Жизнь ведь та ж чума, где порой устраивают пир!

Просыпается пока в ночной прохладе зной,
уж горизонт зарей горячей ранен,-
не так ли, и ничем еще незамутненный гной,
огонь рождается, желаний ранних?
Гонит когда, огонь истока,-
утро светлым ветром с востока, и рука замирает рока.

Грустной розой, в праздном хрустале,
увядал холодный рассвет,-
чтобы вновь мольбой о тепле, народился дневной свет.
Сквозь трепет утра раннего, тревожа ветви, ветерок,
струился странным странником,-
как сквозь прекрасность рок.

Даль была неведомым полна, музыкой рассветною звуча,
и манила думы глубина,-
призрачной прозрачностью ключа.
Печалью минутною чайной, так из горячего пара возник,
вдруг ощущеньем случайным,-
уютною тайной окутанный миг.

Вот вдруг, сквозь звучанье молчанья,
музыки озарений сон,-
и неожиданного ожиданьем, пламень муки пленен.
Ведь как медленный день,
деятельным наполненный покоем,-
дорога нам жизнь тем, чем себя успокоим.

Чтобы что-то росло и цвело, что-то должно гореть,-
чтобы что-то в душе ожило, что-то должно запеть!
Ища в нас окружающем убранстве,
себе опоры и ориентиры,-
мы всё же странствуем в пространстве,
вымышленного нами мира.

Различны лишь сновидения,
в которые каждый из нас погружен,-
как все завораживающие явления,
жизнь так похожа на сон!
Печалью без опаски, тревожить можно грудь,-
пока тепло и ласка, теснят тоску и грусть.

А встретятся вдруг потрясения,
дай Боже нам их пережить,-
да будут они во спасение, блажен и разбуженный жить!
Небесных дум неясный сон, не зря тревожит души,-
да то, о чем нам шепчет он,
здесь шум житейский глушит!

Поёт и искрится гармония игрой и искренностью иронии,
так ярок, улыбчив и мил, чреватый трагическим мир,-
так, не зная, что напоминает зимы нам иные на земле,
тут июнь метелью тополиной, млеет в теплой синеве.
Чтоб в ласковую синеву влюбился лист зеленый,-
так август, осеня листву, окрасит грустью кроны.

Так листва светлеет под спудом,
чтобы пасть измученной чудом,-
так тепла, печальной радостью,
полнится Россия в августе.
Свыше тут дана, чтобы оправдать сей мир,-
жизнь ведь та ж чума, где порой устраивают пир!