Часть Первая
© Copyright Слободкина Ольга (slowboat@mail.ru)
В зале ожидания
Второй Коктебель без бабушки...
Зал ожидания Курского Вокзала
несколько преображен капитализма
начальной стадией.
Да, еще не сказала:
в этот раз - посмотреть в Феодосии
Дворец Палладио.
А май нахлынет, как прилив,
когда ему навстречу - вдоль состава.
В душе Сайгё, Ли Бо, бо-
ли.
А в Коктебеле расцветают травы.
2 мая
* * *
В поезде
Утром
сердце, как стеклышко,
когда смотришь с вершины
на горное озеро.
И после сладкого сна
снова - в новую жизнь.
Свежие ленты полей
струятся по влажной земле.
Здравствуй, Весна!
2 мая
* * *
В Коктебеле
Мой ранний Коктебель зазеленел,
и мая торжество готово к пробуждению.
Зеленый Океан выходит из Зимы
туманами невидимого утра
и катит на меня свои валы,
как будто дышит необъятный буйвол,
и разбивает вдребезги волну
в мельчайшие осколки снежной пены.
3 мая
* * *
Туман закрыл и небо и мор`я -
лишь шум прибоя...
Май. Холодный май.
Да водорослей клинопись сухая
на светлом камне берегов Таврид.
Усталый дух стареющей зимы,
сходящей с пьедестала межсезонья,
и радостная поросль зеленая,
невнятные дневные сны.
3 мая
* * *
Холодно.
Кара-Даг лениво раздвигает горбами тучи.
Солнце проклюнется и снова - дождь.
Белесые клинья - на бирюзовом море,
а море - парное, океаническое,
но в вязком тумане его не поймешь.
Сердце сжимается - странно, зябко.
О, Коктебель мой,
прими меня!
Скалы выглядывают в мир украдкой,
наваждением мнимого дня.
3 мая
* * *
В дождь хорошо спится.
Мерный ритм его
усыпляет сознание,
утомленное чуждой Москвой.
А Коктебель - мой.
В люльке меня качает,
словно из странствий вернулася детка домой.
3 мая
* * *
Дай Бог рассеется туман,
и я увижу дикие тюльпаны
и горицветы по дороге к Тихой,
шары пиона, если повезет.
О, дай мне встретить твой цветущий май
и испытать восторга расширение
и сердца взлет.
Так шар воздушный
в небе восстает,
и удивленно на него глядят
моря и горы...
3 мая
* * *
Вот этого я и хотела,
об этом-то я и мечтала -
лежать на пороге моря,
глядеть в бесконечное небо
и уноситься мыслью
к Предвечным Началам Жизни...
4 мая
* * *
Странный май в Коктебеле -
без друзей.
И не с кем разделить закат,
его святую матовость,
подсвеченную Солнцем.
Холмы же зеленеют, как всегда,
как будто в первый раз, когда
Господь сказал:
"Да будет так".
4 мая
* * *
Человек на черной лодочке
вышел в море и скользит,
словно черный лебедь.
Уже смеркается,
и Май
сейчас покажет
чудеса ночей.
А днем, а днем -
то голубое,
то зеленое...
И тени на холмах
в изменчивости ритмов...
И Солнце - в Бесконечных Небесах.
Так что же значит Смерть?
Освобождение?
В Другую Жизнь Проход?
Нет, не понять,
пока Туда Произволение
не вознесет.
4 мая
* * *
Воспоминание о дороге в поезде
А в долине цветет абрикос,
наряжается яблоня
и поля зеленеют
горизонтально...
Но если смотреть с верхней полки,
будто ты - в лифте, наверх.
И окно разрезает пейзаж
надвое.
4 мая
* * *
Из провала полдневного сна,
из пуховой перины.
из взбитых заоблачных сливок
выхожу в Расцветающий Вечер.
О, Залив!
Лучше так,
без страстей.
Только надо бы с палкой -
грозить
коктебельским заливистым шавкам.
4 мая
* * *
Из Тихой Бухты
Ветер коснется травы,
и трава засмеется и побежит неизвестно куда.
И это сверкание волн
новёхонькой свежей травы
останется даже и в зимней столетней душе.
5 мая
* * *
Океан. Океан. Океан.
То зеленый,
то бирюзовый.
И лежать животом на камн`ях
с глазу на глаз
с грозящей волной,
ощущая его всем нутром, -
может, в этом и есть моя жизнь?
А теперь - на спине, в небесах,
и глаза углубляются в синь.
Чайка! Ты пролети надо мной,
и тогда ко мне счастье придет...
Вольный Ветер относит ее -
два распластанных крестообразно
белоснежно-огромных крыла
застилают от Солнца лицо
и плывут неизвестно куда.
Мне открылась новая мудрость,
но о ней мне велели молчать.
6 мая
* * *
Закат. Триптих
1.
Китайский Золотой Дракон
знак Бесконечности хвостом рисует бесконечно
над синими ушедшими холмами.
Да-да, Закат сегодня солнечный, не алый,
не матовый и никакой другой.
И Небо всей душою отражает
Загадочность Великого Китая.
В ней - бесконечность миросозерцания
и бесконечного мгновения покой.
2.
Как я могла нав`ерное сказать,
что - только золото
и больше ничего,
пока не выстроились купола ночей.
Закат в своей Мистерии Сакральной
прошел семь жизней светопревращений
и пурпуром синеющей волны
застыл в великоплавности мгновения.
3.
Еще один закатный малый миг и...
остается только серый цвет
на фоне серых бесподобных скал.
Тот, кто видал расцвета торжество,
тот не воскликнет, не восплачет вновь.
И Серые Драконы Ориента
готовы раствориться в Небытье...
А там, внизу, грохочет Океан...
6 мая
* * *
Кто видел эти стертые холмы
и море синее без всяких берегов,
размеченное свежестью белил,
сидел в горах на бешеном ветру,
ходил босым по каверзным камн`ям
и был - навстречу множеству стихий,
тот знает в здешней жизни кое-что
и любит многое из странных испытаний.
А почему? Не объяснить.
Как не понять и счастья без страданий.
7 мая
* * *
Воздушные дельфины в небесах
выпрыгивают из-за дальних гор,
словно играют быстротечным Солнцем.
А Солнце взбило пену на Закат -
так начинается немой театр цвета,
мгновение Вечности,
гармонии прилив
и размышления о смысле бытия.
7 мая
* * *
К утр`у отходит страх бездонной ночи
в огромном одиноком доме,
и демоны слепые уползают,
как змеи, не нашедшие тропу.
Ко мне во дворик забегают куры,
а с ними и петух-красавец,
и солнечно,
и н`а сердце полегче,
и я играть и сочинять могу.
Душа смеется, вспоминая,
пред пробуждением
последний дивный сон...
ТАМ МУЗЫКА БОГАТАЯ ИГРАЛА,
и я с людьми ушедшими стояла,
и то, чего им в этой жизни не хватало,
чего хоть сколько-то, хоть кто-то был лишен,
Тем в Верхнем Мире каждый был так щедро наделен.
8 мая
в доме художницы Нины Владимировны Коноваловой
* * *
Я припадаю ухом к Океану,
и он мне шепчет о любви морей
и дышит так размеренно-пространно
и не боится злых людей.
Его нельзя убить или ограбить,
иль напугать, иль оскорбить.
Он всех накроет, всех перебулавит
и... вновь бесстрастно камни мыть.
8 мая
* * *
Когда я тороплюсь смотреть Закат,
где каждое мгновение велико
и каждую секунду мы теряем
Святого Солнца денное тепло,
Я понимаю скоротечность жизни,
а бедный шершень бьется между окон,
невольный пленник моего отчаяния...
Так что важнее - жизнь иль красота?
8 мая
* * *
Ночь разбросала звезды
и огоньки в домах.
Кыш! Трех странных ночей одинокий страх!
Неустроенность, брысь! Пошла вон!
Дай мне, Боже, остаться. Мне нравится этот дом.
Здесь у каждого- столик. Сидят при свечах.
А участок огромный - соседей не встретить.
Но не страшно ходить в коктебельских ночах,
растворясь в темноте, - не найти, не заметить.
8 мая
переезд на ул. Шершнева
* * *
Я - одна на всем пляже.
Одна -
на всем побережье.
На спасательной подняли белый флажок,
и он бьется,
трепещет, как рыбка на леске,
а море петрарковским ритмом
о гальку ласкается нежно.
В такие, наверное, дни
и влюбляется в Паоло Франческа.
Я - одна на всем пляже.
Одна -
во всем Коктебеле.
Небеса натянули прозрачную ткань голубую
и глядят сквозь нее на меня,
на такую чудную,
что приходит одна,
будто все ей давно надоели.
Я - одна на всем пляже.
Одна - в Огромной Вселенной.
Соловьи вперемешку со звездами
схлынули ночью бессонной.
Я живу на два дома.
Сирень распускается рьяно
и Весна в сторону Лета
впервые взглянула влюбленно.
9 мая
* * *
Маленькое чудо на ресницах,
похожее на лист под микроскопом,
на белый сон,
на отражение Солнца,
на капельку сверкающей росы.
Ресницы схлопнулись, как небеса над чудом.
И страшно - вдруг оно совсем исчезнет,
но нет: глаза откроются мгновенно
и Божье Чудо - здесь и для меня.
10 мая
* * *
Когда всхожу я вечером на холм -
смотреть на неопознанный Закат,
где каждое мгновение гениально,
и Солнце мне оранжево - в глаза,
спускаясь вниз по лесенке за горы,
перепоясавшись сиреневым жгутом
переплетенных сладких облаков,
и из-под сцены светит фонарем
театру воздуха и цветопантомимы,
я думаю о бешеном огне,
что укрощен гигантским расстоянием.
По Чьей-то Воле светит он и мне,
так что я скоро поменяю рассу.
12 мая
* * *
Облака
На всеветрейших парусах
плывет огромная медуза
и вот, она уж Птица Гамаюн
и тут же превращается сполна
в Конька лихого Горбунка,
а из него - в крутейшего барана,
сидящего за фортепиано...
И постепенно и желанно
все растворяется в огромных небесах...
13 мая
* * *
Кара-Даг уже совсем зеленый.
Такой милый...
13 мая
* * *
Паук-геометр расплетает свои кружева.
О, точность симметрии! То-то корпит терпеливо!
И белая бабочка-рыбка в сети чуть жива,
Вернее, мертва уже, но, как живая, красива.
О, бедная, бедная! Может, еще оживет?
Ее я смахнула, но вниз она навзничь слетела,
Как будто душою ушла в Безвозвратный Полет,
Роняя на землю пустое прекрасное тело.
13-14 мая
* * *
Не знаю я, который час идет.
Жарко, жарко н`а море, и мысы
Становятся сиреневыми от
То ли жары, то ль настроения.
А в парке ласковом
глициния
сиренево цветет,
с хрупко-уязвимою душою гения.
О, нежная глициния! Твой час расцвел.
Настал твой май сиренево-благоуханный....
14 мая
* * *
А море слагает элегии - дивный верлибр...
Такого не встретишь в поэзии ломаной скальдов.
15 мая
* * *
Ночь ушла - со змеями, с драконами,
с побегами, с погонями.
Ночь ушла с бессонницею звездною
и соловьино-трелями любовными.
Ночь ушла с Луной неосвещенною,
с призраками дикого сквозного
Сада... Ушла с молитвой слезною
сквозь заросли густого винограда.
15 мая
* * *
Май улыбнулся синеве
и плещет так по-девичьи беспечно
невинною волной...
Внове
ему и жизнь, и бесконечность...
15 мая
* * *
Мой Коктебель - Норвежская Страна.
Вообразил туманный мим
вдоль горизонта все изгибы мысов,
излился в Кара-Даге, в Лисьей
и в Янышарах - не жалел белил.
Поднялся ввысь и в ледяной залив
вгляделся под уклонами баклана
и снегом лес заворожил,
завесил панораму
земли, небес...
Здесь северный предел увидеть странно.
Мой Коктебель из-за тумана -
белый мел.
16 мая
* * *
"Man plans, God laughs..."
(a Jewish saying)
Господь смеется надо мной
и разрушает мои планы.
Взяла от солнца тент смешной -
Он на залив спустил туманы.
Едва пригреюсь - брызги волн,
как злющих `осок поцелуи.
И Смехом Занебесным полн
Прекрасный Бог мой.
Аллилуйя!
середина мая
* * *
Туман уходит, как восстал:
сначала снял осаду с Кара-Дага,
затем и Атлама, его вассал,
выныривает в предзакатный вечер...
16 мая
* * *
Сирень отцветает, недолго порадовав глаз,
Туман поднимается призрачно над Океаном -
Фантазией слов, поэтичностью образных фраз -
Послушать, как волны рождаются в ритме желанном.
И я родилась. Но зачем я на Землю пришла?
Не знаю, не знаю, ведь песня еще не допета.
Тра-л`а-ла-ла-л`а и тра-л`а-ла-ла-л`а-ла-ла-л`а.
Весна затянулась, забыв про огромное лето.
18 мая
* * *
Variations
1.
И белых ирисов струящийся верлибр
откроется вечернему простору.
Лишь рокот моря, рокот моря
в туманной тишине.
18 мая
2.
Вдруг ирисов струящийся верлибр
откроется вечернему настрою -
морям-морям и морю-морю
в шуршащих переливах волно-игр.
И амфоры пространств вдохнут туман
и тяжело вулканы лягут кругом -
внимать немым беззвездным фугам,
ночам планет, чужим Мирам.
И я уйду в Невидимый Настрой,
в струящийся верлибр мелодий белых.
Над парками грехов окаменелых
взлетит душа в Назначенный Покой.
18 мая
* * *
Туман парит неслышно над холмом
И буль-де-неж шары развесил мягко.
Готовится ко сну наш тихий дом,
Чтобы взлететь в молитву белой яхтой,
Оставив день и все его дела,
Усталость, разговоры и обиды.
Чтобы душа туманом поплыла
Над холмо-пирамидами Тавриды.
* * *
Чтобы заполнить пробел побега с 19 на 20 мая
Побег с Шершнёва тридцать и один,
Что значит перевернуто тринадцать.
Все змеи и драконы позади,
Теперь между собою будут драться.
Влезать под кожу вкрадчивым котом
И убивать котят новорождённых,
Развешивать прогнившие пальто
И ночью выть смертельным псом бессонным.
22 мая
* * *
Коктебель то вынырнет Элладой,
то восстанет сфинксами Египта.
А сегодня - Гималаи.
И туман струится крипто...
20 мая
(Переезд на Стамова 12А.
Двенадцать - Божественная дюжина,
да и буква А хороша, тем более, что
встречается трижды в этом адресе. Опять же Троица.
А букву Е я ненавижу. Это ехидство)
* * *
И вновь туманный шлейф струится
с готической иглы Сююрюк-Каи -
по обе стороны, Белой Птицей
из ранних детских снов моих...
20 мая
* * *
Атлама растворяется, прячется в нежном тумане.
Я вхожу в Океан и впервые, впервые плыву
Малой рыбкой в большом океанном дыхании,
Растворяясь в душе его, словно во сне, - наяву.
Атлама растворяется в сини, уносится в дали,
Ветер к берегу гонит барашки белейшей волны
И сгущается цвет горизонта - по го-ри-зон-тали.
К ней, как чайки, несутся мои коктебельские дни.
21 мая
* * *
И продолжается тумана Сага...
21 мая
* * *
Variations
1.
И Луны Африки скользят
сквозь кроны дикого каштана...
2.
И Луны Африки плывут
в огромных кронах дикого каштана,
и жерла амфор мертвого Вулкана
тих`и, как стерегущий жертву спрут.
И звезды возгорятся, не дымя,
и озаряют дебри и провалы,
и Белой Чайки дух летит на скалы
и молится в Пространстве за меня.
22 мая
* * *
Из Нижних Оттуз в Коктебель через Кара-Даг
1.
Сююрюк-Кая с обратной стороны -
Развалины готического храма.
Я, заповедная лесная дама,
Вхожу в его цветные сны
Зелеными колосьями полей
И Меганомом в дымке занебесной,
Вечерней коронованной невестой.
Лей грог Любви, Закат! И Солнца не жалей!
2.
Холмы уходят от меня
Гармонией священных волн -
В конец исполненного дня,
За горизонт.
И тоненько звенит комар...
Да, я - в Невиданной Стране.
И этот небывалый Дар -
C Любовью мне.
23 мая
* * *
3.
Я - Королева в Вещем Кара-Даге
Иль маленькая девочка в пути.
Зеленые колосья встали в рост.
Я затеряюсь в образных оврагах.
И Егерю в косой
меня во веки не найти.
4.
Нескучный ракурс на залив
с подножия Сююрюк-Каи.
Зачем живу? Зачем пишу?
Спроси - поговорим.
Живу затем, что родилась.
Пишу, чтоб акварель лилась
моей любовию к Тому,
Кто все создал...
Кто испытал хоть каплю Вдохновения,
Тот прикоснулся к Счастью Сотворения.
"И это хорошо!" - Господь сказал.
(В Музее "Художники-Кара-Дагу" при Биостанции выставили две мои работы.
1. "По вдохновению Мальвы" (цветная графика: гуашь, акварель, бумага. Коктебель 1996) под названием "Предрассветные сны". Это - строка из моего "Коктебельского дневника 1996 года: "Свет уходит,уходит/ Во сне предрассветном/ Напишу и холмы, и пустынные скалы". В работу также впечатали последнюю строфу из моего "Белого Драконы": "Я хочу видеть лишь предрассветные шали/гор/и осенние блестки/моря, входящего в небо". Жаль, что на машинке, а не в моем рукописном варианте. Лучше было бы. Но и так хорошо.
2. "Цветы на окне. Мелодия." (гуашь, белила, бумага. Коктебель 1996). Эту работу выставили под названием "Акварельный иероглиф возвышенной графики". Это - тоже строка из "Коктебельского Дневника 1996": "Из Верхних Оттуз в Коктебель пешком".
Но главное продлили пропуск в Кара-Даг!!!)
23 мая
* * *
Под вечер открывается пространство
в моей усталой голове.
И сердце, что весь день страдало от смертей,
утихомирится...
О, сколько боли! Сколько кровопийств!
Задавленности, мрака и болот!
Не вспоминать! Не вспоминать!
Молиться и хвалить.
Господь не виноват, а дьявол виноват.
Но нужен Богу он, чтобы взревел вулкан -
Тогда лишь статуи застылых скал
от взрыва лавы гимнами восстанут.
"И это хорошо"! - Господь сказал.
23 мая
* * *
Сирень сменяется акацией,
тюльпаны - ирисами,
а после - только лилии и лилии.
И Августы.
24 мая
* * *
Variations
1.
Луна окунулась в туманность
и стала медузой,
и поплыла, поплыла
над тяжелой Землей...
2.
Луна окунулась в туманность
и стала медузой,
и поплыла, поплыла неизвестно куда -
над черной Землею,
над морем над Черным
по черному небу - не знамо куда.
25 мая
* * *
В Кара-Даге
Май на исходе,
море синеет.
И Кара-Даг прекрасен,
но сам не свой.
Я здесь - случайная травка,
нечаянная птичка.
И - ничего моего,
ничего моего на Земле.
А скоро наступит Август,
приедут хозяева жизни,
дадут обалделому егерю
зеленых шуршащих ящериц,
он их и пустит сюда,
в Заповедный Край.
Они будут пить и думать:
"Все на Земле покупается.
Было б побольше ящериц.
Наш Кара-Даг".
Но Август войдет в Сентябрь,
хозяева жизни уедут,
в кармане несчастного егеря
от ящериц - лишь хвосты.
Они ведь вёрткие, быстрые,
всегда ото всех ускользают.
Блажен, кто их не хватает!
Увы, бедный егерь, не ты.
Но пока еще май не вытек,
пока еще Солнце в зените,
пока еще море синеет,
я в Кара-Даге одна -
нечаянная травка,
случайная птичка.
О, Кара-Даг! Ты прекрасен!
И хоть не для меня ты был выстроен,
я так люблю тебя...
25 мая
* * *
О, Море! Ты такая мощь!
А я - такая малость.
Мощь, смилуйся над малостью...
25 мая
* * *
У меня был Великий Ангел.
А я думала, я - великая.
У меня был Высокий ангел.
А я думала, я - высокая.
Согрешила я, согрешила я -
До Небес вознеслась гордынею,
Неповинных людей обидела.
Отошел мой великий Ангел,
И я стала убогая, бедная.
Отошел мой Высокий Ангел,
И я стала ниже низиночки.
О, прости меня, Боже Милостивый!
Детку глупую, недалекую...
Прости меня, Боже Всещедрый!
Не хочу я быть одинокою.
Ты вернись, мой Великий Ангел!
Без Тебя я совсем не великая.
Ты вернись, мой Высокий Ангел!
Без Тебя я совсем не высокая...
26 мая
* * *
Промокший сад. Порывы ветра.
И скрип акации. И старый дом.
И бабочка молчит на потолке.
Мгновение замирает и тянется, как в детстве...
Я на даче. В Перловке. Сейчас войдет Маруся.
Я не сплю, рассматриваю трещины на штукатурке
И замираю... Мгновение тянется...
Прошла хозяйка. Вновь промокший сад.
Порывы Ветра. Старый скрип акации.
Я в Коктебеле. И мне скоро сорок.
30 мая
* * *
Двойное Солнце
пишет акварелью
по серому
души своей закат.
О, несказ`анная Поэзия!
Бессловна светомузыка твоя.
Лишь в сердце - эхо,
эхо..
эхо...
в сердце...
31 мая
Конец Первой Части
Глоссарий
Тюркские названия гор, холмов и мысов
Кара-Даг (вулкан) - Черная Гора
Коктебель (страна) - Долина Голубых Скал
Киик-Атлама (мыс) - Прыжок Дикой Козы
Нижние Оттузы (поселок) - ныне Крымское Приморье
Сююрюк-Кая - Острая Скала
Янышары или Янычары - горная гряда
Дворец Палладио употребляется иронично, так как я хочу посетить Феодосийский Дворец.
Андреа Палладио (Palladio), настоящая фамилия di Pietro (1508-1580). Итальянский архитектор позднего Возрождения. На основе античных и ренессансных традиций разрабатывал типы городского дворца (палаццо Кьерикати, 1550, в Виченце), загородной виллы ("Ротонда" близ Виченцы, 1551-1567), церковного здания (Иль Реденторе в Венеции, окончил в 1592). Написал трактат "Четыре книги об архитектуре" (1570). Эти книги способствовали развитию палладианства - направлению в европейской архитектуре, следовавшему созданным А. Палладио типам городского дворца, виллы, церкви.
© Copyright Слободкина Ольга (slowboat@mail.ru)
Часть вторая
© Copyright Слободкина Ольга (slowboat@mail.ru)
Да, я - под Сююрю.* Я - у Шайтана.*
Он лезет на скалу и - в Небеса.
Вороны кружатся, но Божий крест сильнее.
И, сделав в воздухе неловкий пируэт,
Словно наткнувшись на немую стену,
Они летят, ругаясь, восвояси.
А я уже спускаюсь по тропе.
Залив застыл. И только Ветер, Ветер
Шумит в цветах, в деревьях и в траве.
1 июня
* * *
Закат сегодня - похищение Европы.
Огромный Бык гребет сквозь Океан
Безудержного Солнечного Солнца...
Огромный Бык is rowing through the Sun.
И облаками парус`а повисли,
как з`анавеса складки - светотенно.
Огромный Бык гребет, гребет, гребет,
но голову он повернул к Европе,
как будто бы боится потерять
бесценную невидимую ношу...
1 июня
* * *
Белое Солнце меж облаками
Стало Астро-Луною, стало
Белой облаткой веера-лунника
Или печальною рыбой Солнцем.
Белое Солнце плывет над заливом
И над моей плывет головою,
Словно печальная рыба-Солнце
И быстротечное, словно жизнь.
2 июня
* * *
В стиле японских танка
Variations
1.
Спелое Солнце на занавеске.
И Ветер колышет тени ореха.
Золото Солнца - сквозь занавеску,
Цвета мёда и цвета ореха.
2.
Солнце, спелое, словно мёд,
и Ветер колышет тени ореха,
тени ореха...
Спелое Солнце - на занавеске
цвета мёда и цвета ореха.
2 июня
* * *
Дар был Дух
и Дух был Дар,
а потом... -
стремление к славе
и - пожар в голове!
Быть беде!
Но Бог не дал.
Дух отн`ял.
И Дар отн`ял.
И пожар миновал.
2 июня
* * *
Ветер шумит в ушах,
закрывая меня
от пустых разговоров.
от назойливой музыки.
Я - словно в огромном гроте
и слышу лишь шум прибоя,
лишь шум прибоя...
2 июня
* * *
Чайки сверкают на Солнце,
словно Ангелы,
то исчезая, то появляясь...
Летают ли Ангелы стаей?
Не знаю, не знаю -
сомневаюсь...
2 июня
* * *
В огромной мягкости закатной панорамы
вдруг звездочка нечаянно зажглась...
И в сердце шевельнулась нежность...
2 июня
* * *
Сад качается в зеркале,
или зеркало качается в саду,
или это - отражение сада
качается в моем сознании,
или это мое сознание
отражается в Зеркале Вселенной
и качается пред лицем Господним...
4 июня
* * *
В Кара-Даге
1.
Я взбираюсь на Черепаху,*
и она выплывает в залив -
огромная каменная Черепаха.
Курс - на юг. Мы так плавно скользим -
черепахи ведь плавают быстро...
Слева - Киик-Атлама*
не дает нам себя обогнать,
справа гребет Кара-Даг.
Итак, флотилия наша выходит
в открытый сквозной Океан...
5 июня
2.
В открытом парке гениальных статуй -
детей бурления выплеснутой лавы
сейчас блаженно, тихо и легко.
Кудахчут чайки.
Их младенцы серы,
но гадкие утята превратятся
в прекрасных белых поднебесных птиц,
вернее, межнебесных... Чайки
меж небом и землей летают,
и хочется мне быть одной их них...
5 июня
3.
Из Кара-Дага
залив кажется длинным и вытянутым,
и мысы плывут в белой дымке
и в голубой дымке...
Я неспешно бреду по берегу,
наступая на недопекшиеся сердолики,
хрустя и простыми камнями,
а в это время
холмы туманно возносятся в задумчивые небеса...
6 июня
4.
Variations
a. Нырки сидят, как водолазы,
на черном камне,
вынырнув из моря.
b. Нырки на черном камне -
водолазы.
Они сидят, не сняв еще костюмов,
лишь скинув маски...,
молча вспоминают
прекрасные подводные сады...
И, между прочим, среди них есть дамы -
они пластичны, очень грациозны,
особенно при повороте шеи,
и многие, заметим, влюблены...
с. Нырки на черном камне - водолазы...
как после погружения...
в костюмах
пока еще,
но маски уже сняли.
Сидят они и молча вспоминают
прекрасные подводные сады.
И, между прочим, серди них есть дамы.
Они пластичны, очень грациозны,
особенно при повороте шеи.
И многие, заметим, влюблены.
7 июня
5.
Огромный Слон* в подтеках черной лавы
Лежит у берега и смотрит на Восток,
Но если он решит слегка встряхнуться
И встанет на ноги, и воструб`ит заливу...
О, Боже! Что же будет, что же будет?
7 июня
6.
Много чудес твоих, Господи, в небе -
облака лучше живописи.
Много чудес Твоих, Господи, в море -
подводное царство лучше театра.
Много чудес, Твоих, Господи, на суше -
скалы лучше скульптуры.
Но самые чудесные чудеса - в человеке...
7 июня
7.
Страшно попасть в обвалы,
в руки бандитов,
в лапы
диких зверей голодных...
Но страшнее выпасть из Руцы Божией...
Как вода играет на скалах,
отражаема в ликах Солнца,
так и я хочу отражаться
в Божьей Душе
Душою Божьей...
7 июня
* * *
Белые розы раскрылись
на длинном высоком кусту,
словно головки Ангелов...
Белые розы сияют в закате
и, словно Ангелы,
тихо летят по вечернему небу...
8 июня
* * *
Июнь. Июнь. А Коктебель заснул,
ушел в перину вместе с одеялом,
наверное, устал...
9 июня
* * *
Еще недавно
акация качалась в зеркале садов,
сегодня - розы,
чайные и алые.
А после - только Осень, только Осень...
Еще недавно
я девочкой качалась на качелях,
сегодня отражаются цветы,
а после - только сада тишина...
9 июня
* * *
В Кара-Даге
1.
Хамелеон, освещенный Солнцем,
выплыл в расселину между камней,
песчаная пирамида - в морскую перевернутую.
Вечный Египет моей души.
9 июня
2.
В Кара-Даге
расцвел уже
дикий чеснок и гвоздика
и богатые россыпи скумпий -
вниз по лощинам.
Я открою в сознании
потоки бесценного детства.
И Туманности Дух мне покажет свой сон занебесный.
10 июня
* * *
Средневековая Япония...
Холмы на рисовой бумаге
и мысы в бесконечности небес.
и небо в бесконечном созерцании
туманного невидимого моря...
11 июня
* * *
Вдохновение уходит...
Ушло вдохновение.
Словно тяжесть тумана - на шлеме Святой,*
тяжесть, тяжесть лежит на воздушности гения,
на поэзии легкой, высокой, простой.
Вдохновение уходит...
Туманом окутан
концентрический мир заповедных кругов.
Я не сделалась бабочкой...
Жалкий мой куколь -
между миром
и Небом Несбыточных Снов.
13 июня
* * *
В Бухтах
Сегодня Коктебель - Египет.
Из Кара-Дага, из Аида,
вплываю я в Египетский Залив,
не подчиненная законам фараона,
но в чистом созерцании Закона
Небес
и Царства бесподобно-ограненного...
13 июня
* * *
Бабочки в Кара-Даге
Два существа в плащах карминно-серых
(так замирают, притворяясь в спальнях, дети)
качались на высоком колоске -
над пропастью, на тропке, на краю.
И я, гигант неведомого мира,
склонилась к ним и колосок склонила,
непрочный дом - к земле,
чтоб разглядеть их.
Они
не шелохнулись.
Для них
весь мир был - мимо.
Она ему шепнула:
"Милый! Милый!"
"Люблю! Люблю!"
- он ей ответил.
13 июня
* * *
По дороге из Тихой*
1.
Слышите музыку?
Музыку дельтоплана, летящего над Кара-Дагом...
Музыку волн, ударяющихся о скалы...
Музыку облаков, глядящих из неба в море...
Музыку сердца, поющего гимн лету...
2.
Холмы, словно горное эхо,
вторят Верблюду,*
взлетая в июньскую даль.
Море маков и васильков.
И бесподобный туман
разыграл вдохновенно
мистерию форм
вдоль горизонта...
14 июня
* * *
Загорелая ручка
в бархотке глубокого кобальта
и кольцо перламутра
морей экзотических стран.
15 июня
* * *
Обрывки утренних снов
Словно статуя Древнего Мира,
сквозь французский XX века
туманом невидимых стран
находит июньское утро...
15 июня
* * *
Эту картину
лучше всего
было рассматривать на рассвете,
без двадцати пяти пять.
Тогда лишь холмы отступали оранжево-серым,
пространство взлетало над морем -
туманности вспять,
а круглое море белело
и замирало,
словно нечаянно задело чью-то любовь...
15 июня
* * *
Английская литература на рассвете.
"Кла-ри-са, Кла-ри-са, Кла-ри-са," -
кричат многократно дикие голуби.
"Anabel Lee, Anabel Lee, Anabel Lee,"
вторит пичуга,имя которой не знаю.
"Дар-р-р, Дар-р-р, Дар-р-р", -
пугает ворона.
"Сон в летнюю ночь, Сон в летнюю ночь", -
успокаивает соловей.
17 июня
____________________________________
"Кла-ри-са" - роман Ричардсона
"Anabel Lee" - стихотворение Эдгара По
"Дар" - роман Набокова
"Сон в летнюю ночь" - комедия Шекспира
* * *
Вянут белые колокольчики.
Мне в Москву пора уезжать.
Коктебельского времени кончики
Завязать.
17 июня
* * *
Говорящие камни.
Поющие дерева.
И...
я снова жива.
О, Сююрю!
Мне хотелось остаться с тобой навсегда.
Я спускалась в долину спасенной Яалой -
жертва пуста,
а Скала
Благодать
источать
продолжала.
_______________
Яала - дочь судии Израиля Иеффая. Ветхий Завет, Книга Судей, глава 11. Или роман Лиона Фейхтвангера "Иеффай и его дочь".
18 июня
* * *
Девочка! Где ты была?
Неужели Сююрю разливала любовь свою зря?
Где ты гуляла, Яала?
По холмам? По долинам?
Ты время свое растеряла,
а Скала все ждала и ждала, и скучала...
18 июня
* * *
Рассвет на Кара-Даге.
Тишина.
Лишь лающие лани да лисицы.
Еще жива поблекшая Луна,
но день уж разомкнул свои ресницы.
И наяву - Залив.
Он мне не снится.
Здесь на рассвете, в Кара-Даге я одна.
18 июня
* * *
Коктебель - это прежде все Сююрю.
От нее все исходит.
Она - режиссер
этих синих холмов, фиолетовых гор,
что взлетают над морем
с тех самых пор,
как Хор сотворил Сююрю.
________________
Хор или Гор - древнеегипетский Бог
* * *
Сколько ни живи - не наживешься.
Сколько ни люби - не налюбишься.
Сколько ни рисуй - не нарисуешься.
Так и коктебельское время -
кончится и -
поминай, как звали.
19 июня
* * *
Живу от Коктебеля - к Коктебелю.
В обрывках белых снов о Коктебеле.
И в Смерть войду, как в сердце Сююрю,
Над призрачным заливом воспарю.
19 июня
* * *
Когда же строчки эти
Меня переживут.
Когда чужие дети
Войдут в Любви уют,
Я буду в Верхнем Мире -
Такая же, как здесь
Со Стихотворным Ветром
Пришлю Оттуда Весть.
19 июня
* * *
В Древнем Египте
Бог был и Пес.
А Бог один -
Иисус Христос,
Повелитель Ветров и Звезд,
Создатель людей,
Хранитель детей,
Спаситель бесценной души моей.
июнь
* * *
Последний мой закат...
И золото, и мягкость,
и маленькая девочка со мной.
Залив застыл в зеркальности пространства
и облака плывут задумчивым верлибром...
19 июня
* * *
В поезде
1.
Воспоминание о самом последнем закате 20 июня
Золотая корона воздвиглась над миром в тот вечер,
Л`уны Древности пали на Чашу Весов
И бесстрастие Сфинкса увидело Звездное Вече,
Ну, а мне - уезжать,
Коктебель запирать на засов.
21 июня
2.
Variations
a. А на Закате - Огненный Верблюд,
пастельные обмотки мягкой шерсти
по небу плыли,
когда спускались мы с египетских холмов
и в Океан холодный погружались,
и слушали мотив прибрежных волн
и дервишей экстазную молитву...
b. И плыл в Закате Огненный Верблюд,
весь в розовых обмотках мягкой шерсти,
когда спускались мы с египетских холмов
и в ледяной вбегали Океан,
и слушали мотив прибрежных волн
и дервишей экстазную молитву...
с) И в ритме надвигающихся волн
мы слышали экстазную молитву
долинных дервишей...
21 июня
3.
Я прожила огромнейшую жизнь
за май и пол-июня в Коктебеле,
истратила гуашь, белила
и пять домов за сорок дней сменила,
как будто бы прошла сто пять земель.
4.
С течением жизни
привыкаешь более или менее к Вечности.
Зеленые склоны сменяются бурыми пашнями,
снежными далями...
и снова цветущие маки
колышутся в свежей траве.
Так нежные щеки
расчертят немые морщины.
И в Вечность душа вознесется,
а тело - Земле.
21 июня
___________________________
* Сююрю - Сююрюк-Кая (тюрк.) - Острая Скала. Шайтаном я называю одну из скал под Сююрю или даже саму ее в определенном ракурсе.
* Киик-Атлама (тюрк.)- Прыжок Дикой Козы (мыс).
* Черепахой я называю одну из глыб в бухтах Кара-Дага.
* Верблюд - гора Верблюд, называется также Этар-Оба.
* Бухта Тихая раньше называлась Мертвой. С вершины холмы сходят складками пород в долину, напоминая лежащие саркофаги фараонов.
* Святая - гора Святая. По поверью на вершине этой горы похоронен святой.
* Огромный слон - так я воспринимаю Кара-Даг из бухт.
* дервиш - нищий монах-мусульманин
Конец
© Copyright Слободкина Ольга (slowboat@mail.ru)
Коктебельский дневник 1997 года
© Copyright: Ольга Слободкина, 2011
Свидетельство о публикации №111080100295
Свидетельство о публикации №111080100295
Рецензии