Автобусное

Кислородная недостаточность
каждый день.
Изнасилование по билетикам.
Люди словно запавший язык
в глотке автобуса-эпилептика.
Складываешь цифры –
возможно счастливый.
Хотя бы так, раз не иначе.
Лучик детства в тюрьме на колесах.
Мелочью сыпется сдача.
Броня наушников -
немного спасения,
но сохранить себя уже невозможно,
когда дышит в упор
вонючей помойкой
чья-то пьяная рожа.
Рвущийся крик царапает горло.
Меня ненавидят
и это взаимно.
Я тоже ненавижу
все это быдло
по-автобусному анонимно.
Если бы мысли могли убивать,
я бы ездил в общественном катафалке.
Я, водитель и кто-то еще
в трясущейся человеческой свалке.
Но все отвратительно живы
и от этого невыносимо
смотреть на них
в рубашках и кепках,
с сумками и пакетами
из магазинов,
наглых до безобразия,
с выключенными мозгами,
жрущих, потных, орущих,
со стеклянными глазами...
Или наоборот, таких раскрепощенных
мальчиков и девочек,
как будто влюбленных,
хихикая целующихся
и смотрящих по сторонам,
а мне кажется,
что их маслянистые взгляды
рассыпаются, словно удары
ментовских дубинок
по беззащитным бомжам.
Все это так бесит
и уже не пот,
а соленая горькая злость
стекает по вискам
и позволяет послушным рукам
выкручивать поручни
до противного скрежета.
Ах, как нежна,
шея этой барышни,
пульсирует жизнь в синей трубочке
у шлюхи на шпильках,
в короткой юбочке,
которой бы я стрелял по глазам.
Все эти граждане,
зловонные живые трупы,
едут в общем гробу в Ад.
Протискивается,
на ходу пожирая пространство,
чей-то жирный зад.
А вот какая-то менструирующая сука
рвется занять свободное место,
локтем жалит в сутулые спины.
Мне так невыносимо тесно.
Весь этот мир – огромный автобус.
Остановите! Я убегу!
Кондуктор, похабно развалившись в кресле,
смехом кривит губу.
И продолжая задыхаться,
растворяюсь в грязном окне.
Колеса несутся, а я всей жизнью потерялся
между пунктами А и Б.