Ана Бландиана. Книга и мир

«Мир существует, чтобы попасть в книгу», — сказал Малларме, и я не представляла себе, что может быть более радикальное решение спора о первенстве между словом и фактом, пока не узнала, что шумеры верили — той абсолютной верой, которая стоит не на посылках и заключениях, а есть вопрос жизни и смерти, той допотопной верой, секрет которой утеряли даже не мы, а еще древние римляне, — верили, что то, что не записано, не имеет места быть, просто-напросто не существует. Поэтому шумеры стирали из своих знаменитых свитков с перечнем царей имена злых, не задумываясь не только над будущим, но и над прошлым, в полной уверенности, что таким образом они восстанавливают равновесие и гармонию в мире, нарушенные монаршими злодеяниями.
Что за блаженная, чУдная вера! Какая захватывающая родословная письма, под чью ненадежную ответственность отдается, торжественно и с надеждой, вся вселенная! И какой категорический императив: раз мир существует, чтобы попасть в книгу, книга, в свой черед, должна существовать, чтобы попасть в мир.

Перевод с румынского Анастасии Старостиной