Трупная болезнь

У этого трупа хороший цвет лица. Жаль, что он умер. Ещё более жаль, что он родился мёртвым, как большинство из них, т.е. из нас…, т.е. из всех. Кем он был? Вернее спросить, кем он мог быть и кем не стал? Впрочем…, не важно. Нереализованная вероятность ничего не стоит. Извечный каверзный вопрос «Быть или не быть?» давно разлетелся под злобным натиском веков на веер размноженных перьев, но не утратил себя. Для тех, кто всё ещё решается спрашивать, не утратил. Как БЫТЬ в НЕБЫТИЕ? – лишь одно из таких перьев. Но каждый новый труп отвечает на другое перо: как БЫТЬ и НЕ БЫТЬ в БЫТИЕ одновременно? Отвечает самим своим существованием.

Кто этот неведомый убийца, придумавший такую лютую расправу над людьми – рождаться мёртвыми и жить разлагающимися от времени трупами, да ещё при этом невообразимо сильно бояться смерти? Можно понять, если живой боится жизни, но, если мёртвый боится смерти… это просто нонсенс какой-то. А ведь боятся! Только «убийца» не боится ничего, потому что пребывает в обоих состояниях сразу и, оставив нам еле заметную «щель» в сознании, бесстрастно наблюдает за переходами при жизни и при смерти.
*                *                *
- Чего бы Вы хотели от жизни?
- Ну, квартиру, машину, мужа хорошего, детей.
- А Вы?
- Любви.
- А Вы?
- Жену – красавицу, денег побольше.
- А Вы?
- Признания окружающих, самореализации.
- Ну, а Вы?
- Как в поговорке: «Посадить дерево, построить дом, вырастить сына».
- А как на счёт души?
*                *                *
Родившись в жизни, умираешь в смерти: труп умер – человек осознанный родился; человек умер – родился труп. И это вовсе не означает физическую смерть. Да и что с неё взять, с физической-то? Живому уходить не страшно, а для мёртвого, всё самое страшное уже позади, ибо нет ничего страшнее смерти, после которой ты продолжаешь жить бездушным трупом! Уж лучше тогда не рождаться вовсе! Но «убийца» придумал хитрее – он вселил в нас врождённую болезнь, и вот мы рождаемся мёртвыми, живём, стареем, умираем, порой даже не подозревая о том, что в головах у нас жизнью названо совсем не то, чем она является, как и о том, что собственных смертей за время жизни может быть множество. Пусть бы так. Но противная мерзкая «щель» постоянно тревожит душу и порождает сомнения, намекая на то, что есть другой исход. И трупы начинают искать – искать выход там, где и входа нет в помине. Находят ложные отдушины через грубое расслабление и словно грязной ветошью затыкают ими и сомнения, и душевные муки, и даже те обрывки света, которым удалось просочиться через «щель».
*                *                *
- Скажите, чего Вы боитесь больше всего на свете?
- Конечно, смерти.
- А Вы?
- Бедности.
- А Вы?
- Одиночества.
- А Вы?
- Не чего, а кого - людей…
- А что для Вас самое страшное?
- Инвалидность.
- А для Вас?
- Жизнь.
*                *                *
Бедные, несчастные… умирашки. Жизни они боятся! Это просто трупная болезнь прогрессирует в них, говорит за них, живёт вместо них. Никто не боится собственной бездуховности и бездушности. Никто не заглядывает глубже потребностей. Никто не хочет менять потребности материи на жажду эфира.

А я? Каков я сам? Рассуждая и обсуждая других, сам не становишься лучше. Причислять себя к живым только потому, что видишь, как нелепо резвятся умирашки…, наверное, глупо. Может быть, я не на много лучше их, так полутруп какой-то, недоличность с большими амбициями. А может, и вовсе один из них – полный трупик, трупачёк, трупешник, трупище… И всё же нет. Потому что признание собственной ущербности – это уже шаг в противоположную сторону от «НЕ БЫТЬ в БЫТИЕ» к «БЫТЬ в НЕБЫТИЕ». И это не одно и то же. Это замыкание круга, когда в одной точке сходятся все реалии и невероятности, где жизнь истинная соприкасается с абсолютной смертью и, может быть, впервые обретённая гармония рождает новый цикл исканий.
Но трупу до этого ой как далеко!

Боль и страх - обычные человеческие попутчики, порождённые социумом, но когда они отступают гонимые силой воли и силой осознанности, тогда цепь переходов предстаёт восхитительным космогоническим действом. Когда жизнь и смерть сливаются воедино и душу наполняют вселенские потоки, и всё, что создано, вливается вместе с ними, происходит взрыв такой чудовищной силы, что буквально втряхивает новую жизнь в новую реальность. Это точка сингулярности души! Когда она становится всем и ничем, когда она уже ушла с подплана, но ещё не воплотилась в материю. Когда любовь и ненависть в хаотичной борьбе пытаются диффундировать друг в друга и, прежде чем застыть намертво кармической предрасположенностью, своей неподражаемой квинтесенцией образуют сознание, где-то в утробе матери зарождается первая мысль нового человека.

Идиллическая живописная картина. Откуда же берутся эти многочисленные трупы – опустошённые, ведомые одними лишь инстинктами, безразличные ко всему тела? Вовлечённость в безысходность поражает своей открытой устремлённостью в «НЕ БЫТЬ». Понимание этой устремлённости есть у всех. У всех! Но страх мешает сделать верный шаг. Совесть давят, ум пытаются обманывать, душу не хотят слышать.
*                *                *
- После нас, хоть потоп...
- Мы не доживём…
- На мой век хватит…
- Жить опасно, можно умереть…
- Главно дело, чтобы брюхо сытно ело…
- Один раз живём…

И трупная болезнь прогрессирует.
*                *                *
А у этого трупа очень красивые глаза и открытая улыбка. Что ж, наверное, жить мёртвым не так уж и плохо. Впрочем, он не мог бы сказать так, потому что, оставаясь довольным своим положением, он всё же не имеет возможности сравнивать. Когда ты живёшь, а потом умираешь, тогда можешь сравнить. И, если бы он вдруг ожил после долгих лет мёртвой жизни, то мог бы сравнить. Если бы… вопрос даже не в возможности, а в желании. Захочет ли родиться человек, который не знает, что мёртв? Рассказать ему? – не решение. Захочет ли родиться человек, который не понимает, что мёртв? Доказать ему? – не решение. Захочет ли родиться человек, который не верит, что мёртв? Может быть, напугать этот труп тем, что он может умереть?

Как же быть, как изменить существующее положение вещей и где найти лекарство против этой страшной всепоглощающей болезни?! Иногда так хочется одним рывком перевернуть землю и закричать от охватывающего вдохновения, но каждый раз понимаешь, что земля перевернулась только для тебя одного, а крик погас в глухом непонимании и безразличии.

У него действительно красивые глаза. Он мог бы захотеть родиться.
Ну, проснись же ты, хотя бы на минуту подними голову верх и посмотри на небо! Прикоснись ладонью к сочной зелёной траве, отвлекись от грубых мыслей и услышь голос живого мира! Просыпайся же, ну! Нет. На то он и труп, чтобы тлеть. Не достучаться, не реанимировать, не возродить. Если сам не захочет, то все усилия напрасны. Вот только от каждой такой встречи сердце начинает плакать и болит с каждым днём всё сильнее.