вольное

вольное

Колеса мнут песок, горит дорога пылью.
Меж сосен на восток июль теряет мили.
Так вольно, никого, приемник ладит с ретро,
заблудший или свой меняет пыль на метры.

Готов я пыль обнять и грязь втереть под кожу,
свободен или пьян под бой колесной дрожи.
Ни сын, ни гость, ни вор – такая вышла смена,
дневальный свой дозор несу за все колена...

Еще глоток тепла, еще увидеть мне бы,
как старая ветла полощет время в небе,
где жизнь с приставкой усть-  щедра на смех и шишки.
Я помню наизусть ее заботы лишки.
Я знаю, где присесть, давно не верю плачам,
я знаю, счастье есть...
Свивая годы в мачты,
безмолвный и прозрачный,
плывет куда-то лес.



***

Скользя меж граней бытия
по тонкой линии свободы,
где «слишком поздно» и «нельзя»
дежурят выходы и входы,
под сенью праведных обид
за незаслуженное бремя,
обратный взгляд вдруг удивит,
что колосилось силой семя,
побегом воли в хлеб души,
доверившей себе…
так манна
интуитивного гурмана
на грани верности вершит.

Заветный миг погубит тени,
вернет свой цвет в одежды дней.
Уткнув лицо в его колени,
потери примешь как друзей,
таких же верных, так же нужных,
как ветер средь январской стужи,
скопив снега в тоске полей,
пурпуром разольет кипрей,
что летним сном тебя закружит,
купая в вольнице. И с ней
победным мигом несравненным,
настигшим, словно дежавю,   
дороги, двери, сны, метели,
органный зов и скрип петельный
сплетут забытую канву,
обнимут время параллели,
и искры молотов молельных
сольются в звездное: «живу»!




дальний дом

остров мой в объятьях леса,
льном пропитанные стены,
тает время, где не тесен
дом, не верящий в измены...

в тихих всплесках разгоралась
даль реки от звездной пыли,
отражая грусть и радость
тем, кто раньше с нами жили.




звук молока

Лей молоко, лей,
Ягод разбавь плен.
В цвет молодых чернил
Губы свои черни.
Пробует дно звон.
Синью полит лён.
Лей белизной, лей,
Флагом моих полей.
А на обмен - тень,
А на восход – дрожь.
Сильно меня не пень,
Горечь мою не трожь.
Лей молоко, лей,
Вяжет черничный клей,
Цветом своих чернил
Радугу мне черкни.



песенка морехода

«наскоро» - под табу
с лишними не судачь
на сорок девять бурь
семижды семь удач

ал горизонт на шторм
красное любит док
взял сорок девять норм
разве не впору в док

стапели крепче спин
хоть на ладонях воск
был маркитантом Грин
плечи роднил не Босх

встречный круизный шерп
ухнет, открывши рот
духом весенних верб
веет с родных широт



поедем

Поедем, увезу тебя туда,
где пахнут сосны правильными снами,
где завивает волжская вода
 упрямый чуб, и выцветает камень
 до белизны июньских вечеров,
до бликов по уталенной завесе.
Там день - не день,
и дню по стати кров -
махнешь рукой: - ...кончается за лесом.
Там дым тревожит долготу полей
 не чаще, чем туман Аддис-Абебу.
Испанскому безоблачному небу
 не страшно пролетать над чащей всей.
Хочу идти с тобою след во след
 и утешать до корки на коленке,
пусть дождь роняет стуки кастаньет,
и сосны растрепались от фламенко.