Ночные гости

Лето прошлого года выдалось на редкость жарким. Вообще-то летом и должно быть
жарко, но всё-таки не до такой же степени. Вон и по радио : «Над европейской частью России установились аномально высокие температуры». А при таких температурах всему живому, что летает, ползает и бегает в наших степях, хочется пить. Но что и где? Ни ручейка, ни озерка… Хотя спасение вот оно, рядом: июль месяц, на бахчах набирает вес арбуз, благо почти все степи распаханы под бахчи. То ли непродуманная политика Государства по отношению к крестьянам, то ли сказались экстремальные условия нашей « зоны рискованного земледелия», только прошлось  хлеборобам и животноводам переквалифицироваться в бахчеводов. Так что бахчей в степи много, а птиц и зверей ещё больше. И вот в июле, когда полевые работы закончены, арбуз пошёл в рост, можно бы и передохнуть, так нет: начинается «охрана»,  настоящая война  между нашей Фауной и Бахчеводами. Днём бахчи атакуют «птички», ночью – звери, сторожа не спят ни днём, ни ночью, гоняют непрошенных «гостей».Охотоведы и егеря, в свою очередь, гоняют бахчеводов за нарушение тишины (!!!) в заповеднике, за ношение оружия в разобранном виде, за отсутствие лицензии (!!!) на отстрел серой вороны (кроме неё вообще никого нельзя стрелять, Боже упаси). Но это всё присказка, сказка впереди.
Затишье наступает после обеда, с часу до четырёх, в такую жару даже птицы не летают. У вагончика под навесом сидят Петрович и Михалыч, пьют чай. Кто вырос в степи, тот знает, что в такую жару одно спасение – горячий чай. Неспешная беседа о своём, о наболевшем: «вытянет» арбуз в такую жару или нет? Сходятся в одном: если погода не сменится, то «холодок» скорее всего сгорит, а «американка» может быть дотянет до  5 – 6 килограммов. К вагончику тихо – тихо (что бы не пылить) подъезжает «шестёрка», сосед по бахчам, Рашат. Взял землю в аренду, решил на арбузе навариться. Да уж, будет всем нам  навар с огромным минусом, если в ближайшие дни жара не спадёт. Из одежды не нём только шляпа соломенная да шорты до колен. От чая отказался, сказал, что в машине термос с холодной водой. Присел на скамейку, закурил.
- Петрович, ты мне скажи, какой звери мой арбуз ночью кушают?
- А КАК они его кушают?
- Один зверь корка арбуза снимает, как будто ножиком царапает.
- Ну, это заяц или зайчата балуются.
- Другой зверь арбуз пополам ломает, лапой арбуз ест, один корка остаётся, как пустой чашка. Потом лапы землю трёт.
- Это, Рашат, барсук. Он животное чистоплотное. Даже под помёт ямки делает, а после еды руки моет.
- А сегодня ночью кто – то тот край бахча приходил, большой арбуз ломал, всё кушал, одни корки валяются, край корки как зуб большой пила.
- Это, Рашат, к тебе волк в гости заходил, на сладкое. А зуб большой пила – это отпечатки его зубов на корке остались.
При слове «Волк» Рашат бледнеет, прикрывает глаза, начинает что – то бормотать на своём языке. Михалыч теребит его за плечо:
- Эй, ты чего?
- Бахча… ночью… один фонарик хожу -  кричу: Эй, заяц, ходи домой!
- Да успокойся, ты. Волк летом к человеку и близко не подойдёт, наоборот, при запахе человека или шуме сразу уходит.
Петрович, наливая кипяток в бокал , задумчиво замечает:
- Да, это точно, волк уходит. А вот если волчица, да ещё с волчатами – та порвёт. Сколь таких случаев на бахчах было…
Рашат опять начинает бледнеть:
- Как порвёт? Совсем насмерть?
Петрович  показывает рукой в сторону бурьяна:
- Да вон на той бахче в прошлом году волчица сторожа загрызла ( осматривает Рашата с головы до ног), остались только шляпа, шорты да фонарик.
Рашат окончательно теряет сознание…
Сколько мы его потом не убеждали , что Петрович пошутил, что  таких случаев отродясь не было, Рашат соглашался, кивал головой, но ночью пешком по бахче больше не ходил, объезжал периметр на своей «шестёрке», в приоткрытое окошко светил фонариком и кричал на всю округу:
- Эй, заяц! Эй, волк! Ходи домой! Не ешь мой арбуз!

P.S.      А погода всё – таки сменилась, в июле прошёл заливной дождь, и арбуз ( который удалось сохранить от птицы и зверей), вытянул.  Петрович,  Михалыч и Рашат сработали не с минусом.