Вечной жаждой лучшего души

То, что начертала судьба, смертным править невмочь,-
но зачем-то мечта, хочет мир превозмочь!
Лукавой мукой гулкой скуки,
когда нагрянет вдруг угар,-
забыв забав безумных звуки,
прими отрад нежданных дар!

Всё ж дано в этом мире немногим,
наслаждаться над бездной забвенья,-
в строгом строе высокой тревоги,
стройной страстью словотворенья.
Сфер высоких даренье, стих на радость и страх,-
возбуждает ужас движенья, лишь в досужих умах.

Пускай не отрада, не радость, страдания,
без них не воздвигнуть великого здания,-
здесь великим от Бога за них воздаяния,
без страды не бывает Создания!
Учат поэзии созданья, точно звук чрез бездну лет,-
побеждая духом страданья, радость добывать из бед.

Пускай ведут нас в никуда, свобода, случай и судьба,-
ужасая и властвуя хаосом,
мир и сам оживает лишь в радостном.
Да и как измерить мира сладость,
примиряя даль и близь,-
где рядом горесть и радость, так тесно переплелись?

Как губка впитывая влагу, так лес уж рад ветвями,-
с небес ниспосланному благу, еще неощутимому корнями.
Но как в золотой нервозности заката,
торжественность загадочной грусти,-
есть и в радости здесь расплата,
за страдания, что дух пропустит.

Ловя ли безоглядно удовольствия,
в трудах ли праведных сгорая,-
ведет дорога жизни скользкая,
всем равно радостей не обещая.
Как влекущийся к вечности вечер,-
чувство истины печально на свете.

Как требуются он и она, для оплодотворения семени,-
так Бога с Бесом дружба нужна,
для рождения творений гения.
Расстаться с радостью восторгу,
будет пусть, чуть-чуть лишь жаль,-
лишь разочарованному черту, не к лицу печаль.

Не сберечь ведь западу злата, в ужасе и чуде заката,-
величию, идущему в ночь,
влечения к вечности не превозмочь!
Не так ли и сердце поэта,
точно листья, роняя в грязь,-
рвется строкою к свету, горечью грусти лечась?

Вечной жаждой лучшего души,
вкус к прекрасному разворошив,-
в восхитительной грусти ведь есть,
величавая вечности весть.
В ножны печальные мечты, душу нагую влагая,-
в человеке вечность почтить, гении гимны слагают!