Никто не узнает

Вновь в гостях у бессониц ночных
Мы под виски играем в шарады,
И до нервного срыва с земли
Нам с тобой остаётся пол шага.

Нам с тобой пол глотка на двоих
Предрассветного неба досталось.
Это наши последние дни,
Но мы знаем, что их не так мало.

Мы смеёмся, а губы дрожат;
Сводит мышцы, мы медленно курим;
А ладони текут по щекам –
Ты мне даришь свои поцелуи.

Для тебя – я последний поэт,
Для меня – ты последняя шлюха.
Заключается в том наш секрет,
Что мы оба стоим друг друга.

Мы к губам примеряли стволы,
Языками ласкали их дула;
Курт Кобейн позавидовал бы,
Если б мы зарядили в них пули.

Ты прекрасна, а я идиот,
Что надеюсь ещё раз влюбиться;
Мне так дорог прелестный твой рот
И упавшая с века ресница.

Наша страсть под цветным одеялом
Наложилась на плоскость стола.
Ты любила меня и кончала,
Начиная опять с высока.

Ты дороже мне пения нимф,
Предсказуемо сводит судьба…
Я потрачу две тысячи рифм
И сплету их в стихи для тебя.

Что ж мы ждём? Побежали отсюда!
К чёрту думать о завтрашнем дне!
Лишь осколки разбитой посуды
Ты на память возьми обо мне.

Убежим, и не будем стыдиться
Тех фантазий, что мозг наш рождает.
Мы в нирване. И по паспортным лицам
Нас таких здесь никто не узнает.

                Roma Gonza (апрель 2008)