Часть Первая
© Copyright Слободкина Ольга (slowboat@mail.ru)
Поэма: Поэзия
В поезде
1.Первый Коктебель в XXI-ом веке...
И в Коктебеле - двадцать первый раз...
После странного года
борьбы с Невидимым
понимаю:
Только Иисус.
Сама не спасусь...
Этого мало -
сказать,
не прожить.
И жизнь души
не объяснить.
Но все,
что в стихах сказала,
будет понятно
старым и малым,
духовным и плотским -
всем, кто имеет каналы,
открытые в Высь!
21 мая 2001
* * *
2. Ночь.
Москва замирает вдали.
Поезд летит, словно рысь.
Я - на ее спине.
Жизнь убывает: моли-не-моли
и устремляется ввысь.
Ночью Господь оживает во мне.
О, "да воскреснет Бог
и расточатся его врази".
И Бог из мертвых воскрес.
Ночь.
Словно engine,
работает мысль.
Господи! Строго меня не суди!
И настежь - ВРАТА НЕБЕС!!!
22 мая 2001
* * *
День первый
Солнце.
Ветер - в лицо.
Море шумит.
Это - май в Коктебеле.
Ощущаю особенно остро:
я в этой жизни одна.
Воспоминаний гранит
растворится...
В морской колыбели
сознание качает волна.
О, восторг! С тобою входила я в море,
бродила в горах и по бухтам.
В ноч`и мне светила Луна.
Море шумит.
Это - май в Коктебеле.
Я в этой жизни одна.
22 мая 2001
* * *
День второй
Утром
просыпаюсь
на верхоте.
Солнце уже взошло.
Осколок залива
ослепляет,
как зеркало ртути.
Слава Богу, тепло!
Но душа еще в немоте,
в тесноте,
в суете,
еще -
в мазуте.
Здравствуй, май!
Здравствуй, лето!
Здравствуй, тепло!
Меня окружают холмы
и зеленые листья.
Мне надо,
мне надо,
мне надо,
чтоб тьме на зло
мой стих кружевной
на белый листок излился.
* * *
Тучи нашли на залив,
как молчаливые духи.
Сгрудились в небе клубы -
паруса кораблей.
Море!
Ты не похоже
само на себя,
и, словно малые мухи,
малые птахи -
чайки,
черные точки,
парят над морями морей.
* * *
"Утро всегда обещает.
После
долготерпения дня
вечер грустит
и прощает".
Александр Грин
из "Бегущей по волнам"
Дождь.
Небо совсем побелело.
Только зеленые листья за узким окном
напоминают о мае...
Вечер грустит и прощает -
тех и других...
То же и жизнь.
Так и должно было быть.
Это - отнюдь не обман
Неба.
И кто мы такие,
чтобы о Небе судить.
Мы,
не знающие
себя самих.
* * *
"Я проснулся при таком положении восходящего над чертой моря Солнца, когда его лучи проходили внутрь комнаты вместе с отражением волн, сыпавшихся на экране задней стены. На потолке и стенах неслись танцы солнечных привидений. Вихрь золотой сети сиял таинственными рисунками. Лучистые веера, скачущие овалы и кидающиеся из угла в угол огневые черты были, как полет в стены стремительной золотой стаи, видимой лишь в момент прикосновения к плоскости. Эти пестрые ковры солнечных фей, мечущийся трепет которых не прекращая ни на мгновение ткань ослепительных арабеск, достиг неистовой быстроты, - были везде, вокруг, под ногами, над головой. Невидимая рука чертила странные письмена, понять значение которых было нельзя, как в музыке, когда она говорит. Комната ожила. Казалось, не устояв пред нашествием отскакивающего от воды Солнца, она вот-вот начнет тихо кружиться. Даже на моих руках и коленях беспрерывно соскальзывали яркие пятна. Все это менялось неуловимо, как будто во встряхиваемой искристой сети бились прозрачные мотыльки. Я был очарован и неподвижно сидел среди голубого света моря и золотого - по комнате. Мне было отрадно. Я встал и, с легкой душой, с тонкой безотчетной уверенностью сказал всему: "Вам, знаки и фигуры, вбежавшие с значением неизвестным и всё же развеселившие меня серьезным, одиноким весельем, - пока вы еще не скрылись, - вверяю я ржавчину своего Несбывшегося. Озарите и сотрите ее".
А. Грин "Бегущая по волнам"
Ночь.
Ветер свирепствует за окном.
Читаю Грина.
Странный он был человек.
Но сошлась с ним в одном:
в вихре сети золотой,
в сиянии скрина*,
в пестрых коврах,
в нашествии солнечных фей,
чей тающий трепет,
ослепительный арабеск,
даст ощущение острых потерь,
во рту - пепел.*
Комната вдруг ожила
(несмотря на тьму).
Казалось, вот-вот
кружиться начнет.
Незримая чья-то рука
чертила незнаемые письмена,
неведомые никому,
словно Музыка,
когда запоет.
И на руках (о, Божий Страх!) -
мотыльки
среди голубого света
в искристой сети...
И все уголки
комнаты
бились за это
серьезное
одинокое
веселье...
______________________________
*скрин - от англ. "screen", щит, экран, в данном случае, потолок.
*во рту пепел - от англ. "ash in the mouth", то есть разочарование.
* * *
И, может быть,
я буду вспоминать
дрожание это,
трепетание
и страх ночей,
как счастие,
и в прах
рассыпятся страдания
и терзания.
Сознание - как ветер в парусах,
погонит вспять воспоминания.
И шум грозы,
и ставней треск,
и черной ночи
звездный холод -
всё станет счастьем...
Арабеск
Мечты.
И дух мой
молод.
23 мая 2001
День Третий
После ночной грозы,
бурного метания по воздуху,
кривляния Духов...
наступает
очень холодное,
но безмятежное утро.
Солнце только взошло,
рыжее над черными холмами,
и можно фотографировать.
Ветер закрывает балконную дверь,
блеснув отражением лучей...
Здравствуй, Новый День!
Я так болела в Москве,
что забыла,
как я люблю тебя, Коктебель!
* * *
Облака стоят в синем небе,
как в океане...
Такая синь глубины!
И Солнце плывет, как Луна,
Печальная рыба-Солнце.
Холодно.
Ветер не хочет спадать.
Рано еще!
Но Море спокойно.
И Благодать
готова подставить болезным
свое плечо.
* * *
Задумчиво Сююрюк-Кая
притягивает облака
и среди них парит,
словно факир,
Фата Моргана,
иль акула в левитации...
А Кара-Даг - зеленая трава.
И фетром юным - переливные слова,
еще несказанные...
И благоухает голова
цветущей бело-розовой акации...
* * *
Холодное небо все в звездах.
Я, словно призрак,
взбираюсь по лестнице гулкой.
Снизу доносятся
гогот и крики нетрезвых.
У Мандельштама звезда
сердце пронзает иголкой.
Нет! Не меня! Упаси!
Я и так уж пробита.
Наш палисадник небритый
меня защищает от мира
пехотою стойкой.
24 мая 2001
День четвертый
Еще последняя звезда
Горит над скачущей Газелью...*
В сиреневатости зари
холмы еще черны,
Но день вошел в свои права,
и соловьиной трелью
он заливает нам:
"Вы спите?
Не правы".
* так я называю в этом стихотворении мыс Киик-Атлама - Прыжок Дикой Козы (тюрк.)
* * *
Райское сверкание моря -
Непостижимо.
* * *
Сверкают разноцветные шары
на пальцах, прикрывающих от Солнца,
глаза...
И Будущему не нужны
Намеки Неба,
хоть и сам себя
не знает Новый День...
И мы обречены, словно котята,
заглядывать в высокие оконца
Мгновенных Откровений...
Вспышки Света.
Выходит Солнце
из-за облаков
и заливает тень...
* * *
На чью мельницу дух свой льешь,
С той и воду берешь...
* * *
Наедине с огромным
и еще холодным морем...
О, Ветер! Ветер!
Что может быть отрадней для души!
* * *
Стихи пишутся между прочим.
Это - десерт Духа.
Не дай мне Бог
стать профессиональным поэтом
и возненавидеть поэзию.
* * *
Закат
Три огненные ленты
в серых шлейфах,
словно кометы,
вырвались из гор -
то Сёстры
тех Драконов Ориента,
которых не забыть мне до сих пор.
25 мая 20001
День пятый
Сегодня море катит валы,
И цвет его изменен.
"Жизнь есть сон", - сказал Кальдерон.
Да не воздайте Богу хулы.
* * *
Но только соберусь запечатлеть,
Мгновение мгновенно ускользает.
И бело-пенную тугую плеть волны
Зрачок мой в камере
не запечат-
левает.
А только отложу свой агрегат,
Огромный вал, разбрызгиваясь снежно
И грохотно, рокочет от услад
Своей игры... и уползает нежно.
* * *
Океан грохочет.
Океан.
И стихи летят за горизонт,
словно Ангелы живые.
Так, почти сто лет назад
здесь впервые
Русский стих Серебряного Века
с удивлением услышал Понт.
* * *
Последние закатные минуты.
Расчерчено все небо на полоски.
И в этой нежной красоте неброской
Душе моей пригоже и уютно.
И если в Лучшем Мире Совершенном
Я буду так же на Вершине созерцать
Закат в его цветении мгновенном,
И Там в стихах прославлю Благодать.
26 мая 2001
День шестой
Море стихло.
От камней раскаленных
вибрирует Юнге.*
На небе - ни облачка.
Строй тополей стройных
Возвращает память
в май 91-ого.
Это было вчера.
И жива
еще белая куртка,
что тогда
надувалась от ветра,
как парус.
Вечера
я встречала на том же холме,
Тепсене.
О, спасение!
Всё осталось.
Но что-то ушло навсегда,
безвозвратно,
в то Далекое Нечто,
Откуда когда-то
я
удивленно
на Землю
пришла.
________________________________________
* холм, названный в честь Юнге
* * *
Гугучат дикие голуби,
словно читают молитвы монахи.
Море синеет
и полдень
лениво катится в вечер.
Май не кончается.
За окном
Листва зеленеет.
Ее парикмахер -
Холодный Восточный Ветер.
О, Коктебель!
Ты поражаешь
своей благодатной сущностью
и людьми, здесь живущими,
дикими в сущности...
О, Коктебель!
Ты мое в Вечность Спасение,
А на Земле -
Первотворение,
Удивление -
любимое
и самое лучшее...
* * *
Сегодня ультрафиолет
разлился в небе,
превращаясь
в изысканнейший серый кобальт.
И
очень быстро
все исчезает,
тает.
Я - над морем.
Холод.
Уже ковыль седеет гривой конской,
залив обнял моря своей подковой
в Стране Японской и средневековой,
но не игривой,
строгой...
И Месяц застывает в Небе Солнца.
27 мая 2001
День седьмой
На Монастырском кладбище
На светском кладбище - памятники, помпезность.
А здесь - одни лишь кресты да камни,
И лицо монаха после Смерти
Накрывают тканью.
* * *
Боже!
Примири меня с жизнью,
примири меня с болью,
с истребительскими усилиями - убивать,
что всю жизнь направляла на меня моя мать.
Тело болит всесильно.
В душе - бессилие.
Дай желание
Дальше жить продолжать.
* * *
Пятнадцать лет назад и щас -
одно и тоже.
Всё та же травма.
Всё внутри болит.
И сердце рвется на куски под кожей.
Уже не с Богом, а с собою говорит.
Бог далеко. Он не услышит,
Да и услышит - всё Ему равно.
ОН ЕСТЬ БЕССТРАСТИЕ...
А сердце еле дышит
и помнит всё,
что прожито давно.
28 мая 2001
* * *
День восьмой
Над заливом
драконы туч
сгрудились
в черноту.
* * *
"Парадоксы, мой друг, парадоксы.
Солнце встанет и тени плывут.
Травы встанут - появятся косы.
Цезарь встанет - за спинами Брут".
Георгий Мельник*
Грешник выкрикивает ложь,
а праведник молчит.
Грешник наступает, оскорбляет -
праведник молчит.
Грешник ударяет, убивает -
праведник сдается, умирает,
и грешник уходит с места преступления,
осыпая праведника ругательствами...
* Георгий Мельник - создатель уникальной коллекции скульптур из камня,
автор сборника поэзии. Живет в Крымском Приморье (бывш. Крымские Оттузы).
* * *
Вечером - зелень
на фоне серых туч
и черепичных крыш.
29 мая 2001
* * *
День девятый
В Тихую Бухту. Триптих
1.
Ветер такой - невозможно снимать:
рвет из рук камеру,
с головы - косынку,
гонит под горку
и - в ушах завывать...
Меня ему сдуть -
легче сорвать травинку.
Ветер и Солнце.
Облака
носятся -
парусная регата в небе,
а по морю - тени, пока
Маем играет Коктебельский Гений.
И стелятся повсюду
цветы и травы.
2.
На обратном пути
ветер утих -
снимай, не хочу,
но...
пленка кончилась.
Вечен мой стих,
вечерний мой стих.
Я за счастье плачу,
или плачу
на удачу...
Не стих мой порыв,
и порыв мой есть стих.
И прорыв в горе -
прорыв в голове.
3.
Разноцветные полосы -
голубые, синие, серые -
носятся по морю
то и дело.
Травы - густые, зеленые
Ветер ласкает влюбленный,
и на их фоне -
кусты оголенные,
черные-черные,
и затаённые,
словно иероглифы.
* * *
Вечером
To share this beauty with someone
I really care for,
this evening and this cold of May -
green leaves and heavy clouds,
grey, pressing on the Sea,
yet with the colors of the sunset
making these clouds happy -
as if they were in Paradise,
light -blue and pink...
My open balcony
looking upon the Sea,
my heart without gilt,
misunderstanding,
but in the full power of meditation
admiring the beauty of the Earth.
* * *
Не успел развязаться с проблемой отцов,
Дети грузят своими проблемами.
Не найти в этой жизни концов.
Поколения... поколения...
Только в Смерти - отдохновение.
* * *
Сыну даст отец родной
Неизменный домострой,
А иначе голубой
Будет мальчик твой.
30 мая 2001
День десятый
Мой странный Коктебель!
Прекрасный и ужасный.
Ты - вдохновение
и ты же - забытье.
Ты - ветры сильные
и солнечные страсти.
Ты - вечно строящий убогое жилье.
Ты - тишина
и ты же - оглушение,
громады скал и грохот дискотек.
Ты - возвышение,
ты и падение:
к Вершинам Духа,
к плотскости утех.
Ты - длинные походы к бухтам древним,
твоих воспоминаний длинный шлейф,
неуловимый - в Вечность - и напевный,
гулковулканных извержений шельф.
К тебе нельзя привыкнуть -
ты не дашься
себя погладить -
не котенок, но дракон.
И облаков божественные пряди
напоминают жизни дивный сон.
И не избавиться...
Куда бы ни решила
поехать я -
к иным, к иным морям...
В сознании засядешь, словно шило:
"Не дам тебе покоя я, не дам".
Нам только негров здесь и не хватало -
Татары, русские, болгары и хохлы.
Но мало тебе всё, всех тебе мало -
Моря и Небеса тебе малы.
* * *
Постижение Истины бесконечно -
Рост Духовного Чувства.
И бесконечно
его отражение -
Искусство.
* * *
Коктебель закрывает собою Москву
звездным небом
и морем холодным.
31 мая 2001
День одиннадцатый
Весь день - дожди,
потом - просвет
и солнечные дали,
и море синее,
и разноцветный спектр
его глубин,
причала черный неф
пред Всенощной за упокой родных,
а вечером - туман, туман печали
и шторм,
как если бы забвение и гнев
сошли на мир одновременно
из Высших
Сильных
И Незримых
Миров Иных...
1 июня 2001
День двенадцатый
Утренний сон
И в церкви был наклонный пол
и скатывался к алтарю,
и я была раздета,
прикрывалась занавеской,
и кто-то
в затылок мне шептал:
"Люблю".
И все картины выпали из рам
и вилки оторвались от приборов -
компьютеров и кофемолок -
и кто-то крикнул: "Ма-ам!"
В автобусе девчонке рвали зубы -
огромные, нечеловечьи, с чернотой.
Она смеялась -
ведь зубы выпали и шатались...
И все было неправильно, ужасно,
но почему-то нежно и нестрашно,
как будто я попала в Зазеркалье,
такую странную страну.
В Кара-Даге
1.
В лощинах - дикие оливы,
а море всё - сплошной туман...
О, память! Адские приливы!
Враги, не пожелаю вам.
Души жестокие движения,
А мысль есть действие - да-да!
Так, в облаках воображения
Сперва случается беда.
Как мне уйти от искушения?
Кишмя кишат - увы и ах!
"Не мой то помысл-мгновение"! -
учил меня один монах.
Не мой, не мой! Так и хожу я
Весь день... А море горько бьет
Себя о камни... "Аллилуйя"! -
поет.
2.
Дожди врезаются в прибрежные холмы,
набрасываясь демонами туч,
как коршуны на них.
Весь мир есть серый кобальт.
И белила
лишь размывают
узкую полоску... Острова -
на море и на небе.
Я забыла,
когда была по-настоящему
жива.
* * *
Зимой
мне не представить тебя,
Коктебель,
не вызвать в сознании
твой океан ощущений.
Только теперь
здесь
я с тобой
и влюблена,
как прежде,
в твой гений.
Май норовит походить на ноябрь
серо-туманами,
тучами,
брызгами волн,
но не судьба - что-то не так:
лето готовит рояль,
будет резвиться в арпеджио...
Травами полн
и расцветанием
мой Кара-Даг.
2 июня 2001
День Святаго Духа
3 июня 2001
День четырнадцатый
Был День Святаго Духа,
освещение зелья,
мне достались
прекрасные Небесные Цветы...
Потом - друзья, друзья,
веселье и еда...
И жизнь наполнилась...
Очарование...
О, люди дивные!
Будьте со мной всегда!
* * *
"Прощай, Духовой денечек! -
плакала в церкви старушка. -
Живу, вот, живу, а дочка...
Эх! Да что там..."
И тут же носились дети,
счастливые после Причастья,
счастливые вновь прибытием
в Земную нашу Юдоль,
а бабушка все крестилась
и плакала -
то ли по дочке,
то ли по старости-немощи...
"Прощай, Духовой денечек"!
И сердце мое всколыхнула
ее несказанная боль.
4 июня 2001
День пятнадцатый
Сегодня - ураган.
Мы попытались
подняться под Сююрю -
куда там.
Нас опрокинуло под горку -
там бычок
стоял, насупясь...
Молодой,
но очень грозный и крутой.
О, Коктебель! Твои стихии
ломят пополам
уравновешенность,
стабильность и покой.
Здесь предсказать
не можешь ничего
не только сам,
но даже Ангел Твой.
* * *
Ураган. Деревьев стон.
Ветер дует со всех сторон.
В серых демонах - небосклон,
И срывается киловый склон,
неподвижный индийских слон,
под отвесный почти уклон -
в сине море,
как будто он
оторвался от всех высот,
всех пределов и всех широт,
всех миров и всех городов,
огородов и всех садов,
от оков и от подков,
от морских двойных узлов,
прыгнул в море -
и был таков.
5 июня 2001
День шестнадцатый
Хамелеон*
плывет один в тумане
и
совершенно черный
средь моря,
поднявшегося неба
и дождя...
* Мыс в Коктебельской Бухте
* * *
Днем -
шторм и дождь.
Мы шли по морю,
взволнованному красками небес,
а небо было белое,
иное,
в нем черный остров плыл...
О, брызги, плеск
и пена...
По дороге,
вернее, по дорожке
прозрачная улиточка ползла.
Тончайшие прозрачно-недотрожки
антенки дивные, рога,
вернее, рожки,
нащупывали воздух...
Так слога
слагает маленький ребенок,
неспешно превращая их в слова...
Прогулка кончилась,
дождь занавесил,
закрыл весь мир серебряной стеной.
И сон сознание перевесил
и уронил в Предел Иной.
* * *
Ночь. Шторм утих.
Луна светит полно, неистово
сквозь силуэты
черных поникших листьев,
но тучи глотают корыстно
прозрачный светящийся диск.
Мой диспут не кончен с жизнью
и не стиснут мой стих...
Слова срываются в Небо
Огромными Птицами Ночи,
я слышу бесшумный шелест о воздух
крыльев шелковых их.
И на потоках Духа
несет Серафимов моих
над Морями Невидимого.
* * *
Луна. Луна за облаками...
Кому вся эта красота?
Кому творит балет она,
не знаем сами,
и цунами
нас накрывает сон-волна.
* * *
И тень кувшинок на стене,
и дрейф Луны за облаками -
вся хрупкость слабая во мне
и Вечность плавная...
За нами
придут, мой друг,
пойми, пойми!
Мы дщери Евы, не Лилит.
Тебе и мне
Смерть предстоит.
Хотя с Богами
мы не сравнимся,
но нужны
Им мы,
так же,
Как нам Они.
6 июня 2001
День семнадцатый
В Кара-Даге
1.
Этого не передать
на пленке.
Велюровый Хамелеон
всех оттенков зеленого,
карего
и золотого,
А море, собой упоенное,
привыкло к земному
и успокоенно,
и только в глубинах сознания
жаждет Иного.
2.
Солнце заходит за тучи
и сразу - мороз,
сразу - Антарктика.
Скалы плывут, как во льдах.
И Океан Ледовитый
уколами роз,
брызгами
жалит меня.
Ужас и страх.
Страх.
Ужас и страх.
3.
Небо плывет к морю,
а, кажется,
это плывет скала
и вместе с ней полуостров,
а значит, и я.
Может быть, так-то и есть -
движется наша Земля,
облака же стоят на месте.
4.
Солнце пришло из-за туч
и сразу - жара,
сразу можно сгореть,
в небе отверстие...
О, Кара-Даг! Как ты могуч!
Скал созвездие.
5.
Солнце заходит опять -
вновь я на Севере.
Не угадать,
сколько чего отмерено.
6.
Я - на скале, на корабле.
Вокруг - россыпи диких гвоздик,
заросли трав.
Я в Кара-Даге одна,
но на Земле не одна.
Со мною - мой друг Кара-Даг.
7.
Скала остановилась.
Небо встало,
как будто мы причалили к причалу.
8.
В предгорьях Сююрю*
О, голубые облака!
Зеленые холмы!
И Солнца дивного дрожащий шар...
О, драгоценный мир Земли!
* Сююрюк-Кая - Острая Скала (тюрк.)
9.
А на пути обратном
"О, кто красивый!?
Кто зеленый!?"
То - маленький чудесный лягушонок,
такой приятный...
О, скл`адные складн`ые ножки!
Он - как слепой котенок
и скачет по дорожке.
Так трогательно...
10.
Вечером
Луна взошла оранжево над морем
И осветила путь.
Быть может, в Индию?
7 июня 2001
День Восемнадцатый
В Кара-Даге
1.
Небо завешено тучами -
синими, серыми.
Холмы удлинняются,
вдоль горизонта плывут.
И нырки замирают на камне...
Небесными мерами
нас измерят когда-то
Там, где от века нас ждут.
2.
В Кара-Даге
я обретаю покой...
Дикой оливы настой,
тишина,
плеск волн
и переливный вечно-струящийся тон
плывущих холмов.
3.
Переживать ежесекундно
твою духовность, Кара-Даг!
И кто сказал, из Преисподней
возник ты? Нет - не так, не так!
была борьба стихий, не спорю,
но после наступил покой.
Вулкана город обустроил
прибой...
8 июня 2001
День Девятнадцатый
В Кара-Даге
Кара-Даг!
Мой Остров Свoбоды!
Заповедник покоя и счастья!
Я люблю тебя в непогоды,
В Солнце, в Бурю... и безучастья
Не сыграть... Настоящей Любви не скроешь,
Будешь ты говорить
иль молчать.
2.
Лягушка* сегодня прищурила правый свой глаз,
Но улыбается, вроде, приветливо и деловито.
Здравствуй, о бухточка! Я вспоминала не раз
Плеск твоих волн и камней благородных защиту.
Здравствуй, о бухточка! Мой долгожданный приют!
Только лишь месяц в году провожу я с тобою.
Здесь я могу позабыть свой московский заснеженный труд.
Здесь я могу стать, как в детстве, собою.
________________________________
*скала Лягушка в Лягушачьей Бухте
3.
Скала Палач. Частушки
Это ново. Очень ново.
Смотрит на меня сурово
Не монах и не дергач -
Куклуксклановский палач.
Раньше не было такого.
4.
Чайка меня задевает в полете
свободным крылом,
и сознание вдруг прозревает - и явью, не сном.
Мгновенные образы Неба
в Недостижимой Любви...
9 июня 2001
5.
Облака. Частушки
Лев шагал по небу грозно.
На спине его - монах.
И не поздно мне, не поздно
Стать царевной Таиах.
9 июня 2001
6.
Палач сощурился,
другой же глаз раскрыл, словно пещеру,
глядит в мою тетрадь.
Вы не поверите,
но только лишь на веру
можно все образы принять.
9 июня 2001
7.
Кончилось Солнце мое -
Скалы закрыли тепло.
Путь мой - в глухое жилье.
9 июня 2001
8.
Такие стихи не достойны такой благодати.
Мне не выразить этий стихий...
О, Божья Мати!
Коктебель мой мгновенно меняет цвета своих платьев
И плывет в Неизвестную Даль,
которой
мне не постичь никогда...
9 июня 2001
9.
Мой Коктебель опять плывет в тумане,
хотя июнь вошел в свои права.
9 июня 2001
* * *
День Двадцатый
И, может быть, когда я разберусь
с недвижимостью и долгами,
я в Коктебеле поселюсь
и всей душою примирюсь
с ориентальными
античными
Богами.
10 июня 2001
Конец Первой Части
© Copyright Слободкина Ольга (slowboat@mail.ru)
Часть Вторая
© Copyright Слободкина Ольга (slowboat@mail.ru)
День Двадцать первый
В Лисьей Бухте
Солнечный воздушный день.
Ледяное море. Такой же ветер.
И ничто не испортит мне настроения.
Я одна на всем Свете.
Я одна в Бухте Лисьей.
Песок - от края до края.
Здесь царит бескорыстие,
в душе замирая.
11 июня 2001
День двадцать второй
1.
Я переехала. Здравствуйте, Нина Иванна!
Старые ссоры - нам не помеха...
Хоть денег осталось мало...
Мне Ваше жилье желанно:
дворик, розы, скамья.
Я ничего Вам не поломала,
а в остальном - Бог Судья.
Здравствуй, мой милый садик!
Комнатки иероглиф.
Словно со старым другом...
Вы мне поможете сладить
со старым недугом?
Здравствуй, мой Коктебель!
Моя слабость и укрепление.
Здесь ускользают в Вечность
души изменения...
12 июня 2001
2.
Ночь. Звезды и ветер.
Но, слава Богу, теплый.
Первая теплая ночь.
Звенят восточные колокольчики...
Привязана ли я к ним?
Вроде бы, нет.
А к н`очи,
а к Коктебелю,
к звездам?
О, да. Конечно!
Но этим и счастлива.
12 июня 2001
3.
Господи!
Ежели я ошибусь,
Ты меня перехвати
в самом начале пути.
Неверного я боюсь.
Наверное разобьюсь...
Много уж было ошибок!
Сколько еще впереди?
Обречена на ошибки.
Так и живу.
Но не одна.
В улыбке
такого же смертного
вижу:
и я ошибиться могу.
12 июня 2001
* * *
День двадцать третий
В Кара-Даге
1.
Синь. Синь. Синь. Синь.
Травы несутся. Хворь сгинь.
2.
Невырвавшийся стон... и крик
невоплощенного желания...
Ты к этому уже привык.
И пелена воспоминаний
отходит...
You're a brick.
Лишь тень страдания, словно призрак...
"Бедный Йорик!"
Не алкоголик
и не наркоман...
Но мысли, мысли...
Как мне укротить вас...
Волнение в душе,
в душе - туман.
О, Господи!
Очисти и спаси!
3.
"Блажен живописец!
Одним ударом кисти
Он проникает в чрево туч,
В счастье дрожащих листьев"
(так мне помнилось).
На самом деле:
"Велик рисовальщик, не знающий долга,
кроме долга играющей кисти:
и кисть его проникает в сердце гор,
проникает в счастье листьев,
одним ударом, одною кротостью,
восхищением, смущением одним
он проникает в само Бессмертие
и Бессмертие играет с ним."
Ольга Седакова "Китайское путешествие"
Господи!
Как же мне хочется,
чтобы меня пронзила
острая радость творчества,
счастье живописца,
входящего в счастье
дрожащих листьев
единым
ударом
кисти.
Господи!
Как же мне хочется
быстротечения Времени
(в этой прекрасной работе),
словно едино мгновение.
Пусть никто не узнает
и не оценит никто,
но этот поток...
О, благодатнейший ток!
В нем я - гений.
4.
Я набираюсь тишины.
Покоем наливаюсь.
5.
И непонятный леденящий бриз,
и чаячий гортанный говор,
все это - Бог,
и у всего есть жизнь -
у камня,
у травинки
и у моря.
6.
Помолчать внутри себя
И набыться с морем...
7.
Я в Кара-Даге,
и чаятся мне -
лето вечно продлится
и я никогда не уеду...
Чайки будут парить
и кружиться...
Долгими звездными вечерами
будем пить чай
в открытой беседке,
в спокойной беседе.
И радость встречи
вдруг обновится,
как море
в июньский день.
8.
Кое-кому в Коктебеле
лучше, чем самой невесте,*
а мне для полного счастья
не хватает долларов двести,
чтоб тратить сорок в неделю.
_____________________
*аллюзия на стихи Нины Малаховой, которые она мне умудрилась впарить, и потом я долго приходила в себя от такой бездарности, понимая, что нужно срочно прочесть что-то не ниже Шекспира или Данте, чтобы не разрушилось серое вещество. Вот эти стишата:
"Есть на земле такое место,
Где воздух - пряный, как коктейль,
Где я - счастливей, чем невеста.
И это место - Коктебель".)))
Нина Малахова
9.
Ночь. Звезды высыпали.
Сквозь виноградные листья
трепещет пламя свечи.
Бескорыстно
льется
прохлада бриза,
и каприза
поэзии
не вынесет лисья
порода людей.
Бог с ними!
Бог - для всех
созд`ал Кара-Даг и море -
не грех...
Спасешь?
Не так?
10.
В старой моей каморке
на потолке -
тень от тюлевых занавесок,
на ней - мотыльки
из старых японских песен...
13 июня 2001
День двадцать четвертый
1.
День в Кара-Даге кончился.
Скала накрыла тенью
Бухту Лягушачью...
2.
Коктебель плывет мне навстречу.
Я - в кафе "Старая крепость".
14 июня 2001
День двадцать пятый
Крылья облаков
распластались в Бесконечном Небе.
Я еще не набылась с тобою, Кара-Даг.
Как бы мне остаться здесь навечно...
О, Любовь моя,
прости, коль что не так.
15 июня 2001
День двадцать шестой
Да, все мы разные,
но едины в одном:
все мы хотим быть счастливы
и ни один не знает,
что будет в Великом Потом...
16 июня 2001
День двадцать седьмой
1.
Вчера
весь день - туман
и дождь,
тяжелый и уставший,
А вечером - покой
из серых фетровых полутонов.
С утра сегодня - храм,
а днем
впервые
настоящее купание
и в море ветреное дальнезаплывание
со смехом и молитвою без слов.
2.
Два близнеца-нароста -
на хребте дракона,
не котенка.
Я их увидела из ветреного моря.
Наверно, на лице моем
ты, Кара-Даг прочел:
"А где же пленка?"
А пленки нет
и денег нет -
ну, смех и горе.
17 июня 2001
День двадцать восьмой
1.
Хочется подумать о чайке,
парящей в Свободном Небе,
о черных подтеках магмы,
застывшей на ст`енах Мертвого Города,
и о прибое,
мерно бьющемся внизу о камни...
2.
Море тянет волну к берегу
и разбивает ее о скалы.
Так и нас -
тянут в невидимый мир,
где Смерть разобьет тело...
3.
День убывает.
Солнце заходит за выступ высокой скалы
и Белый Корабль
удаляется вдаль, за чужие Моря.
В путь мне пора,
ничего моего - не скрою.
Да и сама не своя...
Жизнь убывает.
Душа поднимается к Небу -
вдаль, за чужие края,
за выступом здешней черты...
В путь мне пора.
Ничего моего - не скрою.
Душе эти земли малы...
18 июня 2001
День двадцать девятый
1.
Жара.
Пейзаж нереален.
И все нереально...
Он вибрирует, словно в Израиле,
в небе плывет, как мираж...
Я не знаю, кто я, где живу...,
ведь душа идеальна
и глядит, удивляясь,
на здешний плывущий пейзаж.
Я забыла, зачем я,
какого числа и куда мне...
Море - чудный аквариум.
Чайки по в`олнам скользят.
Пейзаж нереален.
И все нереально.
Но душа различает прекрасно,
где Рай и где Ад.
2.
Душа моя, нездешняя душа.
Ты - девочка, приехавшая к морю...
впервые...
И Высокий Храм -
твой мысленный полет...
Не верится,
что будет вновь Москва,
а кажется, - навеки, под скалою.
И будут чайки, бухты, камни...
Лишь Вечность позовет.
3.
Сегодня - нежность...
Море, небо
и даже скалы
в растворенном
нежнейшем воздухе...
4.
Июнь. Состояние дня
входит в Небесную Нежность,
словно душа
после Причастия...
5.
Кара-Дагу
Ласкай меня, мой нежный край.
Ласкай, мой тонкий дух.
Ты - Рай, мой одинокий Рай.
И я - одна их двух.
Нет человека на Земле,
С которым я сольюсь.
Все сердце отдаю Тебе.
О, да не убоюсь!
6.
Время, словно вода... Льется...
Нет уже тех, которых любила когда-
то...
Может, они и живы,
но душа их иными богата...
Встретишь их, не встрепенешься -
все будет лживо.
в прошлое не вернешься...
Лишь Память, Духовная Жила,
в сознании остается...
7.
Вечером
Такая прозрачность вод
может соперничать с глазом.
Мой Коктебель
плывет
в Никуда...
Море и Понт едины -
горизонт растворился...
Единственный зримый
есть Недостижимый
Свет
мерцания в ноч`и -
звезда...
Я - в треугольнике гор.
Кок-Кая, Сююрю.
Три Духовных Вершины.
19 июня 2001
День тридцатый
1.
Хамелеон сегодня желтый и песчаный.
Какой-то прибалтийский дух....
2.
Поступить в ИСАА.
Изучить японский.
Выйти замуж за любовь моей юности.
и уехать в иные края.
Все это -
в следующей жизни.
20 июня 2001
День тридцать первый
Из Коктебеля - на Биостанцию
1.
Скалы пронзают тучи
острыми пиками...
О, Коктебель разноликий!
Король с Королевой
вдруг выплывают
в мир из-за склона
(свита - кучей),
вступая в Зал Тронный,
к сердцу - ладони,
а свита - в ладоши...
Astralis Corona,
сказал в Коктебель влюбленный
Макс Волошин.
2.
Из Нижних Оттуз
в профиль Сююрюк-Кая -
Зуб-Скала,
а есть и Медова Гора...
3.
Небо.
Звезды.
Кипарисы.
Облака.
Ввысь
тянутся какие-то колосья
в рост со мной и выше,
а пока
и сама я в росте...
Мне окрепнуть нужно,
также им,
и тянуться к Звездному Сияющему Небу -
выше, чтобы стать, как кипарис...
Непонятно?
Бог меня услышит.
21 июня 2001
Конец Второй Части
© Copyright Слободкина Ольга (slowboat@mail.ru)
Часть Третья. Долгое прощание
© Copyright Слободкина Ольга (slowboat@mail.ru)
День тридцать второй
1.
Я остаюсь.
Деньги прислали
вопреки предсказаниям татарки.
Мой Коктебель расцветает в цветущий июль.
Ветер - в лицо, а на море - ли лодки, ни барки,
И настроение вновь - не горюй!
Я остаюсь. Как люблю я вас - всех, кто проходит
Эту странную жизнь, повстречавшись случайно со мной.
Ветер - в лицо. Коктебель не кончается, вроде,
А встает обновленной энергодающей скалой.
2.
Облака
Я играю облаками
в Обновленных Небесах.
И за стертыми холмами
остается хворь во снах.
Сны Небесные, Смешные,
Боже, ниспошли ко мне!
Покажи Миры Иные
Мне во сне!
3.
Облака
Ребристый камешек
плывет по Небу облаком.
И Солнце выглянуло из-за облаков -
Пригреть его... И снова - обморок -
Уходит Солнце.
Холодно.
Без слов.
4.
Облака
Два рыцаря с огромною кастрюлей
Неслись по Небесам и растворились...
Мы даже глазом не моргнули -
Они уже исчезли, так смутились.
5.
В синем море
Белый Пароход
встречается с двухпарусною яхтой
и исчезает за камнями...
А яхта прибавляет ход,
как чайка белая,
несется меж волнами.
6.
O, Koktebel, my miraculous land!
Дрейфующий розовый остров возник в Океане
и растворился, как марсианский пейзаж...
22 июня 2001
День тридцать третий
1.
Напитаться Небом,
Морем,
Запахом Травы.
Но...
в Москву пора мне вскоре...
Да, увы.
2.
Я - под скалой.
Надо мной
кружатся чайки...
И скоро
мне возвращаться домой...
3.
Кара-Даг забирает какую-то вещь.
Может, этим дает Он понять,
Что вернуть бы хотел меня. Лучше оставил бы здесь
Навсегда... Как бы мне у Него разузнать...
Он сорвал с меня ленту и ветром отнес
Ввысь по скалам и дальше, где Небо - слюда.
Но зачем? Я и так ему предана больше, чем пес, -
Двадцать лет возвращаюсь сюда.
23 июня 2001
День тридцать четвертый
1.
Я просыпаюсь на пляже -
Белая Яхта скользит в Синем Море,
в Небе - Белая Чайка,
а Старец-Скала спит -
сладко-сладко...
2.
Я так давно в Коктебеле,
что, мне кажется,
скоро - сентябрь.
Будто уж Солнце - на спад,
только Ветер и Ветер.
Будто безвременна я,
будто бы дни и недели
в годы сложились, в века,
и состарились дети...
Я так давно на Земле,
что от Неба
почти оторв`алась,
словно меня отлучили за грех многословья...
Бог мне Судья.
Лишь бы связь не прерв`алась,
лишь бы далече отринулось горе-злословье.
24 июня 2001
День тридцать пятый
День тридцать шестой
1.
The world has turned its windy side on me.
2.
Опять переезд!
О, злые унылые люди!
Ну, будь, что будет!
А там - Бог рассудит.
26 июня 2001
День тридцать седьмой
1.
Моя хмурая бухта!
Как я люблю тебя!
2.
Низшие всегда беспощадны к Высшим.
Это нужно смиренно принять.
3.
И вновь плывет скала
под небом туч пространных,
Вновь я - на корабле
меж бухтой и Землей.
И Солнце отразит
весь спектр лучей желанных.
И Вечный Коктебель -
в Предвечности со мной.
27 июня 2001
День тридцать девятый
1.
И все, что со мной сотворилось...
Хвалу не воздам я молве!
О, сколько всего накопилось
В неженской моей голове!
2.
Мои печальные холмы...
И Небо, Небо - в серых складках...
Плывут - угрюмы и немы,
Теряясь в мысленных догадках...
Пока стальной застывший Понт
Качает сонных белых чаек,
Прямую чертит горизонт
И душу Кара-Даг печалит...
29 июня 2001
День сорок первый
1.
И облако плывет навстречу мне,
Словно в воздушном занебесном сне.
2.
Струится дым от палочки сандала.
И вечер.
И горит свеча.
И жизнь горит.
О, мало! Мало!
А начиналось все с восторгом,
сгоряча!
Прохлада листьев винограда
И Небо, полное горящих звезд.
Мне эта жизнь была - награда.
И вот уж зрелость. Середина. Пост.
Петровский Пост.
И середина лета.
Созрели фрукты.
Н`а море - покой.
И тень Ненаруш`имого Завета,
словно скала от Солнца -
надо мной.
Сгорает быстро палочка сандала.
Сгорает вечер.
Плавает свеча.
И жизнь сгорает...
Жалко.
Мало...
А начиналось все с восторгом,
сгоряча.
1 июля 2001
День сорок второй
1.
На раскаленной растресканной глине
лежали коровы в пыли,
словно гиганты
в огромной картине
Земли.
И Океан, не смолкая, работал,
скалы толкая волной,
И рокотал,
зарифмовывал что-то
молитвы прибой...
2.
"И медленный отлив друзей"
Макс Волошин
Когда схлынет эмоций шторм,
Вдруг увидишь на берегу
маленькую девочку,
бегающую в в`олнах,
играющую в пене.
В душе - отверстия мгновенных озарений,
А на Земле - лишь смена поколений,
отлив друзей,
цепочки впечатлений...
И одинокий гений -
изгой среди людей.
2 июля 2001
День сорок четвертый
1.
Послушать тайны Океана,
древнее и мудрее нас...
2.
Талант (если он дан) от Бога
можно развить,
но добрым быть
так трудно
в мире зла...
3.
Ночью на причале
И все движение шатается, плывет,
несется ветром
в сторону Кара-Дага,
И Крокодилы Черных Туч глотают
Луны Прозрачный Шар.
Прибрежные холмы мерцают и горят,
Тела купающихся ночью
переливаются,
сверкают,
И все целуются в воде.
И сердца - жар.
4 июля 2001
День сорок пятый
В Львиной Бухте
Львиная Бухта.
Я еле дошла.
Такая слабость
семьсот дней подряд.
Опять надо мною - Арка Скала.
Ворота из Камня в Море стоят.
Море плещет. Фонтаны брызг.
Последний ли день?
Не зна - не зна...
Из пальца кровь хлещет -
Разбила вдрызг.
О, сколько падать еще до дна?
5 июля 2001
День сорок шестой
В Сердоликовой бухте
1.
"Но сказ о Кара-Даге
Не выцветить ни кистью на холсте,
Не высловить на скудном языке".
Макс Волошин
Да, сказ о Кара-Даге не сложить,
когда в жаровне Солнца заполудня
немеют скалы - Небу им служить -
и легкие пушиночки безлюдно
летят в расселинах
задумчиво...
Нетрудно,
мне кажется,
мгновеньем дорожить
и так мгновением
всю жизнь прожить...
2.
И заключенного во мне сознания
мне не понять.
И только древних скал предания
волн`ам качать.
3.
Как могу я уехать,
оставив
Море Огней,
Море Соленой Воды,
Море Небес!
Луна полнолико глядит
вглубь старокрымских степей.
В воздухе - стрекот цикад
и волн несмолкаемый плёс...
6 июля 2001
День сорок седьмой
У источника
1.
Жара.
Цикады орут, как сумасшедшие.
Мне уезжать пора.
Все мы пришельцы -
и в Кара-Даге,
и в мире зла и добра.
2.
Мне сюда - не поздно, не рано.
Кара-Даг мне залечит раны,
нанесенные миром странным,
и к нему приезжать я стану,
если Бог даст,
до смерти своей.
3.
Последнее сверкание на воде
в уютной бухточке.
7 июля 2001
День сорок восьмой
1.
Кара-Даг наполняет меня,
не прося ничего взамен.
Как могу я Его не любить?!
2.
Белый парусник
в небесно-голубой воде.
И мой Хамелеон* желтеет в август.
_______________________________
*мыс в Коктебельской бухте
3.
Снова вечер фиолетово-розовый...
Шесть лет прошло,
как бабушка ушла ко Господу,
словно кануло в воду,
в Небытие.
Жизнь изменилась
и я изменилась, несносная,
что-то ушло из души,
как детское счастье мое.
4.
Коктебель существует, как Воля Твоя, -
Сам собой и к тебе - безучастно,
Но возвысит сознание Сююрюк-Кая
И наполнит энергией счастья.
Не избавиться мне от Тебя, мой Вулкан.
О, Любовь! Глубина неизбывная!
Я Тебе, словно Богу, всю душу предам,
Возвращаясь сюда непрерывно.
8 июля 2001
День сорок девятый
Восхождение Луны/Воспоминание о прошедшей ночи
Сначала на воде, где у причала
стоял, колеблясь, в непрозрачных в`oдах,
двухпалубный сверкающий красавец...
Так вот, у горизонта, в черных в`одах,
возник космический светящийся мираж,
как будто инфракрасные лучи
вдруг довелось увидеть многим людям
иль марсианский межпланетный НЛО
возник из глубины земных морей...
Потом мираж из света превратился,
как если б уплотнился,
в полумесяц,
всходящий н`а небо,
и стало ясно,
как не спеша вращается Земля.
И вот уже огромный красный шар,
прикрывшись мантией,
плывущих в фиолет
пространных черных туч,
качался над волн`ами, а Земля
еще легонько повернулась и еще,
как если б мы качалися в Японском
и полном Неожиданностей Доме -
в аттракционе.*
Луна всходила
или падала Земля...
Я шла по берегу...
В пустынные края
лежал мой путь
и - к жизни незнакомой.
______________________________
*Домик Неожиданностей - японский аттракцион
2.
Утром -
запах жары,
сухих трав
из детства
и nostalgy
по Коктебелю,
еще не покинутому.
3.
Чайки парят высоко
под облаками,
а облака
все плывут и плывут
в сентябрьский миф.
4.
Все -
последний день и
прощай, Коктебель!
5.
Не пройдет одинаковых двух вечеров:
у причала - яхты огни.
И Луна не восходит... лишь черный покров
углубляется в бархат н`oчи.
6.
Мои поклонники
возложили руки
на своих любовниц.
Слава Тебе, Господи!
Лишь бы все были довольны
И меня б оставили в покое.
9 июля 2001
День пятидесятый
1.
И когда, напоённая морем, -
бухты, скалы,
возвращусь я домой,
мне жизни покажется мало,
Коктебель, с тобой.
2.
Кара-Даг! Не отвергни меня!
Дозволь мне всегда возвращаться в эти края.
3.
Мой Кара-Даг остается непостижимым,
недостижимым,
непознаваемым
и неизведанным...
Любовь!
4.
Последнее парение в Гравийной Бухте.
Прощай, Любовь!
5.
Еще какое-то время пытаюсь
продержать в себе Океан,
но мысленно уже окунаюсь
в Московскую жизнь...
6.
Атлам`а*
меняет цвета
в последние минуты с Кара-Дагом.
_________________
* мыс в Коктебельской бухте
7.
Уехать
с щемящим чувством расставания.
О, не отвергни, Коктебель!
8.
Сююрюк-Кая клубится в небе сером,
и мысли скучились в немыслимом дизайне
и сгрудились немыслимым манером...
Я уезжаю. Остается в тайне
все, что пережила я в эту п`ору -
изгибы бухт
и скал крутые склоны,
и чаек стоны,
и штормы...
Путь мой - только в гору.
И всем, кто укреплял, -
поклоны.
9.
Привязалась к Земле,
к природе,
к морю,
к запаху трав...
Была неземная, вроде,
а теперь - странно-причудливый сплав.
10.
Феодосия.
Корабль стоит на рейде,
словно сверкающий город.
Море огней.
Я уезжаю. Не скрою - жалею
в память ушедших дней.
Я уезжаю.
Море.
Все повторяется
иль это я старею...
Но, как бы то ни было,
Вечность согреет
мотивы души моей.
10 июля 2001
В поезде
Всё. Прощай, Коктебель!
Занавеска бьется
на открытом окне
летящего поезда,
словно парус.
Средняя полоса
Российских земель
да и лета немного осталось.
11 июля 2001
Конец
© Copyright Слободкина Ольга (slowboat@mail.ru)
Коктебельский дневник 2001 года
© Copyright: Ольга Слободкина, 2011
Свидетельство о публикации №111080100098
Свидетельство о публикации №111080100098
Рецензии