Спартак

По роману Р. Джованьоли

1. Щедрость Суллы

По улочкам Рима широкой рекой шла публика на представление.
Наполнился воздух шумящей толпой, на лицах пестрит оживление.
Там были ремесленники разных мастей, ветераны победных сражений,
гладиаторы, женщины, свора детей,  и нищие всех поколений.
К строению цирка стремился тот рой, как дикие пчелы на мед.
Покажет арена гладиаторов  бой, где будет смертелен исход.
Состязание первым откроют жрецы, неся изображенья богов,
Пройти Триумфальную арку  должны, украшенной морем цветов.
Властитель Италии – свирепый Сулла – жестокости  был он отцом,
Пир даровал на  три дня  до утра и зрелища в цирке Большом.
Накрыты на Марсовом поле столы, ломились от угощения.
Доступен простор для плебейской толпы – ешь вдоволь – до  насыщения.
Изобилием царским наслаждался народ, блаженствуя в море вина.
Беспредельная суть явила порок, в том лишь пристрастья вина.
Гулянья, устроенные в честь Геркулеса, были на редкость щедры.
Безумную ненависть квирита к диктату затмило обилье еды.
Стотысячный зритель заполнил скамью, шумел, ожидая плебей.
Солнце прошло сквозь свинцовую мглу страсть, обнажая людей.
Матроны, патриции на лучших местах, всадники здесь и менялы,
Согреты богатством – читаешь в глазах – в  лучах изобилья и славы.
Яркостью красок играет одежда, резвится цвет латиклав.
Римлян волнует одна лишь надежда – чтоб было в  достатке забав.
Шла оживленно в округе торговля: продавали лепешки, бобы.
Детям и женщинам в цирке  раздолье: вкушались с изыском плоды.
Ожидая виновника, люди скучали: беседа шла ни о чем.
С жаром похвальным подростки сражались, упражняясь бескровным мечом.
Посыпались крики, рукоплескания, в Триумфальную арку входил,
Кто  щедростью свергнул негодования, и зрелища все оплатил.
Вальяжной властною походкой, с сарказмом на больном лице,
Сулла Счастливый на арене в услужливом полукольце.

(Сулла)
Подлая чернь рукоплещет не мне,
А обильно накрытой поварами еде.
Стадо баранов, всех можно купить,
Сочной травой если Рим засадить.
От власти ушел, отказался от дел,
Только рабами быть ваш  удел.

(Катилина)
Для рабства не все рождены в этом мире,
О, великий Сулла, взгляни на Рим шире.

(Сулла)
Ты дерзок и  смел.  Мне ответь Катилина:
Много ли граждан достойных у Рима,
Облаченных твоей широкой душой,
Добродетель с пороком, где в массе одной?

(Катилина)
О людях судить мне с вершины твоей,
Прославленный римлян, не во власти моей.
С рождения, знаю, люблю я свободу,
Презрю тиранию, входящее в моду.
Благородство диктата – лицемерье, обман,
Для родины нашей смертельный капкан.
Многие римляне терпеть будут муки,
Лишь власть большинства не пришла б в одни руки.

(Сулла)
Свободный народ пусть на суд призовет,
Меня обвиняя, свою злость изольет!
В курии я, в окружении сената,
Сам отказался от власти диктата!

(Катилина)
Тебя не намерен  осуждать я  Сулла,
Империю слава о ком обошла.
Но ошибок  немало, как прославленных дел,
Свершенных тобой, когда власть ты имел.
В жилах народа кровь наших предков,
На Империи Рима их стоит метка.
Юношу помнишь – поносил за свободу,
Что ты тиранию доставил народу?
Поступок отважный – рисковал  он собой,
Выйдя бесстрашно на схватку с Суллой.

(Сулла)
Но все же, кому захватить власть удастся,
Помышлять не захочет от нее отказаться.
Куда не посмотришь – толпы рабов,
Диктатор найдется, прозвучи только зов.

Был подан знак к началу зрелищ  и, ждал кого смертельный бой,
Прошел колонной по арене в тунике строго боевой.
Зритель взвыл раскатом грома – грохот  слышали вдали,
И разыграли для народа  гладиаторов бои.
Фракийцы с самнитами друг против друга,
Затихла на время арены округа.
Лишь первым в агонии упал гладиатор,
Толпа взорвалась, как возбужденный оратор.
Фракиец-Спартак в смертельном бою,
За участь раба не винил он судьбу.
Изрезанно мышцами тело атлета,
Надменная храбрость бойца-человека.
Не был ни разу в боях побежден,
В схватке неравной фортуна при нем.
В этом бою он опять победитель,
Гудит, рукоплещет взволнованный зритель.
Свободу! Свободу! – слышны  голоса,
От криков оглохли вокруг небеса.
Корнелий Сулла не перечит народу,
Долгожданную дал Спартаку он свободу.