Случайное рандеву

на-Ветру-Поющий.
--------------------------/ В погоне за Любовью./

- краткий словарь морских терминов в портретных зарисовках/                /парный-портрет-незнакомцев на-фоне-волн
               
  Вдруг любовь пропала. Говорят о краже.    
  Тех, кто помоложе, обвинят в пропаже.
  След любви последней ливни ночью смыли.
  Есть и подозренье: унесли, убили!
               
  Старые романы сплошь покрыла плесень,
  не найти беглянки в популярных песнях.
  А любовь нужна нам! Началась облава,
  поиск и поимка - грустная забава…

                / из песни группы ELAN «Детективная история»/
               
В Свободном Полете.
-----------------------------
 
              Предзакатное солнце торжественно-устало катило над взволнованной ширью Океана к ломаной, беспрестанно меняющейся линии горизонта.
              Красивая и мощная морская птица, Царь- Птица, безрассудно- отважно несется в Океанском Просторе, бросая вызов разгулявшимся водяным валам и все крепчающему предзакатному ветру.
             Ладно скроенная на зависть сложенная, но с под битым крылом и  «без царя в голове», дерзновенно стремит Она Свой Полет, то цепляясь концом крыла за могучую грудь Океана, то прыгая по встречным волнам, досадуя на них и на Себя Саму. Брызги летят по сторонам Ее Полета да тающая пена вослед, недолговечная смесь двух стихий. Так и бросает Ее от волны к волне. Таков общий контур Ее  неровного, но все же мощного, Полета.
              Поперек этой трассы пролегает путь небольшой, но резвой на поперечной волне и боковом ветре  двухмачтовой  мальтийской сперонары* с контрабандным товаром и нештатными  пассажирами.
              «Сперонара скакала по волнам, ликуя о свободе. Сперонара и сейчас, в море, Свободна не более, чем в гавани, ибо она подчиняется воле рулевого, который направляет ее туда, куда ему нужно. С таким же правом можно сказать, что лошадь свободна, когда ее выводят из конюшни, чтобы взнуздать и мчаться на ней, вонзая шпоры в бока».**
Вольная Птица искоса снисходительно глянула на заезженную посудину, пока еще не ставшую баржей на приколе, иронично усмехнувшись про Себя: «Что за свобода с «левым» грузом на борту да  с  лихим рулевым на корме?.. Свобода не Воля, но разве дано понять сие  этакой извозчице… Никогда не видать ей Моей Воли (а потому и не понять).»
Но не одной подневольной сперонаре, а и Ей Самой Было бы куда как лучше вовсе без руля. Но Кем-то (лучше не вспоминать, когда и Кем) накрепко заклинен  заломленный до отказа на сторону руль. Вот и несет пернатое создание вкривь да вкось по воле ветрил, наискось к седым валам, а то и поперек  собственной воли. Противный ветер тугими жгутами эфирных мышц порывисто бросает Ее из стороны в сторону.
Влечет полет, неведомо куда, к Непознанной Дали изящную горделиво- вздорную Птицу с перебитым крылом. Вот и стрижет Она верхушки встречных волн в неодолимо- опасном крене. Битое крыло не дает подняться выше или хотя бы выровнять полет. Но ничто не удержит Ее от этого стремления. Птенец оперился и встал на крыло, обрел птичью стать и налился зрелой силой. А потому снялась Она с насижено-постылого гнездовья и летит невесть куда. Лишь знает, заЧем.
             Давно уж провожавшая Ее подруга отвернула назад к своему гнезду, к птенцам-подросткам – туда, где в повседневной колготе постыло- привычно клубится (живота ради) птичья стая. А ЭТА все дерзит стихиям неостановимым Полетом не то в птичьей браваде Своей, не то в петушьем фанфаронстве.
             Самой неведомо, где конец Пути. Где Тот единственно- желанный неведомый Остров ли, Берег, что упокоит в роздыхе Ее птичью душу, истомленную в ожидании СудьбоНосной Встречи, мятущуюся(не в ожидании) в поисках Несравненной Любви и Несказанного Счастья? Чтоб дальше можно было спокойно стариться. Вместе. С Кем? Она и Сама не знала. Лишь бы не одной. Лишь бы, с Кем надо.
             Нет Ей покоя в тюремной клетке Ее вызывающе красивого тела порочно-зазывных форм. Оно - Ее беда и наказанье. Оно же Ее капитал и золотой запас, которым  Ей никак невмочь распорядиться  с толком. Поживи-ка в этакой роскоши всю жизнь, когда ни один самец ни прохода, ни пролета не дает… За то Она глубоко их презирала. За этот обыденно-прилипчивый  до оскорбления  фурор. Нет радости от их похотливых взглядов, ведь знала: нет им дела до Ее Души. Тяжко блюсти Себя. Не всегда удается. Но тело Свое любила и холила.
             Но что за полет в клетке? Пытка! Пускай золотая, эффектная, а все же клеть… Вот и рвалась душа на Простор, влача ее за Собой. Найти, Кому бы отдать. Пока еще есть силы – вперед. В Поиск!
------ img
В Вольном Плавании.------------------------------------------------------ ВСТРЕЧА.               
------------------------------                ---------------               
               Но вот по Океанскому приВолью, как птицу невиданную, несет на встречном курсе при боковом ветре и вразрез течению ныряющий со скатов длинных валов потрепанный, но крепко сшитый полуторамачтовый гукер*, столь излюбленный вольной братией за маневренность * и мореходность*. Невеликих размерений: не полномерный - с гоночную яхту*, пожалуй. Но, судя по наличию фальшборта* это все-таки был парусник, а не стилизованная под старину ретро-яхта. Он шел со стороны закатного солнца: не провожал светило, а спешил встречать его грядущий восход.        < img src=File00x04 .jpg”>
             Царь-птице на бреющем полете хорошо были видны изодранные подушки парусов, Его искалеченный рангоут*, донельзя побитый корпус. Багряные осколки солнца слепили птичьи глаза сквозь прорехи и пробоины, полученные от метких попаданий. Но изящно изогнутый форштевень* терпеливо резал сталистое месиво вод, а вскинутый бушприт* привычно выцеливал заданный курс*.
             На стеньге* грот-мачты* телепаются на качке захлестнутые цепью зубатые полуядра книпеля* жуткого вида: так и щерятся торчащими гранеными клыками. Временами сталкиваясь на неровной зыби* они хищно щелкают, лязгая стальным капканом челюстей.
Выше наветренной* скулы* матово поблескивает звучно-вычурное название, выведенное стилизованными под иероглифы буквами: «Орлан-Дракон». «Тоже из семейства пернатых»,- лениво подумалось усталой Птице. Такие красавцы Ей еще не попадались. Любопытства Женского ради и роздыха для присела Она на звеняще вибрирующий от натуги (и оттого такой эротичный) гафель* бизани*, бережно укладывая наболевшее крыло. Осмотрелась.               
            Весьма странно здесь все, если не сказать пугающе…Будто после нещадного побоища, в котором не может быть победителя- решающей схватки. Не оттого ли на борту нет ни души? Не видать даже кормчего*. Вместо него – рулевой автомат в виде задранного драконьего крыла (как и все прочие паруса), но связанный в одно целое со спутниковой системой навигации*. Само по себе вертится рогатое штурвальное колесо* лакированного красного дерева, тянущее вправо-влево укрепленные к румпелю* штуртросы*, перекладывая с борта на борт «орлан-драконовы паруса, ощетинившиеся торчащими латами* заморского членистого бамбука.
            Этакий Flighting Dutchman: «Летучий Голландец» в восточной стилистике. Но общее впечатление таково, будто душа канувшего шкипера* витает где-то рядом – тут же по близости, зорко следя за курсом посудины. И от ощущения полнейшей заброшенности становится вдруг  тоскливо озябшей Птичьей Душе.
            Но с бизань-стеньги* цинично скалится, кривляясь и гримасничая под порывами ветра, истерзанная шальными пулями физиономия «Веселого Роджера». Его похабный оскал ликует над волнами, самым жутким образом оживляя мертвенно-зловещий пейзаж. И от такого зрелища становится еще не легче.
            Гребни разбивающихся волн то и дело перекатываются по палубе истерзанного кораблика, исчезая в проломах настила, в пастях палубных люков* и пушечных портов*. Пенясь, убегают шпигатам* кручеными жгутами по ватервейсам* струи-потоки воды. В гулком чреве избитого корпуса гуляет, закручиваясь воронками трюмная и забортная вода - то вливаясь, то вытекая  сквозь уродливо-рваные пробоины: то похлюпывая, то клокоча в щелях и дырах. И что Его еще держит на плаву? Уму непостижимо!
             Повыше топселя* грот-мачты* бойко вертится крыльчатка ветрогенератора, заунывно подвывая на порывах ветра. Скрипят расшатанные переборки*, жалостно стонут натруженные шпангоуты*, кряхтят гнутые дубовые бимсы*. Сквозь прорехи тиковой палубы проглядывает  остов* старательно сработанного корпуса. Свистит, озорует и завывает в истрепанных снастях* шалый ветер-разбойник. Жалуется, плача на все лады, там и сям потертый рангоут на пару с растрепанным такелажем*: то завывая, то посвистывая в стремительном полете ветра. Клочья парусов верхнего яруса грот-мачты хлещут по вантам* фор-стеньги* и оголенным реям*. Где-то внутри кормовой надстройки* выстрелами хлопает  в такт качке незапертая дверь. Здесь  елозят на лафетах* сорванные с креплений бронзовые пушки, с грохотом и лязгом, перемежающими друг друга,  перекатываются у орудий чугунные и каменные ядра, долбя фальшборты* и комингсы* рубок*. Там перестукиваются порожние половины ракетных выстрелов позвякивают стреляные латунные гильзы. Временами, невпопад этому оркестру, перекатываясь с боку на бок, позванивает сорванная рында*, отбивая несоразмерные склянки*. Судорожно подпрыгивает на накатившей волне с резким стуком сбитый с искореженной турели фальконет*. Эта несуразная какофония всевозможных звуков удручающе действовала на нервы Вольной
Птицы.
          Экая симфония разрухи в предзакатном зареве, где и без того все мнится кроваво-зловещим!..
          Обрывки всевозможных концов мокрыми усами, свисающими с бортов, тащатся по воде. На юте* в хаотичном беспорядке – россыпь всяческого абордажного* оружия.
Вот полумушкет* с обломанным курком. Вот окровавленный зазубренный палаш*, под ним скрестились обломки кортика*. Чуть поодаль – стилет* и мушкетон* с разорвавшимся стволом (иль кто заряд не рассчитал в пылу схватки?).
           А на трапе*, ведущем к шкафуту*- широкополая шляпа с серебряной пряжкой на высокой тулье с наполовину срезанным плюмажем. И быть бы ей давно смытой за борт, не пригвозди ее шпага, упруго раскачивающаяся от перемежающейся качки.
А рядом, на пару ступеней ниже  окровавленный ботфорт с такой же пряжкой, сорванный с чьей-то ноги вонзившимся в него абордажным крюком*. Чуть в стороне, ближе к шканцам*- пара испанских навах*, а между – осколки ромовой бутылки темного стекла вперемежку с обломками вдребезги разбитого бочонка. И там, и тут – пятна и потеки запекшейся крови.
           Экий зловеще-красивый плавучий замок после череды ожесточенных схваток!.. Что за страсти здесь кипели? Чьей ненавистью пылали? В каком из мест случился роковой поединок самых искусных, изловчившихся-таки сгубить друг друга?
           Заворожено взирают на следы побоища и запустенья Птичьи глаза. Славно порезвились, нечего сказать!.. И от всего увиденного стало как-то не по Себе.

            Резкий стук столкнувшихся вдруг полу-ядер клыкастого книппеля* вернул Царь-Птицу к реальности. Придя в Себя, Она вдруг спохватилась от мысли: это куда занесло Ее захлестнувшее Женское ЛюбоЗнайство, отнюдь не прибавившее приятных эмоций, к тому же не сулящее ничего завлекательного нежной женской душе на сем жалком плавучем обломке Чьей-то незадавшейся жизни? Он лишь расстроил Ее, а Сам тем временем уносит вспять – туда, отКуда лежит Ее путь.
              БлагоРодной Птице было лень волновать Себя понапрасну, разгадывая чуждые тайны. Кроме того, все увиденное показалось Ей каким-то игрушечным, подростковым да к тому же бутафорским, и, стало быть нереальным. Оно не Греет. А посему, слегка помахав для пробы больным крылом, снялась Она и полетела в прежнем направлении наверстывать упущенные мили, следя за показаниями путевого курсоуказателя, скрытого от брызг под красивыми перьями выпуклой груди.
              И по-прежнему всякая мало-мальски заметная волна норовила ухватить Ее прилипчиво-мокрой когтистой лапой своего гребня за «хромое» крыло. И тогда всякий раз приходилось привычно-досадливо  отряхивать подмоченные изящные перья (а то и репутацию) от липкой горько-соленой (и оттого плохо сохнущей влаги). Но натруженные крылья тяжелыми мощными взмахами привычно влекут Перелетную Птицу в Даль – к Заветной Цели. Неумолимо глотает Путь минуты предзакатного Полета. Одну, за ней – другую, третью. Гордая Птица уже забыла повстречавшийся Плавучий Остров. А он?
              Да Он, истерзанный, омертвелый, Ее, похоже, и вовсе не заметил. Знай Себе шпарит по Неведомо Кем проложенному маршруту, лишь помигивает монитором бортового компьютера…
              Кого любил? Чего искал? Поди и сам забыл…
                --------------------------------------------
              Так и удалялись они один от другого - каждый в противолежащие стороны света от места мимолетной встречи. Каждый в своем направлении: Она встреч волнам на закат и Он – на поперечном  волнении  и противном ветре, вразрез течению, одному ему ведомо КУДА и ЧЕГО ДЛЯ. Откуда Ей знать, что Он уже побывал ТАМ, Куда Ее несет, и, ничего не найдя, лег на возвратный курс.
              И ведь искали Оба Одного и Того Же…Случилась встреча, но не стала СудьбоНосной: что общего между ними,- такими различными?... Вот и не сложилось того единственного, кровного, родства, что «на всю оставшуюся…» Да и могло ли случиться? «Уже рано», пожалуй. Все хорошо во-время. Да и что у Них общего, кроме единого стремления? Вот и выходит: то было «..место, где тот, кто знает, встречает того, кому все равно…» ***
Сколько их было, таких вот никчемных, ни к чему не обязывающих , встреч (а та Главная, Самая Нужная так и не произошла)…
              Так водяные капли, бегущие под дождем по мокрым бельевым веревкам, скользят, вбирая встречную влагу, чтобы вдруг… сорваться вниз. Но этот момент. Такое место ни за что никому не угадать.

              В тот вечер Океан вспомнил с какого-то корабля услышанную частушку о зряшной суете и поет ее на просторе:
                «Случилась встреча без любви.                Разлука будет без печали...»
              Вот так, не умея совладать с собственной ущербностью, и не сумев обрести равновесность внутри себя, мы принимаемся искать ее снаружи. Оттого что, если и встречаем, то не видим себя достойных в кругу определенного нам общения. Вот и гоняем по жизни - в пространстве и во времени - из угла в угол в поисках подобия собственной сущности в расчете на вероятное Чудо и, не находя Его, все равно не хотим смириться со своей одинокой долей на пути к смерти. Ибо, мы полагаем неправомерно суженным круг кармически определенного нам общения (ведь явно, что именно отсюда понятие «суженый»), а потому стремимся его расширить неким чудесным образом рамки очерченной Провидением Судьбы, чтоб обрести, наконец, успокоение. Так мы, порою, в поисках реализации Духа, Его потребности в Любви до того каменеем на вершине исканий, что зашоренные рамками поставленной цели, сами не замечаем: до чего ярко-сочные, но комически-выверенные карикатуры мы из себя представляем в гордыне своей, в бесполезно-бессмысленных метаниях и суетности. Некий паноптикум кондово-ха/рактерных образов,- в виде застывших в горделиво-нелепых позах статуй с личинами, изуродованными судорогами самолюбия. С противоестественными минами напяленных ради карнавального веселья масок. Лицедейство все это,- и ничего более. Дурацкая игра с самолюбованием. И только. Беспорядочное броуновское движенье человечьих молекул. Ради равновесия в пространстве.
            Порыв Гармоничной Души, Естественная Простота и Радушие, да разве еще Талант, Помноженный на мастерство – вот Правда Жизни, Ее Истинный Закон! Вот Путь Исканий! А Любовь?.. Чего за Ней рыскать? Тем, Кто Ее Достоин, ОНА БУДЕТ НИСПОСЛАНА СВЫШЕ. Так будем же достойны! И будем радостны!
                «ЛЮБИ. И ДЕЛАЙ, ЧТО ХОЧЕШЬ!» ****
            Каменные опоры тверды и незыблемы, не случись на наше счастье земли трясение. А случись, тряханет – и нет ничего. Лишь груды бесформных обломков да Душа на Вольном Просторе, согласно Главному Закону любого из миров – Закону Любви, ликует и поет свою песню, Песню Равновесной Гармонии -
                Гимн-Вселенской-Любви:

 «Когда в тиши медлительных часов
  Сквозь зыбкий сон мы называем имя,
  Невнятный хор далеких голосов
  Его уносит к Храму, где Богиня -
                Вся в чудном блеске Дивной Красоты,
                Отмеченной Печатью Вдохновенья,
                Нисходит с Лучезарной Высоты,
                Являясь миру только на мгновенье.
  Там, охраняя Жертвенник Любви,
  Жрецы гадают на остывшем прахе,
  И где закончит смертный дни свои -
  Едино им: на ложе иль на плахе.
                Есть тяжкий путь, известный мудрецам,
                Лишь он – спасение от жизни бренной,
                О нем поведал нашим праотцам
                Седой Творец Загадочной Вселенной. 
  Чтоб, словно Феникс, возродиться вновь
  Из пепла сквозь сомнения и страхи
  За Вечную Бессмертную Любовь
  Восходим мы на жертвенные плахи.» *****
                09.08.98.

БОНУСно,- 25 лет спустя:

    ...Вскоре после ЦарьПтицы грузно осевший дрейфующий остров-замок посетила одна из чаек,появление которых предвещало близость берега. Система «Умный Замок», по изъявлению Фантом-Шкипера  исподволь внедрила меж перьев чайки микро-чип, превращая её в крылато-плавучий дрон* с подконтрольной навигацией,- вслед за этим она направилась в сторону предполагаемой суши, невольно являясь фор-постом* ущербного плав-средства.

Пернатый дрон, имея чип,
обзорный поиск совершит,-
в полёт его направил ship*
и всячески благоволИт.
Пернатый дрон не погрешит.

    И только Фантом-Шкиперу была вЕдома житейская фабула, сюжетная основа оной новеллы, а именно: что она явилась измышленной отповедью незадачливого прототипа на происки любвеобильной дамы бальзаковской поры.Изначально ситуация виделась весьма немудрёной, а обыденно-заурядной.
      Спусковым курком сюжета явился не только «проклятый жилищный вопрос», но отчасти материнская забота за дальнейшую судьбу разведённого индивидУя, который обитал на родительских метрах хрущобы. Она, как повелось изначально, не единожды донимала взрослое чадо по обыкновению зависавшего на квадратном полуметре в углу дивана,- в наушниках, подключённых к FM-тюнеру, с карандашом, фломастерами и восковыми мелками,- с периодическими перекурами сочинявшему ревОльверные коллажи в самоизобретаемой манере post-undergraund-rainbow на социально-мистичекие темы, а также с девиацией в политический плакат.
  - Не пора ли уже всерьёз заняться обустройством личной жизни и зажить само-достаточно?.. Вот, гляди, подходящее объявление в «Вестнике». Вот имя, номер домашнего телефона  и бисквитный рулет к чаю. Поскольку рулет имеет срок годности, а посягательства на покойные медитации не имели иного исхода, раздумывать персонажу долго не пришлось...
    Эффектная средне-возрастная блонда-с-формами, уверенно-разбитная в «апартаментах» о 3-х комнатах она с ним особо церемониться не стала: видимо, била не в восторге, а посему приглашая на кухню на борш, изъявила беспардонно-категорически: «Ну, доставай свою водку!» Слегка контуженный бюджетник выложил свой рулет… Кухня, совмещённая со столовой, была нельзя желать лучше, оранжево-наваристый борщ, как и сама хозяйка, оказались выше всяческих похвал да и выглядела она, что надо. Будучи владычицей не только в своем дому, но и пребывая в должности редактора корректуры одного из топовых бизнес-изданий, она держалась весьма заносчиво. Всему этому гость был не особо рад.
     После ужина хозяйка предложила перекурить в гостиной. Усевшись за журнальный столик с пепельницей, достала сигарету из брэндовой упаковки, он вынул свою по-бюджетней от Булгар-табак и крутнув колесико зажигалки, поднёс огонь к её сигарете, но она вместо того, чтоб прикурить, достала из сумочки свою, пьезо-электрическую, которые тогда только появились и были недёшевы. Взгляд её был насмешлив.
      Нехотя цедила из себя:- ну, разведена, имеет взрослого сына-журналиста. И он в свой черёд выдал потребный минимум о себе. Общение не ладилось. Обоим всё было предельно ясно, пока в прихожей, уже прощаясь, он не упомянул о супруге приятеля, также с журфака, назвав по фамилии и обозначив должность по месту службы и локацию обитания. Тут-то всё и переменилось, будто по волшебству. Вернулись в гостиную и уже без понтов разговорились по-свойски. В итоге выяснилось, что когда он был с визитом в дому у приятеля, это именно она оказалась той взбалмошной хохотушкой, которая потребовала тогда его к телефону как обещанного ей лучшей подругой в качестве вероятного ухажёра ("А подать сюда Ляпкина-Тяпкина!.."). Девушка была в угаре и явно не одна, так что ей всё было недосуг… И вот они встретились…
          Уже позже в общении с приятелем выяснилось, с кем она отрывалась и зажигала…им оказался знакомец их локации и одного Круга Общения - здоровяк В. Ж., будучи уже разведён, будучи в ту пору коммерсантом-из-челноков, вечерами за плату тренировавший в школьном спортзале группу любителей кара-те, в том числе и некоторых своих знакомцев.
         И вот именно теперь его бывшая знойно-разбитная пассия вос-пылала интересом к новому персонажу, стала названивать вечерами и подолгу заинтересованно беседовать. Общение было вполне на уровне, но он пытался его завершить ничем. Она всячески зазывала его к себе, пытаясь очаровать его дистанционно. А неслух в попытках её урезонить, сделал за пару вечеров наброски новеллы про Царь-птицу, зачитал ей с целью образумить её и нивелировать ситуацию. Новелла про Ц-Птицу корректором была одобрена и после автором доработана. Кабы не её напор, может, со временем у них и сладилось, хотя её кипучая натура и прежняя связь не особо его к ней располагали, невзирая на все её немалые плюсы.
      Она тем временем, прознав от приятеля о его профессиональных и рукодельных навыках, решила соблазнить его заказом,- застелить полы квартиры под линолиум оргалитом. Но напрасно она тешила себя своей находчивостью. Полы он ей за день застелил, но денег, как она ни предлагала, не взял и в итоге не остался... С тех пор она угомонилась в своих попытках залучить неслуха себе.
      И вот однажды…время погодя, звонит ему приятель: спешно выходи,- мы на такси - едем к Л. – с ней катастрофа:  поздней порой в парке насмерть сбит машиной её многообещающий сын-журналист,- вслед за тем, как в прессе обличил сына прокурора… Приехали,- по квартире ходит прежний муж,- хозяйка в спальне в истерике. Её подруга известила о его приезде,как она и просила,- она заголосила пуще прежнего и общаться не стала. Больше они не встречались. и не перезванивались. Он о ней только и знал, что она после долго лечилась и ещё долее реабилитировалась – этак её подкосило. Вот и весь сюжет. А новелла стала миниатюрой в жанре Мистического Реализма про рандеву в море разнородных сущностей и иносказательно живёт своей жизнью,- по назначению. Кое-кому по нраву приходится.
-------                23-24 авг. 2023

* - См. «Словарь военно-морских терминов»;
** - Фридерик Марриет, «Мичман Тихоня»;
*** - Крис Ри, «Голубое кафе»; https://ok.ru/video/7024870756 Chris Rea -   The  Blue Cafe (Official Music Video)
**** - Суффийская мудрость;
***** - Марина Маровская, «Сонеты».

Чайка по имени Джонатан Ливингстон. Ричард Бах Аудиокнига Он Лайн Полностью 1 https://ok.ru/video/207242727888