Жалки перья на шляпе, сдвинутой набок лихо.
Жалок тихо вещающий, глуховато-неюный голос:
“Никогда я не видела, как наливается колос,
но зато я помню, как цветет
гречиха”.
Просекой в джунглях была та тропинка в поле,
где я танцевала, обалдев от встречи с природой,
где я познавала, что значат свобода и воля,
пока еще мал и не выродился в нравственного
в урода.
В розовом платьице, с розовой что называется шейкой,
в розовом запахе, розовое застилавшем небо,
я выделывала коленца еще не изобретенного брейка
и уже забытого
степа.
Пьяная грация одинокого плюшевого медведя,
который сидит и пылится теперь понуро...
Чем был тот танец? Предпочтением золоту меди?
Предчувствием жизни, которое
обмануло?
Жизнь начиналась светлая и веселая,
не предусматривалось никаких безобразий.
Гречиха цвела и гудела добрыми пчелами.
Это было в Европе, а казалось, что дома
в Азии.
Это было в Европе...
© Copyright: Заринэ Джандосова, 2011
Свидетельство о публикации №111072002982
Свидетельство о публикации №111072002982
Рецензии