Утраченная картина

УТРАЧЕННАЯ КАРТИНА
(Памяти октября 1993 года)

Походный мольберт белизной отверст.
Ждет холст
бел, прост,
касаний кисти – колеров горсть.

Лес в желти, увы!
Ивы зелено-серебристы, суровы..
Пестрые вдоль борозды три коровы.
  Первая – очи долу сему.
Вторая, в зенит голову задрав: «Не пойму-у-у…»
Третья – по хорде земшара – рога в Перу
или еще ниже, вглубь. Круто беру?
В сердцевину, в заглубь.

Мелькает
молний всполох –
из новостей путаных, полых –
     слово-судорога «штурм».
Ораторы с расходившихся котурн
накликают.

Коленкой кощеевой
времени
      ткань бытия вытянута.
В прорехах щели вой –
зияет изнанка.
Звериная сыть – зыбь пряника и кнута –
    призы вы в их орлянке.

Хотели ль такой грозы вы?
          Такой хотели прозы?
Вывернута, опрокинута котла большого
чернь. Глубок берет Макашова.
Призывы.

Зычный скачь подкованной безумной блохи
в осклизлых мехах обветшавшей веры.
Только контуженый, раненый узрит князь облако.
Зоркость емлющая не помещается в стихи
       изыдшего, беспомощного размера,
      провисшего замусоленым трико.

Этого ли просила Россия?
     Просила, просила страна,
        но не она –
Близняшка сиамская – «эта страна».
Свершилось, выпало, хоть «этой»-то повезло:
сбылась-досталась
  чаянная-своя доля-часть –
      высокополимерное корове седло.

Грамматикой потрясений, бурь, катастроф
отразишь ли сердца бряцайны?
Новоязом политиков и воров
языка постигнешь ли тайны?

Движенье кисти похоже ли на удар?
С холста осени сырь – зримо.
Аромат еловых опилок – скипидар,
       алла прима.

Леса лист желт.
Над пленэром слеза росилась.
Туманом дум опоясав окоем,
    осени туча косилась,
глядясь в луженый льдом водоем.
 Скованы воды Леты.
Когда же наших палитр полыньи –
прозрений просветы?