голоса

я вешал шляпу в безголосый сумрак
и синий плащ в прихожей оставлял,
камин седой дворецкий распалял,
мой в пепельницу кланялся окурок.

И говорила низким голосом за нас
худая, чуть подвыпившая дама;
сквозняк и хохот местного Адама
сплетались в полнозвучный томный бас.

В домах напротив выключали свет,
шатались пьяные, как белые медведи,
а я держался за накрашенную леди
и верил: жизни нет, и смерти нет.

Мы пили крепкое французское вино,
в уснувшей тишине сплетали руки...
И я был так далёк от той разлуки,
к которой сердцо было рождено.


Рецензии