Четыре письма

Просто реальных четыре письма.
(реинкарнация, чтобы не пропали)

Письмо первое.

Голос твёрдый, рассудочно трезвый.
Мне б не голос. Мне бы глаза:
Неужели ты так и исчезла,
Как сцелованная слеза?

* * *

Лена, Леночка. Ёлочка нежная.
Новогодняя странная сказка,
Как снежинка с небес белоснежная,
Появилась холодно-бесстрастной.

За небрежностью бархатистой
Голос твой укрывал тоску,
И в глазах, полных грусти листьев,
Осыпалась грусть по листку.

Я не знаю твоих несчастий,
Только, может быть, из-за них
Принадлежен я той же касте
Из оставшихся жить, живых.

Сам собой, будто считывал мысли
По невольным  движениям тела,
Разговор заискрился смыслом,
Танец нежный стал нежно-смелым.

Провожанье. Шагов снегопад.
Свет мерцающих сказкой огней,
Долгий, ждущий, волшебный взгляд,..
Поцелуй,.. Ты, вдруг, стала моей!

Слёзы, словно ждали того,
Градом жемчуга прорвались…
Я губами собрал его,
И в глазах засветилась жизнь.

Ты сказала: – Я буду ждать!
И настолько я счастлив был,
Что не спал, боясь опоздать,
Дня выдержал, позвонил…

Голос твёрдый, рассудочно-трезвый:
Мне б не голос. Мне бы глаза.
Неужели ты так и исчезла,
Как сцелованная слеза?


Письмо второе.

Я новогодней всё брежу лаской,
Но голос твой, будто мёртвый штиль…
Я слишком физик, чтоб верить в сказки,
Но слишком лирик, чтоб верить в быль.

Вдруг – разрыдалась. Я слёзы эти,
Как драгоценность все сцеловал.
И опрокинув всё-всё на свете,
Судьбы взметнулся девятый вал.

Теперь я часто смотрю на звёзды,
Но вижу только твои глаза.
И я не верю, что слишком поздно
Нас подружила твоя слеза.

Искали вместе мы объявленье –
Кусочек счастья, хотя б один…
Но счастьем было лишь отраженье –
Тебя я видел в стекле витрин.

Твои услышать хочу сомненья,
И телефон стал моим врагом
И пыткой вязкой долготерпенья
К неснятой трубке, к звонкам в твой дом…

Ответь, откликнись! Не бойся встряски,
Жизнь только внешне – степной ковыль.
Я слишком физик, чтоб верить в сказки,
Но слишком лирик, чтоб верить в быль.


Письмо третье.

Сначала было "Да", потом "Не знаю",
И "Нет", как будто нить оборвалась.
И, видимо, тоска твоя былая,
Вся без остатка мне передалась.

Во мне росло предчувствие чего-то.
Я ждал. Чего? Не знаю. Очень ждал.
Ответ в стихах, где был "разбор полётов",
Меня врасплох немыслимый застал.

Слов "уверенья" обожгли наивность
Моей любви и нежности к тебе.
Под их нещадно-водопадным ливнем,
Я самый беззащитный из людей.

Прости, что ими, их небесной влагой,
Пропитан я. Что нет от них плаща…
Что вывод твой (наверное, с отвагой!)
Обрушил мир единственным: – "Прощай!"


Письмо четвёртое.
(не отправленное)

Ты прости, я ушёл. Ты прости, не приду.
Знаю, скажешь: - "Я знала, я знала:"
Скажешь: - "Я ничего уже в жизни не жду,
Я от жизни без смысла устала"

Ты спокойна, тверда, как нетронутый лёд.
Как кристалл и светла, и искриста.
Пусть тебе принесёт наступающий год
И замужества тихую пристань.

Я себе говорил, что бессилие сил
И холодный расчёт – это внешне.
Не заметил, когда взгляд твой льдинкой застыл.
Виноват в том и я был, конечно.

Словно спящей царевной в хрустальном гробу
Ты осталась в году уходящем.
Не разбить этот гроб, колотя наобум,
Не расплавить и взглядом горящим.

Но в душе иногда шевельнётся щенок,
Заскулит, что неправда, неправда!
Нужен только лишь срок, всепрощающий срок,
Чтобы стать королевичу равным.

Чтоб взбежать на крыльцо, цепи-путы сорвать
И волшебно-земным поцелуем
Разбудить ото сна, оживить, отласкать
Сказку жизни – царевну живую.

Но давно уже нет волшебства нужных слов.
Нет их в жизни. И надо ль, не надо… –
Пусть тебя укрывает хрустальной твой кров,
До свиданья, святая лампада!

.

Я письмо надписал, чтоб его отослать...
Каждый раз, каждый год перед Новым,
Достаю, прочитаю, всё вспомню опять,
И отправить даю себе слово!