ПринцИП ПИ... 1

  1. 
   Говорят, что, покидая старый дом и вселяясь в новый, мы как бы пересекаем некий рубеж бесприютности, когда одни связи уже оборваны, а другие еще не установлены. И якобы по этой простой причине, когда речь заходит о новоселье, даже очень скептически настроенные люди стараются подстраховаться. Для очитки совести, на всякий случай... Поэтому и я, скептически настроенный, подстраховался и без всяких возражжений согласился с тем, что наши предки свято верили в то, что неукоснительное соблюдение новосельных обычаев обязательно принесет в новый дом достаток и счастье.
Но упуская из виду алгоритм обычаев, я все же успел заметить, как на смену язычеству пришло христианство и древние традиции стали постепенно трансформироваться…. «Прежде всего в избу стали запускать кошку. Где-то в глубине человеческого сознания прочно поселилось убеждение, что кошки как-то связаны с нечистой силой, а "ворон ворону глаз не выклюет", и, значит, самой кошке ничего не грозит».
    Сегодня все это мне кажется забавным! Но тогда… Я, совсем стандартный молодой человек, смотрел, бессознательно подавляя в себе «Эдипов комплекс»,  своими глупыми глазами не на президента Фонда Психологической Помощи Владимира Леви, а на Отцов-Основателей новой России! Ревниво относясь к матушке – России, мне было не вДОМек, что единственной ошибкой Януша Корчака было то, что он подозревал родителей в способности логично мыслить…
    Когда же Михаил С. Горбачев и Борис Н. Ельцин решили переступить порог 90-го года и войти в… ПРО-себя я радостно подумал, что, прежде всего в космос запустили собаку! Но в новом КАПиталистическом доме нужно было срочно все переделывать и, в первую очередь, поменять старые ПЕТРовские окна на пластиковые… а не думать, (как Вавилен Т. Пелевин) о собаках (по прозвищу П….ц). Ну, а тем более не думать… о «Принципе Питера»! в предостережеНИИ переведенному на русский язык в 1990 г. Ведь когда «Все по закону» - (то и не важно, что) до уровня некомпетенции поднимаются не только индивидуумы; «неэффективными становятся целые учреждения».
    Но, каких бы «Перемен» не хотел Виктор Цой, Андрей Сахаров в 1989 году все же опасливо заметил: «Поменьше бы при этом глупостей и побольше здравого смысла и чувства ответственности. Главные препятствия перестройки – в общей косности сложившейся десятилетиями административно-бюрократической системы, в реальных интересах миллионов ее деятелей на всех уровнях. Саморегулирующаяся эффективная система им просто не нужна, они окажутся как бы не у дел. Отсюда опасность того, что кто-то активно или пассивно, по неумению, будет мешать перестройке, искажать, карикатуризировать ее. И представлять ее временные трудности как окончательный провал. Через все это придется пройти».
   И я пошел… туда куда меня послали… Вернее, туда куда меня направили мои личные разно векторные убеждения. Когда я очнулся, все было кончено. Советского Союза не было, а следовательно, не было и меня… Факт, который очень заинтересовал не только Пьера Жанэ, но и Павлова Ивана. Они видели во мне французского офицера, который во время августовского путча был ранен в затылочную часть мозга. Пуля прошла насквозь через заднюю часть мозга и остановилась в противопоЛОЖНОЙ стороне. Ее почему-то нельзя было вынуть. Я потерял зрение. Затем я начал видеть, но у меня получилась так называемая «психическая слепота». Я видел, но не понимал, - так называемая «мунковская слепота». Потом я начал понимать, что я вижу: человек – это человек, стол – это стол, Единая Россия – это… Затем это зрительное понимание очень сконцентрировалось… на прошлом. Но я так и не смог заметить психиатра Джорджа Валльята, проводящего лонгитюдное исследование, а Валльянт заметил: «Обычное дело – гусеницы превращаются в бабочек и потом утверждают, что они в юности были маленькими бабочками. Зрелость всех нас делает лжецами». Я почувствовал себя страшно несчастным, потому что я потерял возможность ориентироваться в мире, потому что я никогда не знаю, где я…
   Что ж, мне оставалось только безоглядно доверить свой «Мозг и интеллект» Любви С. Цветковой и отечественной нейропсихологии, основоположником которой оказался широко известный крупнейший психолог, нейропсихолог и врач А. Р. Лурия. Ведь отечественная нейропсихология даже в 1995 году принципиально отличалась от американской и западноевропейской нейропсихологии и клинической психологии. Просто «исследуя нарушения ВПФ (высших психических функций), она рассматривает патологию любого психического явления в двух взаимосвязанных планах – макро- и микросистемном». Помимо этого оказалось, что «в настоящее время (1995 г.) в отечественных учениях о психологии мышления произошли большие изменения. Современная отечественная наука рассматривает мышление как продукт общественно-исторического развития, как особую теоретическую деятельность человека, тесно связанную с практической». Впрочем, в это время я был далек не только от суетности материального мира, но от суетности мира идеального. Но, следуя идеям Л. С. Выготского, Лурия разрабатывал культурно-историческую концепцию развития психики, участвовал в создании теории деятельности. (Время создания теории деятельности — 1920—1930 гг.) К тому же, Рубинштейн и Леонтьев разрабатывали теорию параллельно и независимо друг от друга. При этом они опирались на труды Л. С. Выготского и на философскую теорию К. Маркса, поэтому в их работах много общего. Базовый тезис теории формулировался следующим образом: не сознание определяет деятельность, а деятельность определяет сознание. Как и кокон моего восприятия, я был в надежных руках… Возможно ПОЭТомУ, мне принесли газету!
    В 1963 году в газете «Вечерний Ленинград» появилась статья «Окололитературный трутень». Иосиф Бродский клеймился за «паразитический образ жизни». Одно стихотворение было исковеркано так: первая строчка «Люби проездом родину друзей» и последняя «Жалей проездом родину чужую» были объединены: «люблю я родину чужую». Кому-то было ясно, но только не мне, что – это был сигнал к преследованию… На этот период приходится и (моя) попытка самоубийства. Вскоре газета снова опубликовала подборку «писем читателей» с требованиями наказать «тунеядца Бродского». В феврале 1964 года его арестовали, и тогда же у него случился в камере сердечный приступ. С этого времени Бродский страдал стенокардией, которая всегда напоминала ему о близости смерти... Но нет худа без добра! После первого суда поэт был помещен в психбольницу, где пробыл 3 недели и был признан ЗДОРОВЫМ. Не смотря НА ТО, что уже в декабре 1969 года он увидел не свет.., а «Конец прекрасной эпохи».
   Погрузившись в «Мозг и интеллект» советской нейропсихологической науки, можно заметить, как  Л. С. Выготский писал, «что всякая мысль вызывается к жизни мотивом и является субъективной в том смысле, что она выделяет из отображаемой действительности ту ее сторону, которая кажется субъекту существенной и в которой он аффективно заинтересован». Конечно, правящая партия была аффективно заинтересована в «Теории деятельности», а Рубинштей и Леонтьев, опираясь на труды Выготоского и К. Маркса «выделили из отображаемой действительности ту ее сторону, которая казалась им существенной». Основанная на логике Аристотеля, не буржуазная  нейропсихология пришла к умозаключению, что ее предметом является интегративное изучение патологии ВПФ человека в контексте его личности и сознательной деятельности в обществе, возникающей (патологии) по причине заболеваний мозга. Это отличало ее от ряда наук о человеке… Известный профессор физики Карл Рунге в своей беседе с молодым математиком Рихардом Курантом легко мог опереться на «интегративное изучение патологии» в своем диагнозе молодому физику Нильсу Бору. «Я помню – рассказывал Курант историкам. – как глубоко подавлен был Рунге. Он говорил о Нильсе: «Да, такой славный человек и такой интеллигентный… Но этот субъект положительно сошел с ума! Его модель (атома) – полнейшая бессмыслица…» И он принимался ругать Харальда Бора за то, что Харальд восхваляет своего брата, когда тот, безусловно, стал душевнобольным». 
   Но разве можно сравнивать Бродского с Нильсом Бором, если его даже нельзя сравнить с Сальвадором Дали. Поэтому (не квантовая) логика подсказывала, что Бродскому лучше покинуть страну. Только избранные и Фурсенко могут оказывать определенное влияние на лучшее в мире образование. А то, что Бродский стал работать в должности профессора на кафедре славистики Мичиганского университета: преподавал историю русской литературы, поэзии; теорию стиха, так это не наша вина. Не окончивший даже школы, он работал в шести американских и британских университетах. Наверное, поэтому американцы такие… какими их представляет себе Михаил Задорнов!
      Этому факту не стоит уделять особое внимание, как и тому, что гуру менеджмента Том Петерс назвал некую дату в середине 1990-х как день, в который мир изменился. Тогда стоимость акций Microsoft в первый раз обогнала стоимость акций General Motors… До 1970-х героями американского бизнеса были такие люди, как Ли Йакокка, главный администратор Chrysler. Но внезапно с восходом Microsoft и Apple «сдвинутые» унаследовали мир бизнеса. Началась эпоха власти «компьютерщиков». Но тут, как догадались некоторые читатели, Роберт А. Уилсон ввел нас в область Странных Петель, «ибо нейронейрология может быть познана только через призму человеческой нервной системы… И я оказался во власти нейрологического регресса, который имеет точный аналог в квантовой механике, известный как «катастрофа фон Неймана» (или, полностью, «катастрофа бесконечного регресса фон Неймана»). Общество разделилось на бандитов и лохов… Россия сделала Закономерную Петлю и, разрушая свою промышленность, стала превращаться в сюрреалистическую царскую Россию. Но веря в отечественную нейропсихологическую науку, я все же (не надеясь) надеялся избавиться от надоедливых гусениц, поселившихся в моем бес-со-знании… И зря думали бывший партийный работник Упсень и уголовник Пупсень, что благополучно поселились в яблоке, которое должно, благодаря их умелым действиям, однажды упасть на голову Ньютона и  тем самым коренным образом повлиять на р-эволюционные изменения в Российской науке! Но «тропа Грина», ведущая в «Сад расходящихся тропок»,  не исповедима… В июле 1976 года Мао Цзедун был вынужден выпустить Дэна Сяопина (желающего свернуть на скользкую капиталистическую дорожку) из-под ареста, что что вызвало его ярость. Тогда Мао приказал дважды прочесть ему вслух стихотворение VI века под названием «Увядшие деревья», которое являлось печальной элегией о роще прекрасных деревьев, которое в конце концов стала засохшей и безжизненной. Затем он стал декламировать стихотворение сам…
    «Светало,  когда я кончил рассказывать то, что написано в предисловии о странных месяцах моей,  и  в  то  же время не похожей на меня,  жизни,  и  тогда Визи Грин сделала какое-то  не  схваченное мною движение,  и  я  почувствовал,  что ее маленькая рука продвинулась в мой рукав. Эта немая ласка довела мое волнение до  зенита,  предела,  едва  выносимого сердцем,  когда наплыв нервной силы, подобно  свистящему в  бешеных руках  мечу,  разрушает все  оковы  сознания. Последние тени сна оставили мозг,  и  я  вернулся к  старому аду -  до конца дней».

2.
     Но то, что для немца смерть, для Владимира Мединского – МИФ. Однако, Иван Павлов некогда был убежден в том, что научный ум относительно мало влияет на жизнь и историю. «Ведь наука – говорил он в 1918 году, - только в последнее время получила значение в жизни и заняла первенствующее место в немногих странах. История же шла вне научного влияния, она определялась работой другого ума, и судьба государства от научного ума не зависит. В доказательство этого мы имеем чрезвычайно резкие факты. Возьмите Польшу. Польша поставила миру величайшего гения, гения из гениев — Коперника. И, однако, это не помешало Польше окончить свою политическую жизнь так трагически. Или обратимся к России. Мы десять лет назад похоронили нашего гения Менделеева, но это не помешало России прийти к тому положению, в котором она сейчас находится». И хотя (или не хотя) Павлов спорил с советской властью, все же в 1935 году он уверенно помогал атеистически настроенным материалистам сражаться с буржуазными психологами-идеалистами. Тем не менее, даже в это время судьба России от научного ума была независима, с чем профессор Мединский согласиться не сможет. Ведь он утверждает, что «русская наука последовательно рассматривала мир как единое целое. Она связывала человека и остальное мироздание, указывая на ограниченность нашего ума и на возможную исчерпаемость природных ресурсов». Неплохой пример для «ограниченности нашего ума» можно найти в деятельности Трофима Лысенко, оказавшего влияние на единое целое советской генетики… Но отойдя в сторону от фундаментальной науки, и переплыв Ла-Манш, можно обнаружить, что по этому поводу писал гражданин Томас Карлейль (1795-1881гг.): «Странно, говорю я, и недостаточно принимается обыкновенно во внимание, в какой мере всякая ничтожная вещь обязательно действует в одном направлении с целым; нет такого листа, валяющегося на большой дороге, который не составлял бы неотъемлемой части солнечной и звездных систем; нет такой мысли, такого слова, поступка человеческого, которых в зародыше нельзя было бы сыскать у каждого человека и которые не действовали бы, раньше или позже, заметно или незаметно, на всех людей». Иногда полезно не только сокрушать ветряные… «Мифы о России», но и заглядывать в древнескандинавскую мифологию. Тогда, изучая корень, станет понятно, что перед тобой «Дерево Иггдрасиль». И, возможно, «черные лесорубы» не станут его рубить? а сядут на бережку таежно-горной реки и выпьют за «приоритет России в области химии»! Ведь (не мед) ведь «аква вита»… Только после этого можно будет предметно поспорить о «формуле «идеального» соотношения содержания спирта в воде по весу компонентов», ну и послушать депутата В. Мединского. Владимир за словом в чужой карман не полезет: «В области химии приоритет России несомненен уже за счет авторитета Д. И. Менделеева. Словно назло «прогрессивным» людям, был он религиозен и патриархален, любил моченые яблоки и квашенную капусту, ему нравилась церковная служба и неторопливые беседы за самоваром о жизни и о науке. Очень русский, подчеркнуто русский человек! При том - консерватор». Видимо С. Ю. Витте что-то напутал в своих воспоминаниях, говоря, что «когда Менделеев был жив, его очень мало ценили: его не выбрали в Академию наук и даже распускали инсинуации, что будто бы он, поддерживая в различных своих статьях и книгах промышленность и видя в ней будущность России, находится чуть ли не на откупе у некоторых промышленников, что, конечно, была злостная клевета». Видимо назло «прогрессивным» людям, Д. И. Менделеев видел, как после отмены крепостного права ориен¬тация правящих кругов России преимущественно на зем¬леделие (а не на нефть и газ) привела к тому, что «русский мужик, перестав-ший работать на помещика, стал рабом Западной Европы и находится от нее в крепостной зависимости, достав¬ляя ей хлебные условия жизни». Предчувствие близящихся перемен и подвигнуло Менделеева на то, от чего за 115 лет до него в панике отказался де ла Ривьер: он взялся сформулировать усло¬вия и предложить рекомендации для развития завод¬ского дела в России. Если его предшественника поверг¬ла в отчаяние пассивность крепостных крестьян, их не¬заинтересованность в усовершенствованиях, то Дмитрий Иванович столкнулся с иным явлением. В среде малообразованного крестьянства, мещанства и купечества отно¬шение к фабрично-заводскому делу было гораздо более зрелым, чем в образованной дворянско-чиновничьей среде, более склонной «к слащавым тужениям об идил¬лии чисто сельскохозяйственных наших прошлых отношений». Вот и получилось, что в «неторопливой беседе за самоваром о жизни» эту склонность Дмитрий Иванович объяснял отчасти тем, что вся система высшего образования отвращала учащихся от практического, промышленного дела. «Спра¬шивалась и продолжает спрашиваться государством, обществом и литературою от нашей образованности, — говорил он на промышленном съезде в 1882 году, - начитанность, служба административная, да подвиги самоотвержения ради общего дела — и наша образован¬ность дала, что спрашивали: ученых, литераторов, худож¬ников, военных героев, администраторов, лиц, интересую¬щихся политикою, и между ними лиц, фанатически само-отверженных... Мы не искали... лиц, понимающих прак¬тическую деятельность, — их и не является, потому что нужда жизни еще не успела настоятельно сделать этого вызова». Вот почему первым главным препятствием к разви¬тию в России заводского дела Дмитрий Иванович считал не просто недостаток предприимчивости, но недостаток предприимчивости, подкрепленной настойчивостью и зна¬нием, а вторым — недостаток капиталов. Тогда же на съезде Менделеев предложил несколько мероприятий, долженствующих содействовать возбужде¬нию заводского дела в стране. Прежде всего он предла¬гал систему среднего и высшего образования реформ и как о неизбежном усло¬вии движения страны вперед и залоге ее экономической независимости; чтобы вместо мечтательности и чиновни¬чьей инициативы она возбуждала в учащихся инициа¬тиву экономическую и трудовую.
    Конечно, Менделеев мог и не знать, что Эрнест Сольве родился 16 апреля 1838 г. в городке РебекРогно (Бельгия), как и того, что Сольве не получил высшего химического образования. Но Сольве был одним из первых специалистов в области промышленной химии. И хотя он разбирался в основах науки и техники хуже, чем в торговом деле, Сольве уже довольно рано смог оценить роль химии в развитии промышленности. В 1861 г. Сольве получил патент на свой метод и на взятые взаймы деньги построил небольшое предприятие по производству соды 14. В 1863 г. он уже основал акционерное общество. Фабрика, построенная Сольве, спустя пять лет после ее пуска в эксплуатацию производила полторы тысячи килограммов соды в сутки, а в 1867 г. акционеры общества получали уже 5% прибылей в год. На Всемирной выставке 1869 г. Эрнест Сольве экспонировал разработанный им промышленный способ производства соды, получивший международное признание. В конечном итоге, не смотря на «приоритет России в области химии», в XIX в. Сольве создал первый химический концерн, занявший ведущее положение не только в его родной стране, но и во всем мире. Стоит лишь удивляться, что такой «религиозный и патриархальный» человек, каким Менделеева рисует борец с мифами, профессор Мединский, на промышленном съезде в 1882 году пытается вызвать когнитивный диссонанс в умах консерваторов… «Мы не искали... лиц, понимающих прак¬тическую деятельность, — их и не является, потому что нужда жизни еще не успела настоятельно сделать этого вызова». Тем не менее, в течение двух десятилетий фабрики Сольве появились во всех странах мира: в Германии (1880 г.), в США (1881 г.), в России (1883 г.).
    Данное обстоятельство не могло не беспокоить российского публициста Леонида-Людвига Зиновьевича Слонимского (1850—1918), не думающего о дворянстве, но пекущегося о крестьянах! В 1981 году он пишет рецензию на «Таможенный тариф» Менделеева. Своей трезвой рациональностью он стремиться предотвратить затуманивание сознания русского народа «Промышленными идеалами»  и вернуть его к «действительности». По этому поводу Слонимский пишет: «В предположениях и расчетах автора есть одна основная ошибка: он смотрит на народное хозяйство с точки зрения частного предпринимателя-капиталиста, которого интересует лишь количество получаемого им денежного дохода…» Однако, «промышленный протекционизм пока еще господствует, но сами сторонники его начинают как будто чувствовать его бессилие перед усложняющимися задачами народнохозяйственной жизни. Признаки такого настроения замечаются и в книге профессора Менделеева, посвященной новому тарифу. Сам автор, как известно, принадлежит к числу настойчивых и последовательных приверженцев искусственного поощрения промышленности; он желал бы, чтобы все занимались фабричным или заводским делом, в прямую противоположность графу Л.Н.Толстому, который предлагает всем заняться земледелием. Профессор Менделеев — такой же оригинальный экономист, как и Лев Толстой; он больше приводит цифр и фактов, но сущность его воззрений столь же резко расходится с действительностью, как и выводы нашего знаменитого романиста. Те своеобразные аргументы, которыми автор подкрепляет взгляды, лучше всего раскрывают внутреннюю несостоятельность всей нашей новейшей покровительственной системы». Вот так «прогрессист» Слонимский   поставил на место консерватора Менделеева.
     Конечно, такая рецензия не могла позволить Менделееву появиться в 1997 году в качестве экономиста на страницах «Истории экономических учений» доктора экономических наук, профессора Российской академии государственной службы при Президенте РФ Титовой Натальи Сергеевны. Не смотря на то, что полушутя-полусерьезно Менделеев считал себя не химиком, а полит-экономом и говорил: «Что там «Основы химии», вот «Толковый тариф» — это другое дело!», дело его было решено…   Экономические идеи в России XVII-XVIII вв. представлял И. Т. Посошков (1652-1726) и его книга «О скудости и богатстве»; проблемы политической экономии решали Радищев А. Н. и Пестель П. И. с компанией; за вопрос «крестьянского социализма» отвечали Герцен А. Н. и Огарев Н. П. ну и Чернышевский Н. Г. А уже через год, 23 марта 1998 года мудрый В. Черномырдин отправился в отставку, чтобы дать возможность молодому премьеру Сергею Кириенко 17 августа 1998 года объявить в стране дефолт. Благодаря гениальной стратегии – выиграли все; и Ельцин, и Черномырдин, и Кириенко! Но больше всех выиграла  Россия, обретя спасителя В. лике В. Путина и наконец-то после долгих мытарств став Единой! Иначе многие россияне так и не узнали бы "как получилось, что значительная часть промышленности, которая по привычке называется российской, фактически принадлежит оффшорным компаниям, то есть иностранцам?" И Евгений Алексеевич  Федоров председатель комитета по экономической политике и предпринимательству Государственной Думы ФС РФ в 2011 году никому бы не рассказал, что «действительно, если говорить о крупной промышленности, 95% ее не только в оффшорах, просто в иностранной юрисдикции… Крупная российская собственность: промышленность, банки и все остальное – это иностранная юрисдикция, это правда». Федоров не стал бы напоминать, что «наша история, российского государства, базируется на 10 тысячах американских советников, которые сидели во всех министерствах и ведомствах России, также как советские сидели, например, в афганских министерствах и ведомствах, или польских, или каких-то других. Так становилось российское государство. И, например, имущественное министерство, Росимущество, это шестиэтажное здание, оно в том же здании было в те времена, в начале 90-ых годов, весь шестой этаж занимали американские советники. И они назначали, кому быть олигархом, кому продать…» Но может быть это все МИФ? А «управлять впечатлением» мы и сами можем научить  кого уGODно, даже социального психолога Дэвида Майерса! Поэтому на ЕГЭ школьникам не придётся отвечать на вопрос: «На скольких тысячах американских советников базируется наша история российского государства»! А доктор исторических наук, профессор и академик А. Н. Сахаров (не физик) определенно формируя российский менталитет в «Истории России» подтвердит, что «в целом период первого президентства путина стал для России наиболее успешным за последние 100 лет».  Объяснять же сно¬ва и снова, как это делал  Дмитрий Иванович Менделеев, что «промышленно-торговую полити¬ку страны нельзя правильно понимать, если разуметь под нею только одни таможенные пошлины». Ведь это уже совсем другая история… И только где-то, в далекой дореволюционной России все тише звучал голос великого химика: «Протекционизм подразумевает не их только, а всю совокупность мероприятий государства, благоприятствующих промыс¬лам и торговле и к ним приноравливаемых от школ до внешней политики, от дороги до банков, от законоположений до всемирных выставок, от бороньбы земли до скорости перевозки». Только при таком широко пони¬маемом протекционизме «ДОРОГОЕ, ДА СВОЕ, НАЧАТОЕ С КОРНЯ, может стать дешевым, а чужое... может из дешевого стать дорогим».
    Но в данном случае Любовь Зайцева, старший научный сотрудник Института экономики РАН, после семидесятилетия диалектического материализма может вам только посоветовать обратиться к Ивану Посошкову и своей душе.  «Нравится это кому-то или нет, но тысячелетний период православия сформировал определённый тип поведения людей, без учета которого никакие реформы в России не могут иметь успеха. Никогда не укоренится в нашей стране «экономический человек», понимаемый как сгусток своекорыстных интересов, лишённый чувства сострадания и любви к ближнему, как бы ни хотели этого либеральные реформаторы 1990-х, не желавшие знать правды о своем народе. Подобно тому, как зерно, упавшее на каменистую почву, не имея корней и влаги, засыхает, так и экономические идеи, чуждые русскому духу, не прорастают на российской почве. В годы «шоковой терапии» «новые русские» взяли на вооружение постулаты «экономического человека» Смита и неожиданно оказались в моральной изоляции. Стало очевидным: реформы на западный лад в нашей стране идут со скрипом. Русский человек на уровне подсознания не может принять навязываемую ему погоню только за материальным богатством. «Дух западноевропейского капитализма, поднимающего на щит ценности богатства и благополучия, основан на протестантской религиозной этике. Её основной постулат – индивидуальная избранность к спасению – несовместим с духовным наследием православия. Православие всегда отстаивало равенство всех людей перед Богом. Это и есть благая весть, символ совести нашего народа: «спасутся все или никто», – писал академик Дмитрий Львов»………………………………………..