Александру Башлачеву

Веселился, грустил, но не тужил.
Припевал. Пел, попивал. Ночью – летал.
Окно в себе открывал и туда – вниз головою!
А иногда – через форточку, если заклинивало шпингалет
(Ведь он хоть и был как новый,
Но периодически ржавел).

Настроенья кусками хватал –
Теплым майским закатом цветы поливал
(от этого – крепче коренная система).
Рвал и метал! Потом остывал…
Вот бы достать красок погуще и палитру послаще…
Да и струны - потолще.
Обязательно вышла бы превосходная картина
Эдакая страстная пространная живопись,
Эдакая маслянистая проза на холсте.
Едва реалистичная, все больше похожая на яблоки на столе.
Или прилив на заре.

Главное - перед полетом задержать дыхание,
Чтобы в груди затаить истину.
Чтобы в руках удержать бабочек.
Асфальт! Близко! Так быстро? Так низко?
Улетел.
С собой никого не брал. Но его все еще ищут.
Те, кто рядом с ним кружил, где-то неподалеку.
Словно от себя убегал.
Так жил.