Черничное печенье

Всю ночь шел сильный снег. И когда на утро ежик проснулся и выглянул в окошко - он увидел, что все дороги замело. И сквозь иней на стеклах везде виднелись только одни большущие сугробы. Да и сейчас еще снег продолжал падать. Стихать метель, кажется, не собиралась. Позавтракав и натянув теплую одежду, ежик взял деревянную лопатку и вышел на улицу. Нужно было разгрести сугробы вокруг норки: чтобы можно было лучше добираться к домику совы. А до ее дерева было целых пять метров. Сугробы же были выше самого ежика - раза в два-полтора. Однако ежика это не испугало. Он очень хотел, особенно в такой день, попасть я сове. "В такую погоду хорошо дома сидеть, с другом", - подумал ежик, и быстрее заработал лопаткой. Отбрасывая снег, в полуметре от дерева на котором было дупло совы, ежик вдруг заметил какие-то вмятины и темные пятнышки на чистом, только недавно выпавшем, пушистом снегу. Ежик подгреб лапками поближе. "А ведь это заморозившиеся капельки крови... Что же здесь случилось, пока шел весь этот снегопад?" - ежик с тревогой обернулся по сторонам, пытясь увидеть какие-нибудь следы или отпечатки борьбы - если бы, например, ночью сюда приходили волки, или задрал кого медведь - хищник этого леса. Но следов нигде поблизости не было вообще. Никаких. Только вот эти запекшиеся на снежном насте и слегка припорошенные капельки крови, да места углубления в их районе - как будто здесь кого-то слегка проволокли. "Как странно все это", - подумал ежик. Ему вдруг стало очень страшно.
- Сова, сова! - сложил ежик лапки в лодочку и прокричал изо вех сил: сильный ветер с непрекращающимся снегом относил слова куда-то в разные стороны, и глушил их.
- Сова! - постарался погромче позвать ежик, и начал раскапывать лопаткой дорожку к лесенке, ведущей по дереву к дуплу совы.
Докопав, ежик почти стремглав взобрался по занесенной лесенке вверх, и остолбенел. Входная дверца комнатки совы была распахнута.
- Сова!!! - уже с отчаянием и какой-то все нараставшей тревогой дрожащим голосом позвал еще раз ежик, и вошел в домик совы. Совы там не было.
"Капли крови на снегу, открытая дверь..." - промелькнуло в голове у ежика. - "И такой снегопад... Как назло. Хотя ведь сова - она же умеет летать... Не оставляет следов". Последняя мысль немного успокоила ежика. "Но в такой снегопад - как можно куда-то лететь?" Ежик на всякий случай потщательней огляделся в домике совы. Но совы нигде не было. Волнение ежика стало нарастать. "Если бы она куда-то собралась далеко, она бы мне обязательно сказала", - стал размышлять ежик, выйдя на крылечко перед дуплом совы и притворив дверь дупла. - "Значит, сова отлучилась куда-то поблизости. Но почему ее до сих пор так долго нет? И листофонов (специальные лесные телефоны такие - беспроводные, аналог мобильников) у нас нет. Да в такой снегопадище они и не сработали бы: связь никакая... Ну где же сова?.."
- Сова! - на всякий случай опять громко позвал ежик, рассматривая сверху с крылечка снег внизу.
Снег не прекращался. А теперь налетел еще и сильный порыв ветра. И тут...
Ежик кубарем скатился с лестницы и схватил лопатку. В метрах трех от тех капелек крови, в оголившемся от налетевшего ветра снежном насте ежик вдруг заметил маленький торчащий кусочек полосатого вязаного шарфика совы.
- Сова... - внутри что-то сдавило грудь, и ежик сильней стал орудовать лопаткой, пробираясь сквозь нападавшие сугробы к тому месту.
Наконец добравшись, ежик аккуратно и быстро стал разгребать лапками снег вокруг видневшегося кончика шарфа в глубь. Это точно была сова.
Слезы катились из глаз ежика. Он сильно испугался. И было что-то еще. Он отгреб из снега заиндевевшее почти полностью уже тельце совы, кончики ее крыльев слегка посинели. Ежик быстро скинул с себя меховую курточку и обернув сову, прижал ее к себе, сунув еще и под свитер: благо свитер был крупной вязки и хорошо растягивался. И, прижимая к сердцу свое самое дорогое на свете существо, ежик понесся домой.
Оказавшись в норке, ежик старался сохранять спокойствие духа, хотя эмоции буквально душили его. Он положил сверток с совой на кровать под две одеялки, быстро развел в печке огонь, чтобы комнатка прогрелась и стало тепло, и кинулся к сове.
Ежик знал, что быстро согревать обмороженного нельзя, чтобы не вызвать ожогов кожи. Нужно постепенно и желательно бы вызвать скорую помощь. Но какая скорая помощь в лесу? Сороки в такую погоду не летают, листофонов нет. И ежик, призвав к себе на помощь все свои интуитивные познания "что можно сделать в такой стуации", и помощь Бога, стал пытаться спасти сову сам. То, что сова еще жива - ежик понял по ее чуть пульсирующей венке у основания шеи. Только она находилась, кажется, без сознания. На улице ежик был в варежках, поэтому его лапки были теплыми. И он, залезя под одеялки с головой (чтобы не вытаскивать из бОльшего тепла сову) стал осторожно, но настойчиво, растирать своими ладошками каждый участочек ее холодного тельца и массировать периодически ей область сердечка. Под одеялами было темно, и ежик не видел, исчезает ли синий цвет кожицы обмороженной совы. Но спустя примерно два часа, ежик почувствовал небольшое тепло от груди совы. "Получается!" - обрадовался ежик. - "Жива! Жива!" И стал массировать лапками еще настойчивее.
- Гх, - едва слышно издала сова какой-то непонятный звук, как бы пытаясь прокашлнуться, и чуть шевельнулась.
- Сова!! - ежик крепко-крепко прижал сову к себе в охапку под одеялками, обняв и продолжая так держать, согревая уже полностью теплом своего тела еще слабо дышащее тельце своего друга. И чуть слышно прошептал: - Как же я испугался за тебя, сова... - И прижал ее еще крепче, едва прикоснувшись чтобы не заметила сова, поцеловав ее в перышки на голове, не в силах потому что больше был сдержать перепада этого волнения за ее жизнь и что сова все-таки нашлась и отогревается теперь, что они снова вместе.
Когда сова начала приходить в себя - она еще ничего не говорила, но ежик просто стал чувствовать как ее тельце становилось "живым": оно теплело, сова пробовала чуть пошевелить крыльями - а потом тихонько застонала (видимо от боли - когда размораживается кожица - ощущается сотня мелких покалывающих иголочек) и прижалась к ежику.
- Все хорошо, малыш, - ежик осторожно тихонько гладил сову по спине, продолжая второй лапкой масировать ей левое крылышко: оно почему-то замерзло больше всего и оно было повреждено - капельки крови на снегу были именно от него. - Все хорошо...
От огня растопленной печки в комнатке ежика становилось все теплей.
И спустя еще час, сова произнесла первое внятное слово начинавшим оттаивать язычком:
- Ежик...
- Я здесь, я рядышком, все будет хорошо, - ежик налил ванну теплой согретой на огне водой и аккуратно, чтобы не причинить сове боль, подхватил ее на руки и подержал так на руках немного в теплой воде - чтобы клеточки организма совы прогрелись изнутри равномерно.
- Ап-ч-хи! - вздрогнула сова. Ежик побыстрее укутал ее в белое махровое полотенце, осторожно промокнув насухо перышки, перенес на кровать, засунув опять под пару одеялок, одна мордашка только наружи осталась.
- Лежи, оттаивай пока, согреваясь, - ежик гладил сову по перышкам на голове, - а я сейчас тебе чаю горячего принесу с малиной. Согреешься быстро так.
- Я с перил... - тихонько прошептала было сова, но ежик ее сразу остановил, крепко обхватив и слегка потеребив за плечи: - Вначале горячий чай. А потом расскажешь, что с тобой такое произошло, хорошо?
Сова шевельнула головой в знак согласия, и закрыла глаза.
Возвратившись с чаем, ежик прикоснулся лапкой ко лбу совы. У совы поднималась температура. Само по себе это было неплохо (лучше чем полностью холодная закоченевшая сова, найденная ежиком утром в сугробе снега почти без дыхания), но плохо - что лобик совы был уже таким горячим.
- Ничего, малинка тебе сейчас поможет, все будет хорошо, - ежик чуть приподнял сову и придерживая ее за плечи одной лапкой, а второй держа кружку с горячим целебным чаем, проследил чтобы сова по глоточку выпила это лекарство.
- Все будет хорошо, - повторил ежик, гладя сову уже просто по перышкам головы, чуть дольше задерживая свою ладонь на ее горящем лбе - ладошка его охлаждала, сове было так легче.
Минут через пять сова заснула. Ежик долго еще сидел рядом с ней около кроватки, и успокаивающе гладил ее по перышкам - чтобы организм совы полностью расслабился и она хорошенько отоспалась (сон тоже хороше очень лекарство как знал ежик) после пережитой практически грани между жизнью и смертью, успей ежик чуть позже найти ее. От высокой температуры сова часто бредила. Ежик периодически клал ей на лоб небольшое полотенце, смоченно в уксусе, чтобы снимать жар, и гладил сквозь одеялку.
А из отрывочных фраз во время бреда он узнал (что рассказала потом в точности и сама сова, когда выздровела через несколько дней) - что в это злополучное снежное утро, она вышла на крыльцо из своего домика чтобы посмотреть какая погода на улице, так как стекла на окнах дупла полностью заморозились и сквозь них ничего не было видно. Прислонившись к перилам, сова забыла, что от снега они стали тяжелей (верхняя доска была частично сломана - они собирались с ежиком ее как раз заменять тем днем) - и не удержавшись от налетевшего порыва ветра со снегом ее сбило вниз, в сугроб. А по дороге она крылом зацепилась за остаток той дощечки от перил, - отсюда и появилась кровь, замеченная в самом начале на снегу ежиком. Удар от падения с высоты (взлететь в такой метели сова не смогла) оказался очень сильным, сова кажется ударилась головой о подледеневшую изнутри корочку льда на дорожке. И потеряла сознание. А поскольку снег все шел и шел, за короткий даже промежуток времени успевало намести огромные сугробы. Поэтому, как понял ежик, сова пролежала без сознания под снегом не очень долго, хотя этого времени хватило на то, чтобы она практически полностью замерзла до состояния, в котором ее отыскал ежик.
- Уф, - ежик мотнул головой от воспоминаний. - Как хорошо, что ты рядом, сова! Дать тебе еще печенюшку вон ту, с черничным джемом?
Сова улыбнулась обычной своей чуть смущенной доброй улыбкой (к этому времени сова уже полностью поправилась, температура спала, и сова чувствовала себя хорошо, пья сейчас чай в норке у ежика):
- Ага! Спасибо! - и захрумкала в инисон с ежиком аппетитным, только что испеченными ими вместе, вкусным черничным печеньем.
Ежик улыбнулся тоже: ему очень нравилось, когда у совы было хорошее настроение.

/23.02.2007/