Письмо из Палестины

В пустыне стал совсем я неопрятен:
Не пью давно, без женщин стал черстветь,
Но за собою я не знаю пятен,
Обычно заставляющих краснеть.

Пусть не достиг вершины в этой жизни,
Зато я чист пред Богом и людьми!
И, как и все, я направляюсь к тризне,
К одру неся с собой грехи свои.

Воспитанному по закону кельтов,
Обычай местный вовсе не знаком.
Мне языки известны Вандервельта,
А этим не владею языком.

Но я вдыхал всей грудью этот воздух,
Рукой касался храмовых камней
И видел эти сказочные звёзды,
К которым вёл пустыней Моисей.

Здесь Храм стоял.
              В нём, раздувая ноздри
От гнева, фарисеев изгонял
И торгашей Иешуа ха-Ноцри,
Которого потом Пилат распял.

В предместье Иерихона трогал стены,
Обрушенные звуками рогов.
В мечети показали мне нетленный
След Магометова коня подков.

Вот Гефсиманский сад. Олив купина.
Голгофа - там где был Иисус распят.
И камни, присно ставшие святыней,
Которые его тепло хранят.

Я, посетив пределы Палестины,
Вдруг истину Христа сумел понять!
И я прощаю недругов отныне,
Как он учил своих врагов прощать.

А дар Синая - ветхие скрижали
Я свято чтил, стараясь их блюсти.
Мне заповеди их напоминали,
Как дОлжно мне с людьми себя вести.

Чтоб мог смотреть пред смертью не стесняясь
Другим в глаза, не отводя своих.
И в мелких прегрешениях покаясь,
О них скорбел, а не страдал за них.