Часть Первая
© Copyright Слободкина Ольга (slowboat@mail.ru)
В ДЕНЬ ОТЪЕЗДА
Реки дождей
струятся навстречу мне -
бурные, бурые,
сверкая жгутами -
кручёно-веревками...
Я уезжаю.
В этом - так много...
Всего не расскажешь...
Пусть удача струится-стремится ко мне,
словно реки, сверкая, искрясь...
Я потеряла Поток,
Тот, что дарил мне
удачу, радость и творчество...
Тот, в котором жила,
в котором бурлила,
с которым боролась...
О, Коктебель!
На тебя вся надежда...
29 июня
ПОДЪЕЗЖАЯ К ФЕОДОСИИ
1. Бледные очертания синих гор вдалеке,
Двуногие столбы-циркули
стоят, словно сваи,
когда подплываешь к Венеции...
Туманные облака -
очертания воспоминаний.
Господи!
Обустрой мою жизнь,
наладь мою душу,
мою
и тех, кого люблю
больше всех,
и тех,
кого просто люблю,
и тех, кто вредит мне,
и тех, кто завидует.
2. Это - двадцатый раз.
Облака, уходя в Бесконечность,
обещают Незримые Дали...
Что осталось в сознании?
Верхнее Море...
"Мы на Нижнее
и не спускаемся даже", -
мне сказали однажды.
Там был Другой Коктебель,
не такой как во снах,
но и не
настоящий пейзаж.
И вниз не хотелось,
а Верхнее Море
было столь же реально,
как здесь,
на Земле.
3. Равнинные поля уже выжжены -
желтые, колкие,
закругляющие горизонт.
Что Там - за Горизонтами Жизни?
Не знаю.
Мне страшно нарушить судьбу,
свою карту запутать
(я - никчемный картограф),
замутить Океан Благодати,
дарованный мне.
Господи! Убери от меня - меня.
Пусть будешь - только Ты.
Я хочу стать послушной, как парус,
направляемый Верхним Ветром.
30 июня
ДЕНЬ ПЕРВЫЙ
О, белёная комнатка!
Ты ждала меня целый год:
в ноябре - в проливные дожди,
в декабре - в дикообразные штормы,
в январе, когда в снежный пергамент оделись холмы,
в феврале, когда было так холодно,
что, казалось, природа сама
позабыла о ранней весне,
но она, как прилив, не замедлив, пришла.
Моя комнатка! Ты все ждала!
Так же и я - думала о тебе весь год,
боялась: кто-то придет,
отнимет тебя у меня, займет.
Но в мыслях моих
ты - только моя.
Приезжаю - и ты пуста!
Здравствуй, покой и радость,
сбитые ритмы творчества,
четкие ритмы прибоя,
новооткрытия мира
и запах настоя
трав
в развалах Вулкана...
30 июня
ДЕНЬ ВТОРОЙ
1.
Я трижды возвращалася домой -
за курткой, за зонтом и за панамой.
Погода все менялась
и при том
следила за изменой панорамы.
Да, в этом весь Великий Коктебель:
он - Солнце,
он же - Дождь
и сразу - Ветер.
От этих магнетических земель
Мне отлепиться, кажется, не светит.
2.
Oh, how it shook me for the first time -
all these cliffs
(with crevices,
black flows of lava)
hovering in the lofty skies,
guttural seagulls' cries,
fluffy flowers on the bushes
and the rhythmic roar of the waves
caressing the shore,
licking the pebbles,
little bays
giving refuge to wild olives,
gigantic stone sculptures
up to their waists in the water
and the non-extinguished spirit
of the extinct Volcano.
3.
Этот вид
мне не вызвать в сознании зимой:
Хамелеон,*
песчаная пирамида юности -
Египет -
за каменной спиной
гигантской жабы,
в треугольнике морском
(словно кораблик детства,
треуголка).
Я чувствую усталость
от суеты мирской
и от невидимой
плотск`ой и прочей брани,
а может, это старость
с полынным ветром
кр`адется за мной,
и на Земле меня почти что не осталось,
и на Земле осталась - малость,
а это - Преддверие Бесстрастия?
______________________________________
*Хамелеон - название мыса
1 июля
ДЕНЬ ТРЕТИЙ
День третий.
Ветер.
Чайки орут панически.
В море
обломки лавы
разбросаны артистически.
Цикады, цикады:
"Ци-ды ци-ды цыс".
И что еще надо
тебе, нарцисcизм?
В голове комом - всхлип
от обид,
от болячек,
а как же иначе?
Но здесь и теперь,
на Коктебельской даче,
поверь,
душа станет,
как прежде,
зрячей.
2 июля
ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ
1.
Здравствуй, море!
Дай мне почувствовать сердцем
ветер соленый
и жидкий медузный кисель
у берегов -
все это к теплой воде,
и кара-дагского скерцо
трепет
и древнее эхо
равновулканных земель.
Здравствуй, лето!
Тебя я ждала терпеливо
(сквозь п`елены гриппа,
как мумия)
долгий апрель
и возрождаяся в мае,
плывя сквозь приливы
сбитого сердцебиения,
когда расцветала сирень.
Здравствуй, о благость!
Тебя я давно полюбила
и сразу - умом и душою,
и всем, что от Бога несу.
Мой Коктебель!
Легкая юная радость пребудет с тобою.
Ты меня принял мгновенно
и cразу шепнул мне: "Спасу!"
2.
Как угадать мне, когда я умру,
Где оставлю ненужное более тело?
В суетной жизни я прыгаю, как кенгуру.
Много болтаю и часто - совсем не по делу.
Я расшатала сознание до впадин земли.
Как мне подняться, безумной, теперь в Поднебесье?
Ангел все чаще отходит: зови-не-зови.
На голове уже - проседи и редколесье.
О, Коктебель мой! Cпасённая было тобой,
Вновь разрушением и страхом наполнила парус.
Трудно мне справиться с этой судьбою-борьбой -
Так и бытую и сетую самую малость.
Ты же, Бесстрастие, Бесстрастием будешь всегда,
Так же, как Истина Вечная... О, Неизменность!
Солнце садится, и моря святая вода
Мягко ласкает мой взгляд, но и это - лишь тленность.
3.
Геннадию Айги
(из цикла "Диалоги")
"О, как тихи снега,
будто их выровняли
крылья вчерашнего демона.
О, как богаты сугробы,
будто они скрывают
горы языческих жертвоприношений,
А снежинки все несут и несут на Землю
иероглифы Бога..."
Геннадий Айги
Ночь рассыпает бессмертие звезд
и трудно поверить,
что они умирают тоже...
Очертания гор
в душной дымке похожи
на турецкий город
или на Жизнь после жизни...
Здесь, у моря,
все стало знакомо -
я привыкла к Земле,
но небо осталось бездонно
и много неясных пятен
осталось в моей судьбе.
Млечный Путь!
я брежу тобой по ночам
и бреду, отмеряя годами шаги,
и еще мне не поздно
подумать о звездах
о духе Айги...
О, как ночи тихи,
будто их выровняли
крылья вчерашнего демона.
О, как богаты утесы,
будто они скрывают
горы языческих жертвоприношений,
А Небо все сыплет и сыплет на Землю
Желания Бога...
3 июля
ДЕНЬ ПЯТЫЙ
Теплый ветер перебирает шевелюру тополя,
на крышу падают недозрелые яблоки
и в сознание заходит Знакомый Дух
и уводит вверх...
Это - не Бог. Теперь я знаю.
Кажется снова ночами
начали сниться сны.
Боже! Расчисть мою голову,
перебери мои мысли,
как кропотливый стилист -
за глаза.
Я вспоминаю чужого человека,
в которого была влюблена
лет двадцать назад...
Он так далек от меня,
был далек всегда.
Он был мужем чужой женщины
и до меня уже много любил других -
что мне до них!
Бог и с ним!
Я никогда не пойду на его могилу.
Даже не спорю с ним в мыслях.
У меня - две семьи:
первая - моего детства:
мама, папа, бабушки, дедушки -
дома, на даче, в машине, в путешествиях...
Детский сад и начало школы,
первые обиды и боль в сердце -
развод родителей.
Потом все умерли.
Мы остались втроем:
бабушка, мама и я.
Моя вторая семья -
бабушка, мама, я,
мой отчим, мой маленький брат
и его маленький сын.
Вот мои оба Ego:
Ego и Alter Ego.
К чему я опять вспоминаю?
Возвращаю душе невозвратное...
Боль в позвоночнике -
я упала,
ударилась о каменные ступени...
Бог меня не забывает -
пл`ачу почти каждый день.
Но этот Дух, знакомый мне с детства,
Кто Он?
Неужели с годами
наступит мудрость?
И душа успокоится,
перестанет бурлить,
злиться и в мыслях мстить...
Неужели смогу я простить,
отпустить
тех, кто терзал,
разрушал?
Простить - это не значит забыть.
Это значит открыть
объятья
навстречу Любви,
Братству,
но как я могу распахнуться
на огнемет,
на команду: "Пли!"
Что значит мудрость?
Может быть, это взлет
в Небытие?
2.
В НИЖНИХ ОТТУЗАХ
Эти скалы, гладкие, словно вазы,
отполированные,
из можжевельника,
я любила отнюдь не условно...
Бездельником
Кара-Даг назвать
кто осмелится?
Поэт живет не так.
Жизнь поэта - безделица.
И я - бездельница.
Крутится мельница мыслей -
трик-трак,
вымеливая стихи...
Даже не верится...
3.
Золото-лучи
расходятся в воде
от тени головы.
Скалы,
изъеденные камни,
стоят Молчаливым Троном.
К Трону спускаются
Король с Королевой в коронах.*
Я впервые вхожу в Океан
и плыву к горизонту...
О, радость прикосновения!
_____________________________________
*так выглядит Кара-Даг из Нижних Оттуз
4 июля
ДЕНЬ ШЕСТОЙ
1.
Я не спала всю ночь -
Я думала о людях.
О тех, кто не доволен мной,
И тех, кто любят.
Я не спала всю ночь -
Я думала о судьбах.
Тех, что выводят по кривой,
И тех, что губят.
Я не спала всю ночь -
Я думала о звездах.
Тех, что сияют надо мной
Светло и грозно.
2.
Сегодня снова - многоликий ветер.
Истертые холмы выходят в море
и тают
в неясной дымке...
Синейшая вода несет
лоскутно-белые надгребья волн
сквозь камни,
сквозь пространства
Невидимых Широт,
А видимое так зовет
соприкоснуться,
раствориться
душою
в бесподобном пейзаже,
что несет
черты Египта,
Греции
и Рима...
3.
Я плыву с холмами вместе
по узким морям,
мой кормчий - ветер.
Тени скользят по камн`ям,
надо мною - оливы сети
Солнце рассеивают по краям...
Я - в краю неизменном,
неизбывном,
вдохновение - приливом
дух соделает нетленным.
Ветер! Ветер!
Я тебя полюбила,
когда в первый раз ощутила,
когда была, как дети.
4.
Эти холмы -
пепельно-серые,
иногда терракотово-розовые,
мягкие, словно фетр,
изменчивые от ветра с грозами,
вытянутые, словно Египет,
(боль пройдет! Дай Бог, пройдет!)
и столь же непостижимые -
вот так сказ! -
слушают мой зарифмованный лепет
который год,
а я, одержимая,
приезжаю на них поглядеть в двадцатый раз.
5.
Дух истончается,
уходит в Небытие,
прошлое растворяется в душе,
сходит на нет.
Жизнь мимолетна.
Боль...
есть
диалог
с Богом,
но не сам Бог.
Как подвести итог
сорока двух лет
нынешнего пребывания на Земле?
6.
Облако-птица
иль кисея в полнеба,
закрыло
перистыми крыльями Солнце,
И теперь Оно, словно Луна,
плывет
в занебесной
млечности...
5 июля
ДЕНЬ СЕДЬМОЙ
1.
Там, где боль изойдет, -
телесная и душевная,
все это покажется странным.
Душа отойдет
на большое пространство
и на прошлое взглянет,
как на сломанный плот.
2.
How does it feel to be Japanese?
I look at the characters
wondering what they might mean.
They look like the curves
of the Japanese mind.
I want to get into that world,
to be one of their kind.
July 6
ДЕНЬ ВОСЬМОЙ
1.
Какие-то стихи сегодня утром
Крутилися в сознании...
Едва ли
я вспомню
хоть одну строку,
хотя бы
одну единственную правильную рифму.
Со мной случилось нечто,
будто Кто-то
уменьшил мой Огонь Неугасимый
иль крышку положил на мой колодец,
со дна которого гляжу в Святое Небо.
И съежилось сознание от страха,
и дух "смятеся внутрь мене",
и Ангел
мой отошел...
О, Боже Правый!
Скажи мне,
что мне делать?
Иль не делать?
2.
Белые облака живут в синеве неба,
словно детские мысли в светлой душе,
не знающие ничего, кроме Вечности,
не ведающие ничего, кроме покоя...
Вдруг я замечаю черную точку -
это парящий коршун.
Так и в детском сознании -
на фоне полной безмятежности
вдруг возникает нечто,
взрывающееся
неугасимым страхом.
Лисья бухта
3.
Эчки-Даг вонзает рог
в тучи,
дорога поворачивает...
и вот,
в море
Королем с Королевой
спускается Кара-Даг.
Я уже называла его
готическим собором
и галеоном,
но это - не так.
Кара-Даг -
это гений-влюбленный.
4.
Эти серые киловые горы,
морщинистые, словно
кора старых деревьев,
и величественные,
как пирамиды,
я увидела заново с моря
и заново полюбила
(кажется, я повторяюсь?) -
они парили,
подобные огромным
раскрытым книгам,
в которых -
вся история
этих древнейших
напластований.
5.
Я всегда считала,
что меня ждет счастье...
Так и прожила полжизни -
на вздохе,
на мысли о полете,
в ожидании блага.
Это и было счастье.
Счастье - это миг надежды.
Счастье - это то, что не бывает,
что сбыться не может.
Счастье - это то, что за пределом
земной человеческой жизни.
6.
Что шевельнулось в душе?
Сожаление о том, чего не было?
Чего быть не могло?
Или это воспоминания
глядятся в немое стекло,
в глубокое дно
сознания?
Куда мне деваться?
Мне знать не дано,
куда все девается.
И только одно
я знаю и повторяю:
Все проходит,
все забывается...
7.
Неровные камни
плыли по морю,
словно осколки айсберга...
И сердце вдруг защемило осенью...
Мне показалось:
сентябрь,
Лисья Бухта,
огромность распластанных крыльев
сказочной Птицы Рух.
То же было и в детстве -
сердце вдруг защемило Смертью.
Многие,
многие умерли...
Но этот июльский вечер
был со мной нежен...
7 июля
ДЕНЬ ДЕВЯТЫЙ
1.
В духе Мандельштама
"Золотое Руно,
где же ты, Золотое Руно?
... Одиссей возвратился
пространством и временем полный..."
О. Мандельштам
Коктебельские дни,
о, мои коктебельские дни!
Вы - бесценное миро!
Духовны незримо-фонтаны.
И когда вознесутся на Небо Святые Огни,
Одиссей возвратится пространством и временем пьяный.
2.
В Кара-Даге
Ушедшей бабочке
Она лежала -
такая милая:
карие с бело-молочным крылья,
еще пушок сохранился или
забыли его стереть.
Она лежала -
немое тельце
я положила на полотенце
и попыталась в него вглядеться,
но не понятна Смерть.
3.
I'm wondering
what my life could be like
if I got married to the right man,
had a baby,
learnt Japanese,
bought a flat in town
and a house in the country...
I'm wondering
what my life could be like
if I didn't make
all my mistakes,
didn't encounter
all that evil.
I'm wondering
what my life could be like
if I went thirty years back
and started afresh...
But how is it possible -
with all my life experience -
even if I could go back?
July 8
ДЕНЬ ДЕСЯТЫЙ
1.
Сегодня - ветреный день.
Кара-Даг, выплывая в залив,
создает нетленные лики готики.
Это чувство
было у англичан
в Средневековье.
Ныне ушло -
все заменил shopping.
Бог с ним!
Шумит Океан,
и мне хочется здесь остаться
до конца моих дней.
Бог со мной!
Может статься,
я посещу Гималаи,
Памир...
Дух устремляется ввысь -
к Канченджанге,
к Белухе...
А в Коктебеле и в Лисьей -
мой дом.
Я так счастлива.
9 июля
Лисья Бухта
Конец Первой Части
© Copyright Слободкина Ольга (slowboat@mail.ru)
Часть Вторая
© Copyright Слободкина Ольга (slowboat@mail.ru)
ДЕНЬ ДЕСЯТЫЙ
2.
Эчки-Даг -
в косых
прозрачных
лопастях Солнца,
проходящего сквозь облака,
будто глядишь на него
сквозь стеклянную крышу.
Я бы хотела
жить на такой высоте
и видеть звезды так близко,
чтобы их перебрать я могла
в сознании,
как сердолики на берегу.
Я бы хотела
жить на такой высоте
и видеть рассветное Солнце,
как милое лицо мамы,
когда была еще маленькой.
Я бы хотела
жить на такой высоте,
чтоб видеть
Вселенскую Вечность.
3.
Каштаны -
маленькие зеленые палицы -
все лето наливаются,
а к осени превращаются
в коричневые кулачки,
в лакированные котомочки
и каждому нравятся.
4.
Спящая Красавица*
в серых тонах,
плывущая
в серых ночных облаках...
Ты,
зовущая
в Невесомость Небытия...
Ты,
задумчивая,
словно тональность Псалма,
Ты,
бегущая по небесам
в Осень,
отнеси мои мысли
Невидимым Голосам
Вечности...
_______________________
*название скалы
9 июля
ДЕНЬ ОДИННАДЦАТЫЙ
1.
"Плывут облака
Отдыхать после долгого дня,
Стремительных птиц
Улетела последняя стая.
Гляжу я на горы,
И горы глядят на меня,
И долго глядим мы,
Друг другу не надоедая.
Ли Бо
("Одиноко сижу в горах Цзинтиншань")
Сегодня - шторм...
Трава выгорела,
поседела,
и я понимаю,
что можно жить
гораздо скромнее
и аскетичнее...
Лисья Бухта
живет в сознании до предела
домишки лесничего.
О, Коктебель!
Ты - неизменность многообразия!
Древний и разноликий!
Ты - Европа.
Ты - Азия.
Ты - Египет.
О, Коктебель!
Я гляжу в тебя,
сознавая,
что ты глядишься в меня.
Так мы долго глядимся друг в друга,
не надо-
едая, -
так было с стихах у Ли Бо -
ты и я.
2.
Холмы не кончаются.
Взгляд скользит вдоль узкой
бирюзовой полоски моря
и постепенно теряется
за горизонтом.
Море штормит и меняется.
О, море!
Мне бы остаться с тобой,
у твоих берегов,
в Вечности.
Море!
Я с детства люблю твой прибой
и молчание...
10 июля
ДЕНЬ ДВЕНАДЦАТЫЙ
В Кара-Даге
ты понимаешь,
как быстро проходит Время.
Пока я купалась,
тень нашла на скалу
и слизнула весь пляж -
Солнце зашло.
Я возвращаюсь домой
по узкой тропинке,
обновленная,
обогащенная
новою притчей Вулкана.
Я возвращаюсь домой -
за спиной
уже целых полжизни...
11 июля
ДЕНЬ ТРИНАДЦАТЫЙ
Не хочу думать о стерве-хозяйке,
А хочу подумать о кара-дагской д`али.
Медузы льнут к берегу. Мне, бродяге,
Свободу мысли и духа дали.
Дух мой! Восстань от Земли тяжелой!
Поднимись над судьбой, взгляни на изгибы
Вулкана сверху...
Над головой -
только чайки, а не обиды.
Море синейшее! О, Июли!
Душа повзрослела - даже
в детство
вернуться не хочет,
дальше боли
она вознесется -
Туда, где Скерцо
Высоких Небес
и Гимны Свету.
Туда, где нет плоти,
земной хозяйки...
Над головой моей - только чайки
И Лики Ангелов...
Дай вглядеться.
12 июля
ДЕНЬ ЧЕТЫРНАДЦАТЫЙ И ПЯТНАДЦАТЫЙ
Отходят потрясения
тринадцатых дней и чисел...
После чернухи,
бессонной ночи,
взбеш`енных хозяек,
я попадаю
в Западный Рай -
в Коктебеле.
Боль от удара спины
еще отдается в глубинах чресл,
а голова - котел,
смешение свинца и тьмы...
Нет, тьма, прощай!
После бессонной ночи
все становится странным,
словно я только попала
в мир материй Земли -
чистые простыни,
прекрасная мебель, двери...
О, как желанно
жилье уюта
после всей кутерьмы.
14 июля
ДЕНЬ ШЕСТНАДЦАТЫЙ
1.
Я рисую,
а ветер
наносит свои штрихи
на бумагу -
гелиевой ручкой.
Ему тоже хочется порисовать.
"Что с Вас взять!
Свободный Вы человек!" - говорят мне.
Но Ветер еще свободнее,
еще природнее,
раскрепощённее -
наяву и во cне.
2.
Я еще не все нарисовала.
Далеко не все в Прекрасном Кара-Даге.
И еще не все я рассказала -
образами на бумаге.
Мой иероглиф кружится, резвится,
как нырки на черном диком камне,
и когда-нибудь кому-то пригодится,
чтобы дух поднять...
Эх, не тоска мне,
а веселье в к`амнях!
А давным-давно
мой друг,
мой недруг
натолкнулся мысленно на рифму,
как на риф...
Средь камней
ему была тоска, а мне...
"Камнем, - я сказала, -
быть хочу,
чтобы не болеть
и не страдать уж больше..."
"А ты знаешь, - он ответил, -
мне тоскливо среди этой толщи.
Очень".
Это было так давно,
как в прошлой жизни.
Человек тот - ох, не для меня.
Оттого я и болела и сказала -
счастье жить в камн`ях.
Оттого ему была тоска,
потому что не его и я.
Ну, да Бог с ним!
Жизнь - такое счастье.
То прошло.
Все обновилось снова.
В Кара-Даге я одна.
Вулкан Прекрасный
сохранит меня от зла
своей подковой.
3.
Я уже видела эти былинки,
что летели на фоне скал
ущельем зеленых скумпий.
Но сегодня
миг созерцания мал.
Мне пора -
меня Свет призвал
на Божественную Литургию.
4.
В Кара-Даге
спеши еще медленнее,
чем в жизни -
созерцай его каждую пядь,
каждый ракурс...
Тогда Он опять
Любовию
станет тебе отвечать,
Любовию большей,
чем можно понять.
5.
Ничего не могу я понять -
только что было мне лет двадцать пять,
потом тридцать три промелькнуло...
И посетила я Землю Святую.
И вот уже сорок один.
Так пройдет еще несколько лет,
и будет мне все пятьдесят?
Как поверить?
Недавно
я родилась,
только что научилась
читать и писать,
еле-еле привыкла к Земле...
а Коктебель - такая большая часть жизни...
15 июля
ДЕНЬ СЕМНАДЦАТЫЙ
1.
Последние дни в Коктебеле...
Из тепла и ветра
погода вступила в яростную жару.
Я, словно Феникс из пепла,
возрождаюсь после потерь в миру.
Каникулы вышли короче, чем думала я -
Значит, так надо.
Все, что морочит,
Смоет Причастие... Отрада
Жить под Куполом Бога.
Он -
Защитник,
Учитель,
Каратель,
Судья...
От яда
своего супротивника
очищает он слабую детку - меня
в Жизнь Вечную...
День Причащения
2.
Какое странное служение - стихами.
Казалось бы, нет ничего бессмысленней и бесполезней,
но с Богами
спорить не надо:
что мне продиктовали,
я записала.
Thank you for all your love.
These moments -
в невесомости сознания
ценю я больше, чем любовный шквал,
приливы славы,
даже больше созерцания...
Смогу ли я уйти
в смиренный монастырь
моей души -
торжественной и древней?
Не зна-не знаю,
а в миру - пустырь
с колючками и ужасом деревни.
Смогу ли я подняться до Высот
Миров хотя бы Пятимерных?
После всех лжей, страстей
и тягот и болот...
Здесь троечница я, а не примерный
любимый чистый божий ученик,
иль ученица...
Я слабею
после Причастия,
и дух мой сник,
и слезы катятся по выступу ключицы -
так льется дождь по выступу скалы.
Скала же и крепка и неизменна,
и на Земле пребудет дольше несомненно,
а я, увы, слаба и тленна.
16 июля
ДЕНЬ ВОСЕМНАДЦАТЫЙ
1.
В стиле японских танка
Засеребрились дикие оливы
В ущелье скумпий -
Середина лета.
2.
Меня прищучил егерь на тропе,
С которым сговориться не успела.
О, как же надоела мне
Вся суетность в немыслимой борьбе
Борьбы с борьбой - без смысла, без предела.
Но Кара-Даг восстал над головой,
Защитник мой в окаменелой плазме,
И умир`ился егерь... Так гурьбой
Несутся дни - и не равны, и р`азны.
17 июля
ДЕНЬ ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ
1.
Мне снятся люди,
которых
я никогда не видела раньше.
Я - на пароходе,
выхожу на промежуточной пристани
раньше,
чем пароход сделает
основательную остановку, -
осмотреть незнакомый город.
Торговка
предлагает всякие разности.
Потрясающая архитектура.
Боюсь опоздать к отплытию.
Прыгаю на палубу.
В забытьи
моего сознания
вспоминаю
необычайные здания -
минаретообразные,
пирамидальные...
Некто (женщина)
пытается уговорить меня остаться.
Мне не хочется сопротивляться.
Оставаться хочется еще меньше.
Вода становится мельче.
Я просыпаюсь -
нарядная комната,
западный запах.
А за окном с витражами -
хребет Кара-Дага...
Прямо, как во сне!
2.
У источника
О, как счастливы были деревья
Качаться от ветра в безоблачном небе.
Я будто во сне это видела
или
со мною такое уже приключалось...
Я возвращаюсь в свой юный сентябрь,
Когда уже боль я познала в избытке,
А в этом прекрасном и спелом июле
Стремиться в сентябрь я узрела попытку.
Проснуться под древней высокой софорой,
Глядящей в окно - бескорыстно, бесстрастно,
И, слушая моря прибой, без укора
В рассвете увидеть судьбу свою ясно...
3.
Но это чувство,
это состояние
моей души -
оно лишь для меня.
Стихи раздам -
словесное предание
нескучного земного бытия.
Но Этот Дух
я знаю с детства.
Свыше
Он был дарован мне.
Откуда Он?
Не спрашивайте.
Тише.
Тише.
Он, кажется,
еще в меня влюблен.
4.
Картина Серова "Одиссей и Навзикая"
Навзикая
сквозь яркого Солнца полоску,
как ни в чем не бывало,
добычу по м`орю везла -
Одиссея, свое наслаждение.
И броско
было чувство ее.
Не под парусом
и без весла,
на тритонах,
на тройке морской,
залихватской
увозила с собой
мимолетную эту мечту
(то же - Анна Каренина с Вронским в коляске.
И о чем она думала в этой дороге нетрясской
догадаться нетрудно...),
свое острое женское счастье -
в мерцающих звезд наготу.
5.
Несметность июльских звезд.
Петровский закончился пост.
18 июля
ДЕНЬ ДВАДЦАТЫЙ
Расплавленный полдень
переходит в горячий вечер -
отрада.
Жалюзи,
раскаленные Солнца мечом, -
театр теней,
тех, кто проходит мимо
ограды, окна,
слегка задевая
лист винограда плечом.
А утром, в пять, - Рассвет.
Мертвый Город.
Аминь!
Кратер Вулкана
выплавил в чреве печном
город скульптур и статуй:
Узкоигольное Ушко,
Пряничный Конь
и Чёртов Камин,
что кажется мне
восходящим на гору
древнеиндийским слоном.
Город - не мертвых,
а Мертвый
застыл на обрыве крутом.
От ранневосшедшего Солнца
нежно-небесное море
превращается в скатерть сверкания,
где скалы - хранители бухт -
Морские Львы,
Маяки,
Золотые Ворота,
Иваны-Разбойники
в миг расставания
отзываются каменным эхом,
не зная души расстояния,
и расширяется слух.
19 июля
ДЕНЬ ДВАДЦАТЬ ВТОРОЙ
Снова бессонная ночь.
Снова поиски
и переезд.
Но люди добры.
Слава Богу!
Бедность!
Ты непосильный крест!
А мой крест - Познание, Творчество.
В миру недотрога,
я крест свой с восторгом несу
к Престолу Незримого Духа.
21 июля
ДЕНЬ ДВАДЦАТЬ ТРЕТИЙ
1.
Кара-Даг уходит в расселину,
Удаляется от меня.
И какую рифму посею я -
"Дня", "огня"?
Коктебель из рук моих выскользнул,
Словно гибкий июльский лещ,
И на небо ночное выбросил
Мириады звездочек-свеч.
Шаг один влечет за собою
Цепь. И звенья ее тесны.
Это - тени за тонкой стеною,
Управляя твоею судьбою,
Держат край ее красной тесьмы.
Коктебельские быстрые птицы
Над морями несутся вдаль.
Это - дни мои. Рифма - "ключица",
И другая рифма - "миндаль".
2.
Тоскуешь о том, что любишь.
О том, что было легко.
Таинственно и блаженно.
Паряще и глубоко.
Тоскуешь о том, что привычно.
И о прозрачных снах.
О дорогих и близких.
О коктебельских днях.
22 июля
ДЕНЬ ДВАДЦАТЬ ШЕСТОЙ
1.
Мои прекрасные бухты!
Я не могу налюбоваться.
2.
Двухпалубный корабль
уходит
в ночное море
и становится
мерцающим островом
в потусторонней мгле.
Потом превращается
в точечный
источник
света
на горизонте
и замирает.
А звезды светят так же,
как светили
во времена Сапфо...
25 июля
ДЕНЬ ДВАДЦАТЬ СЕДЬМОЙ
Ветер гонит июли к концу.
Жарко!
О, море!
Уезжать так жалко.
Мне бы в дивный сентябрь вернуться -
Вряд ли...
И полыни душой коснуться.
Спрятано
будущее от нас.
Заповедано.
Карадажье Царство.
Неведомо,
как и откуда
стремятся к нам Невидимые Эолы
и творят наши судьбы.
26 июля
Конец Второй Части
© Copyright Слободкина Ольга (slowboat@mail.ru)
Слободкина Ольга
Коктебельский дневник 2000 года. Часть Третья
Lib.ru/Современная литература: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
© Copyright Слободкина Ольга (slowboat@mail.ru)
Обновлено: 25/05/2010. 7k. Статистика.
Поэма: Поэзия
ДЕНЬ ДВАДЦАТЬ ВОСЬМОЙ
Я одна в Гравийной Бухте
Под Высоким Небом.
Меня обдувает Ветер,
И я вхожу в мысленные потоки детства.
Как я благодарна маме -
за ее любовь,
за путешествия,
за счастье жить на Земле.
Как я благодарна Господу -
за синее море,
за скалы,
за Солнце и Ветер
и за мое уединенное сознание.
27 июля
ДЕНЬ ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТЫЙ
1.
Жара.
В молитвенном экстазе,
склоняемые Духом-Ветром,
бьют поклоны
Шары из Золота*...
Не по грехам, но склоны
Горят... О, Кок-Кая!**
Природы стоны -
в прощальной псалмопевной фразе.
Мой Коктебель живет в противофазе
с ударной дискотечной крутизной.
Он чужд и долларовой каверзной заразе.
Он жаждет сентябрей, Страстной,
где звуками Божественной Полыни
пронзится
и дождями тишины
омоется
и вознесется ныне,
как присно,
и во веки вечные.
АМИНЬ.
_________________________
*Шары из Золота - цветы Золотые Шары
** Кок-Кая - Острая скала(тюрк.)
2.
Холмы меняют цвет,
и мне кажется,
я в Коктебеле -
целую жизнь.
О, сиреневые облака,
переливно-молочное море
и чайки, парящие
над тишиной...
Неужели все это уйдет
в глубины памяти
через несколько дней?
28июля
ДЕНЬ ТРИДЦАТЫЙ
1.
Когда садится Солнце,
в Бухтах
такая тишина,
как в сентябре,
такая,
как в детстве
на небесной даче,
когда я просыпалась
на рассвете
(в развоплощённой невесомости сознания
и легкости божественного тела)
на Земле.
2.
Под конец судьба затихает -
то ли она устает,
то ли тебя оставляет
перед новым витком...
В полет
ты отправишься -
будь уверен...
Под конец
все дается легко,
и на прежнюю боль и потери
отстранённо глядишь...
Высоко
над морями,
над жизнью земною
вознесется дух...
Под конец
ты живешь,
словно Белый Парус
в ясный июльский день...
3.
Земная жизнь -
единый малый миг...
Ты не успеешь насладиться -
ни моря плеск,
ни чайки страстный крик...
Душа лишь может удивиться...
И только ты почувствуешь -
привык,
как снова ты -
Иного Мира птица.
4.
В последние дни
ощущаешь особенно остро -
пение цикад,
глаза незнакомых звезд,
запахи сухостоя
и луч прожектора,
пронзающего глубину ночи.
5.
Город Ночи...
О, Город Тысячной Ночи!
Мистичный арабский город,
я вижу тебя, как сон.
Я не была в Эмиратах,
но я тебя чувствую кожей,
не зная даже названия,
я вижу твои очертания,
звезды в глубоком бархате,
как карнавал, небосклон.
Еще одна ночь на м`оре,
Черном - Pontus Euxinus,
а дальше Средиземноморье
уходит в другие сны...
О, Город Тысячной Ночи!
О, кривизна минаретов!
О, тишина мечетей!
Духовное пение муллы...
Коснись, унося к Аллаху,
высокий голос молитвы.
Коснись, вознося курения
безмерной моей души.
И дух мой взлетит без страха
и пронесется над городом
Тысячи и Одной Ночи,
названия которого я даже не знаю...
29 июля
ДЕНЬ ТРИДЦАТЬ ПЕРВЫЙ
А ночью страшно, зло и дико
на меня бросился разгневанный Ротвейлер,
огромный, черный, хриплобасый лев,
когда я поднималась в особняк
по черной гулкой лестнице железной.
Сначала он
бесшумнолапо, как пантера,
пробрался шепотом
к концу площадки,
передними ударил о ступеньку,
зар`ыкал, как безумный,
как одичавший
кровожадный зверь.
Я закричала.
И его отняли...
Но сердце,
сердце не успело все понять
и поднялось,
и зашаталось...
Мне ночью не спалось
и не лежалось...
А утром
скалы
потрясли меня до недр.
Мы плыли
так близко
вдоль всех бухт,
вдоль города
бывшебурлящей лавы,
застывшего вулкана,
статуй,
стен крепостных
и узких низких гротов...
Со мной был Кто-то...
Отсюда, с моря,
мне пляжи показалися полоской,
а бухты пятачком...
Но скалы -
Творения Атлантов -
рыже-коричневые
в черных
подтеках магмы...
О, труд
окаменелострастных
подземных выплесков,
борьба стихий
на уровне миров...
Мы проплыли
в каменноарочные
Золотые
Гигантские Ворота,
словно в Рай...
В Раю был Лев,
но не Ротвейлер
страшнохриплобасый,
а Лев Морской,
застывший,
словно Сфинкс,
словно Поэт,
глядящий
на Восток...
И это был
последний день
морей.
30 июля
День отъезда
Феодосия.
Я уезжаю.
Не продлить в Бесконечность
безмятежности миг
в Львиной Бухте,
когда в Небесах плыли скалы
и Блаженности Дух
в мое сердце проник.
О, приникни ко мне,
Дух Парения в Небе,
спелой Осени,
выжженных з`а лето трав...
И в Божественной Роще
на Источнике Чистом
я восстану из пепла
Утесом Топрах.*
Феодосия.
Я уезжаю.
Осы кружатся хищно
над прощальным столом.
Путь мой в горы лежит,
в Гималаи.
Это я - о душе.
Там - Спасение и Скит.
___________________________________
*Топрах-Кая - Киловый Утес
31 июля
В ПОЕЗДЕ
1.
Я еще не успела
помечтать о будущем,
выстроить
его незримые пилоны,
несущие каменный балкон.
Я выйду на него ночью
и увижу звезды -
как в последний вечер
в предгорьях Сююрю,
И путь Млечный
будет также непонятен,
как в детстве...
2.
Душа отнята от морей...
3.
А ночью - огни And at night - the lights,
в черноте воды, in the blackness of the water,
в бархате воздуха - in the velvet of the air -
совершенная симметрия a perfect symmetry
самоотражаемых миров, of self-reflecting worlds,
самоотражаемых стихий... self-reflecting elements...
Так Likewise
и в моем сознании in my mind -
невидимые огни invisible lights
самоотражаемых духов of self-reflecting spirits
играют play
в свою Вечную Игру leur jeu eternel...*
__________________________________________
*(French) - their eternal game
1 августа
The End
© Copyright Слободкина Ольга (slowboat@mail.ru)
Коктебельский дневник 2000
© Copyright: Ольга Слободкина, 2011
Свидетельство о публикации №111080100159
Свидетельство о публикации №111080100159
Рецензии