Струит серебро отдаленная Вега-Лариса Рейснер

 «Струит серебро отдаленная Вега».Лариса Рейснер.

  «Жила-была барышня Лариса Рейснер.  Барышня писала стихи.За барышней ухаживали.Над стихами смеялись».
Так резюмировал отношение к легендарной легендарной Ларисе Рейснер один из них.
Лариса была изрядно интеллектуальна.  По общей оценке-необычайно красива.Она мечтала стать знаменитой поэтэссой,   читая свои стихи на многочисленных поэтических «тусовках»начала 20 в.Не стяжав поэтического первенства,гордая Лариса,ушла в революцию.
 О ней остались поражающие воображение легенды.Например,что выстрел крейсера  »Аврора»по Зимнему дворцу будто бы был произведен по ее приказу,ибо была она- Комиссарша.Морской министр ЧК.
  Вс.Вишневский в «Оптимистической трагедии»также ее в образе безымяного собирательного образа Комиссарши    »Паллада Революции»назвал ее в статье,посвященную ее памяти, Лев Троцкий.Другое известное ее прозвище:»Валькирия революции».
Среди ее подвигов не только на фронте
революционном,но и на любовном также много легендарного.Серебряный век вывел немало куртуазных историй.Одна из них- соперничество Ларисы Рейснер с Анной   Ахматовой за любовь Николая Гумилева.
Странно,что до сих пор о ее страстной  и удивительной личности с необычным смешением-»амальгамой»-черт и дарований не создано ни одного художественного фильма.»Оптимистическая трагедия»-это все же не о ней.
А стихи? Право,не понимаю над чем здесь смеяться,вместо того,чтобы наслаждаться совершенной красотой слога и яркостью метафор:

 В открытые окна – вся ночь мне видна,
От каменной тверди до звездного дна.
В грядущем и бывшем от края до края
Струится медлительно ночь голубая.
И там, где от неба нисходят поляны,
Предел свой открыли далекие страны:
Там ярче и легче над бледностью снега
Струит серебро отдаленная Вега
И тихо, свершая предвечные круги,
Созвездия чертят звенящие дуги,
Восходят все выше – безмерно, далёко —
Туда, где не видит подзвездное око».


Или вот:

 

 «Эрмитаж»

Сегодня, как всегда, озлобленно-усталый,
Я отдохнуть пришел в безлюдный Эрмитаж.
И день благословил, серебряный и талый,
Покрывший пепельной неясностью порталы,
Как матовым стеклом анатолийских ваз.
В упругой грации жеманного Кановы,
В жестокой наготе классических камней
Недвижно-радостны, мучительны и новы
Творящей красоты рельефные основы,
Мечты, почившие в безмолвии камней.
Как правильно дворца нарядные пороги
Лепного потолка усиливают гнет;
Не оживут однажды скованные боги,
И никогда пожар бичующей тревоги
Любви царящего полета не вернет.