А между тем...

(по мотивам старого анекдота)

Как хорошо довольствоваться малым,
Без глупых притязаний на предмет,
Что не достичь, хоть он манит и манит,
Без сетований: Славно где нас нет!..

* * *

Москва. Пятидесятый год. Смеркалось.
Серел асфальт, хоть сер и без того.
И фонари, пока что вполнакала,
Дарили свет бетонной мостовой.

А по бетонке, словно от потопа,
Бежал пацан со всех обеих ног –
Лишь чуял за спиною гулкий топот
Не отстающих дворницких сапог.

А на душе и муторно, и гадко.
И мысли стаей разъярённых блох:
– Далась мне эта чёртова рогатка...
Сыскался ворошиловский стрелок...

Ведь я же пионер – кумач на шее...
А на поверку – люмпен и шпана...
Читал бы дома Э. Хэмингуэя –
И не было б разбитого окна...

Как хорошо ему среди мулаток
На Кубе ром с сигарой смаковать:
Ни дворников, ни окон, ни рогаток,
Ни порки за полученное "два"!

* * *

А между тем в гаванской ассиенде,
В панаме, майке, шортах и носках,
Хэмингуэй за рюмочкой абсента
Очередной дописывал рассказ.

И выпуская кольца "Страйка Лаки",
В тревожных думах головой поник:
– Дались мне эти потные мулатки,
Жара, бананы, сахарный тростник,

Вонючие сигары, ром облыжный...
Нет праздника тужур авэк туа!
А мог бы смаковать сейчас в Париже
Вино с Андрэ, который Моруа...

Чтоб Сена где-то рядышком бежала...
Мы б созерцали милый верх и низ
Распутно-утончённых парижанок
И обсуждали импрессионизм!

* * *

А между тем в сети парижских улиц
За столиком в закусочной одной
Писатель Моруа сидел, понурясь,
Цедя дрянное кислое вино,

И размышлял: – Что толку в этой жизни?
Дались мне и богемы этой дух,
И этот трёп об импрессионизме,
И откровенность худосочных шлюх...

А мог бы со своим московским тёзкой
Писателем Платоновым хотя б
Холодной водкой напиваться в доску
В кругу розовощёких русских баб...

И отхлебнув рассольчика на утро,
Потягивая мятый "Беломор",
Вполголоса клеймить бесчинства культа
И матом крыть навязыванье норм...

Пускай от словоформ под пива ящик
Краснел и без того уж красный рак...
И с пеною у рта, взамен тельняшки
Рвать на груди парижский лапсердак!

* * *

А между тем в Москве Андрей Платонов,
С метлой наотмашь, в сапоги обут,
Бежал за пионером по бетонке
И предвкушал: – Ща ка-а-ак пере&бу!!!