Мне 20

Князю Мышкину

Мне 20. Я сижу открыткой
под елкой. Зайчиков лелею.
Я здесь еще тобой не вскрыта.
Я здесь еще тобой болею.
Под книжным душным переплетом
мечтаешься мне. В бонбоньерном -
прошедшем веке. "Идиотом" -
для всех, лишь мне - моим и первым.
С мольбертом. И еще скрипичным.
Мизинчатым и единичным.
Пусть мотом. Может быть, солдатом.
Тем - оловянным, тем - не ватным.
И лучше об одной ноге.
Пусть во грехе; скорей,- в грехе...
 
Скорей во грех! По подворотням
немеет варежка в пару.
Я приколачивалась к сотням
дыханьем легким, горьким корнем,
серьезностью на детском лбу.
Меняла бисер я на травы.
И ржавь пила. Давилась салом.
Плевала в золото. "Люблю" -
не доверяла и огню.
Не доверяла даже дару.
И несказанным берегла.
Как голость млечности. Как славу.
И славы стыд. И дрожь стыда.
До самого конца вокзала.
До самого: "Тебя - узнала."
И только там произнесла.
 
Там - где морщинят семафоры.
Где стрекозой - вагона хвост.
И дразнит чернь, что несерьезен
в таких годах - такой анонс.
Что видится мне Моцарт в пене
закушенных судьбой удил.
В балетных кружевах - Евгений,
что в молодости не-полюбил.
И "Идиот" - в земной юдоли -
под занавес моих ветров.
А опрокинутое в зное
твое - с другого света: Бог.
Богиня. Муза. - Это втуне
лишь шлейф гоняло. Пополам
лишь там, где музыкой стонало,
меня - на створки две - лишь там!
Лишь там, где музыка, как корка,
тебе, голодному, была!
Лишь так распалась я на створки.
Лишь так. Здесь поздно остановке.
И гибельна вины волна...

....            ....            ...
 
А впрочем, видишь, дал напиться.
Колодцем - космос. Дом - на снос.
Дожди - те вечно под откос.
Спасибо, что на миг явился.
Hу a звездa - та всюду гость...

Да и моя уже не здесь.
Она бежит по ливням рельс.
Подсвечивает синим лес.
По окоему чертит дымку.
Прокуривает в книжке дырку.
И садик развела из роз.
И ласточкой зовет вопрос.
Но отвечает лишь улыбкой.
July 26, 2011