Коктебельский дневник 2002 года

© Copyright Слободкина Ольга (slowboat@mail.ru)


День отъезда


                1.

Мы ничего не знаем.
 Движимые страстьми...
  И лишь когда теряем,
   мы разум обретаем
    и понимаем,
     зачем кто был,
      что нужно быть людьми.


Но брешь уже зияет,
  и весь духовный пыл,
   что души нам спалил,
    как пепел разгребаем...




                2.

Что-то крутилось в уме,
  что-то писалось.
   все позабылось.
    Я с этой рифмой оcталась.




                3.


Секундная стрелка,
  словно удары сердца
    на моих часах.

Все мы живем в этом мире -
  богатый и бедный, все вместе,
    и некуда деться...

И все мы уйдем.
  Вся наша жизнь - прах...


                4.

Итак, если Бог даст,
   назавтра - Коктебель.
Вся суета Москвы
  и ожидание,
    и грохот электричек,
       счастливый хмель
         успеха -
           Величество Успех!

Все позади.
  И только впадины Земли,
    провалы Кара-Дага,
      и Вознесение,
       и волн кружение,
         и чаек смех...


                5.


Хотела написать о том,
  что все - случайно:
все мои мысли,
  все мои стихи.
   Их потерять
     мне ничего не стоит,
      но можно записать...
Тогда это останется
  после меня дышать...
  И дух мой - стоик.


4-5 июня 2002



                В поезде



                1.

Бесподобный закат.
 Ледяная бессонная ночь.
  А утром - равнины полей,
   мелькание светотеней,
     украинских земель.

В купе
  компания, в обшем, хорошая.
Для одинокой души это важно,
  як хрошi.
Я и так-то бросаюсь отважно
 в неизбежность будущего,
   начертанного на Небесах,
    Там, где свершаются судьбы
     и судьбы искусства.

Все мы - лишь люди.
 Да не забудем
  о  благодарности...

Жизнь - это чудо.
 На время дается,
   невидимо льется
    и растворяется в Смерть,
     в Бесподобный Закат.



                2.


Слюда озер запечатлелась
  на лоне исповеданья Земли.
И ива в глубину вгляделась
  и на себя... О, не смотри!
Так в зеркалах
  нечаянная старость
    встает к нам -
      каждый день страшней.
Молитва лучше -
  крепнет мало-малость.
Душе, казалось бы, пристало
  навеки раствориться в ней.



                3.


Казалось бы, подумать - Коктебель.
Садишься в поезд, просто так, и едешь,
Но из Москвы не вырваться... и дрель
Забот и денег над тобой жужжит.

Когда ж затихнет, новый летний стих,
Как вереск, расцветает на природе.
И пустота в работе наступает...
Тогда садишься в поезд,
   едешь
     и отдыхаешь
       за двоих.



6 июня 2002


                День первый


Первая ночь в Коктебеле.
  Немного туманно.
    Много мистично.
Хозяйка не выдала одеял.
Сплю под матрасом -
  во всем шерстяном.

И вместо простыни - скатерть...
 А за окном
  замерло все,
    и над всем - Божья Матерь.

В полночь приходит молодой человек,
  целует мне кисти рук.
   Так как он - дух,
     он проходит сквозь стены
       и через матрас...
Что материя ему?
  Словно воздух для нас.

Я - в напряжении.

Утром
  звучат голоса,
    будят меня...

Иду по камн`ям
  берегом моря.

Играет приятная музыка.
  Денег опять не хватает.

Кто-то поставил у эллингов
   огромного бело-дракона,
     бело-грифона.

Чудовище...,
  тот, кто поставил.

Ладно, грифон так грифон.
 Ленин в Литфонде снесен.
  Теперь вместо Ленина - гриф.
   И мой свободный стих
     не успокоен,
       хлещет,
         как за двоих,
           один в поле воин.

Позже он будет достоин
  похвал и наград...
    Только чьих?



7 июня 2002



               
                День второй



                1.


Сегодня холодно. Туман
  завесил гриву Кара-Дага.
А все же в этом есть отвага -
  бросаться в холод,
    как в капкан.

Сижу у моря. Ветер крут.
И волны шаркают камнями.
Моей души сверхплотный жгут
Не сразу растворится - днями,

А не минутами... О, тут
Течение жизни, как у няни,
У мамы в детстве... Ой, снесут
Меня стихии... В океане

Я стану рыбой. Ветер крут.
Здесь, в Коктебеле не уняли
Поток Вулкана. Ветер крут.
И крут души сверхплотный жгут.



                2.

         В кафе "Алла" на берегу близ Кара-Дага под песню Стинга "Fields of Gold"


И было Солнце, Ветер и Туман,
И Sting пел "Fields of Gold".
И недожаренный картофель и форель.
И слезы обо всех умерших
  и обо всех оставшихся,
    оставленных...

Кружение мелодии и ритма.

И вот, сквозь Слезы,
  Ветер,
    Солнце
      и Туман
         и Спутанные Волосы

я вижу образ -
  отражение
    Гор,
     Моря,
      Солнца
       и Меня
         в Зеркальной и Трехстворчатой Стене.

Мгновение...
  И песня замолкает.

Теперь лежу на пирсе,
  на косе.

По обе стороны
  Океан играет,

И Кара-Даг,*
 и Атлама* вплывает
  в июньских вечер...



8 июня 2002



                3.

Тень от тюлевых занавесей на потолке -
Словно срезы деревьев.
Каждый круг - это Время,
 а Время есть Мудрость Веков.

Но свет потушили.
  И только - пламя свечи,
     да тень от скользящего грифеля
       по белой бумаге.




8 июня 2002




               
                День третий


                1.


Кто есть поэт?
 Такой, как скажем,я.
Он есть циничный регистратор состояний.
  И пишет, что бы ни случилось.
   Но так уж в этой жизни получилось,
    что это есть суть оправдания бытия.





                2.


Сегодня жарко.
  Солнце парит.
    И даже через парус-тент
      меня спокойненько изжарит.
Сегодня Солнце -
   о, не импотент.


                3.

               

                Первый проход в Кара-Даг


Здравствуй, друг Кара-Даг!
  Не отринь меня.
    Что я без тебя?
     Сосуд без огня.
      Душа без огня.



                4.

Вот так лежим мы под оливой,
 а после - Смерть.
  Эксперимент окончен.




9 июня 2002



                День четвертый



                1.


Бессонная ночь.
 Диарея.
  Чернуха соседей.

Дьявол желудок крутил,
 так что уж думала - всё.

Я сегодня отнюдь не Психея.
 Отравление...
  Может, позже возьму свое?

Переезд.
 Надо мною - сосна.
  Из отдыхающих
   я здесь одна.

Только в сон провалилась,
  лопата под окнами -
   шарк-шварк по гравию.

Но чтоб ни случилось,
  буду еще выживать.

Бесправию
  в нашей стране
   нет конца.

Право имею
  только
    на выражение лица.

Целый день нет воды.
  Потом дали ржавчину.
   Ну, и ладно.

Жизнь забавна,
  однако крута,
   а я пуста.



                2.

Вечером -
  Солнце холодное,
    немного с ленцой.

А море -
  нежнейший шелк голубой.

Мой Коктебель!
  Меня пожалей!




10 июня 2002



                День пятый

                У подножия Кара-Дага


Залив сегодня
   прочертила тушь -
    пером,
      прибавив кистью кобальт.

И небо заложило,
  и море черное у берегов крутило,
    и скрылося небесное светило.

Продолжить я хотела,
  но не хватило
    на этот пейзаж мне слов.

Тогда эскиз я в небо отпустила.


               

                День шестой



                1.

Бог больше поэзии.
 Он - материи Творец.
   Он - Духа Источник.

И болезнь меня больше.
  И Смерть.

Но пока что живу,
  все, что есть запишу.





                2.


И первая овсянка,
  и сладкая слюна.

И Бог мой плавал в каше.
  Я не была одна.


А что со мною станет
  потом, когда поем.

Никто пока не знает.
  Да и зачем?




                3.


Больная,
   сижу под дождем -
    хозяйка огромных поместий.


Капает дождь.
  Ну, так что ж!

Слуги и муж
  носятся, угождая
   всем моим маленьким прихотям -
     овсянка,
      сухарики,
        чай,
          рис.

И... по кругу сначала
  все понеслись.

Не скучаю,
  читаю
   и обожаю
    жизнь.




                4.


В богатом поместье
  заболела хозяйка.
    Несчастный супруг
      сбился с ног.

Умоляет милую не умирать,
   врача вызывает
    и сам
      падает на кровать
       без сил -
          вид любимой его скосил.

"Доктор, сделайте что-нибудь! -
   просит муж,
    ударяя себя отчаянно в грудь и стеная. -
     Дороже ее у меня нет".

Врач не сразу дает ответ,
   думает,
     сколько ему запросить монет.

Поправится женщина или нет,
  врач знает столько же,
   сколько местный квартет.

Но..., ученость а себя напуская
  и простукав больную, -
   она ведь больная -
    дает медицинский совет.


                5.

И пусть к проклятой ведьме вернется все ее.
И пусть ко мне вернется Святое Бытие.





                День седьмой


                1.


Утром
  под окнами
   раскаркались вороны,
     но не могу еще встать их прогнать.

"На свои головы каркайте, на свои", -
   мысленно говорю я им,
     научившись этому у Одоевцевой Irene,
       маленькой поэтессы с огромным бантом-клин.

Вороны продолжают каркать вовсю.
  Не могу свести игру с ним даже вничью.


Как вдруг слышу снизу
  детский, но дерзкий голосок:
   "Валоны! Ухадити вы!"

Думаю - хоть на часок.
  Слава Богу, кто-то заголосил.
    Сразу - прилив сил.
      Вскакиваю, окно распахиваю - чпок!

"На свои головы каркайте!
  Ну что за неугомонные бабы"!

И замолкают.
  Иль улетают?





                2.


Здравствуй, Кара-Даг!
 Я ждала тебя весь год.
  Мечтала
   и тосковала
    о прозрачности
      твоих заповедных вод.
        Чтоб скумпии, как покрывала,
         покрывали лощины
          и - к Профилю поворот.
           Облаков небесные опахала.

Здравствуй, Кара-Даг!
  Неужели я вновь у твоих ног?
   У подножий Духа...

Если и было что-то не так,
  прости!
    Ведь я для тебя - что муха.


       
                3.


Вся изнутри ободралась,
  но к Кара-Дагу прорвалась.



                4.



Над головой шумит прибой,
 а напротив, на камне, -
  молодой человек с подзорной трубой.

Сначала он изучает таинственность вод,
 но как бы невзначай
  труба его перетекает
    на грудь мою и живот.

Мужеский род
  никогда не прейдет.




                5.

Из-за внимания молодого человека
  теперь лежу в камышах -
   лишь бы камыш не порезал лицо.
Думаю, как бы мне сэкономить,
  прикупить с аметистом кольцо.
Не могу свою душу настроить
 на Пасхальных Кругов Яйцо.



                6.

               

                О причинах болезни




Не искра то была, братцы,
  и не форель,
   а соседки чернуха,
     чернуха соседки моей.
Боже! Спаси меня поскорей.
  Я, словно сонная муха.



                7.


Я спрашиваю Бога: "Уезжать"?
  Он отвечает: "Оставайся
    и морю с небом предавайся".
Я говорю: "Нет, вспять".
  И спрашиваю снова: "Ну, так ехать"?
Он говорит: "Давай! Потеха"!
 Тогда спокойно я ложусь
   и в Коктебеле остаюсь.



                8.


Вечером качаюсь в гамаке - трик-трак.
  Хорошая штука гамак.
   Солнце светит сквозь пирамиды пихт.
     На море - цветные паруса яхт.
        И яхонты моих глаз
          прослеживают весь сказ.



                9.

Ночью, под фонарем,
  сижу в поместии своем.
    Обуржуазела,
       як Евроазия.




13 июня 2002



                День восьмой
 

                1.

                Воспоминание о вчерашнем вечере



Ночью с пирса - берег.
  Огни, огни.
   Отели Рио,
    а воды - черные и глянцевые,
     в`олнами
      (страшно вниз гл`януть!)
         и мимо...


Горы стоят городом,
  ограждающим залив от мира,
   а пихты раскинули руки Шивы
    и замерли.


Месяц новор`ожденный выглядывает -
   такой наивный, милый.

Рядом с ним вздрагивает
   летательный аппарат,
     прикинувшись звездой
       небывалых размеров,
        а сам наблюдает за нами - все подряд
         и, может быть, учится на наших примерах.


Небо рассыпало свои бриллианты и алмазы
  невиданным ювелиром.

И я отправляюсь в усадьбу
 спать
 коктебельским кумиром.





                2.


                В Кара-Даге


Я засыпаю на Солнце,
  вдруг вскакиваю,
    озираюсь, словно койот
     wondering whether this or that object
       is а person or a stone,
         вижу, что камень,
            потом
              переворачиваюсь на живот
                и снова сваливаюсь пластом.

               
    



                3.


И вновь у моря я,
  как в детстве,
    после смерти папы,
     захлебываясь ощущением Смерти
      от съеденности...


         
                4.

Щас пойду -
  куплю на рынке овощей.
Может, станет мне на сердце веселей.
 





                5.


Душа моя мертва давным-давно,
 а я - ее легенда, Иеффай,
   на троне судей
    израильских
      после убийства
        дочери Яалы.

То же и я:
  Поэт.
   Художник.
     Вам не мало?

Меня же
  нет.



                6.


Кто есть несчастнее меня?
  Найдутся таковые -
   калеки,
    тяжело больные,
      муч`имые мужьями
       иль детьми
        вкупе с родней,
          да и с родительми,
           солдаты на войне в Чечне,
да мало ли таких!
  Внутри изодранных,
   с виду - живых.



14 июня 2002



                День девятый


Прощай, Кара-Даг!
  Уезжаю.
    Видно, что-то не так.




15 июня 2002


                День деcятый



                В Лисьей бухте



                1.





Лишь девять дней прошло всего,
  а будто здесь я вечно.
   Когда все хорошо,
    жизнь быстротечна.

Когда же плохо,
  каждый час - за год.

 




                2.


Ветер! Ветер!
  Все уносится с ветром -
    страдания, боль,
      воспоминания -
       эпизоды сознания.

Господи! Не неволь
  думать лишь о
    Мироздании.

Мне хочется вновь ощутить
  Прошлого соль.


Море шумит.
  Ветер в ушах свистит,
    словно в гротах.

И, может быть, Кто-то
 Со мною союз скреп`ит.


               
                3.

A pleasant day in Lisya.
  The feeling of my childhood.
    Life is fine.
The wind, the Sun, the Sea -
   all is with me.
And all is mine.



June 16, 2002

 


                День одиннадцатый



                В стиле японских танка


Небо выстроило геометрию
   черепашьих панцирей.
     Будет дождь.



                В Феодосии



Последний вечер.
  Кафе
     со стеклянной крышей.
       Дождь.

Жизнь моя опустела.
   Стала тише.
Или это - лишь болезни ложь?

Потом иду, не знаю, какой из улиц -
   со  стильными фонарями,
     а на рейде - лайнер с огнями,
      величиной с отель Риц.

Двадцать первый век наступил.
 Видно, это - мой последний Коктебель был.
  Или это - жизни новый виток.
   Или надо знать свой шесток.

Но пока я больная,
  не знаю,
   не различаю,
     где Запад,
       а где Восток.


17 июня 2002


      

                Ночью


Бог простит,
  а я забуду.

Бог простит.
 Я отпущу.
 
Все пройдет.
  А я пребуду.

Бог отмстит.
  Я не взгрущу.



18 июня 2002


                В поезде


                (подъезжая к Москве)



                1.

Обратный путь
  проспорила с попутчиками.

Они нудили о тщеславии,
  себя, естественно считая
     неизмеримо "Выше ... духовно"
       и свысока слегка меня пиная.

А в это время,
   попутно,
     за окнами,
       сама того не зная,
        Земля крутила Время,
          что сквозь меня прошло впустую...



               
                2.


Все линии любви
 уходят в Небытье.
А линия искусства
  четче,
    четче,
      четче...



19 июня 2002







                Конец






© Copyright Слободкина Ольга (slowboat@mail.ru)