Интимная лирика

РЫБНЫЙ ДЕНЬ
Он пришел, как обычно, в четверг со своими ключами.
«Рыбный день, – про себя прошептала она, – нескончаем».
Что ключи-то... пускала его уж скорей по привычке.
А привычка, кажись, пострашней самой ловкой отмычки.
Раньше сохла, жалела. Затем будто просто оглохла,
раздвигая красивые ноги, как шторы на окнах,
запуская в себя этот сбившийся с курса кораблик.
Сколько дур, как она, наступало на эти же грабли.

Он застрял до утра. Ведь жена задержалась на даче.
(Эта ночь для мужчинки не стала большущей удачей).
И с рассветом ушел. Ох, уж эти самцы-бандерлоги.
А она раздвигала оконные шторы, как ноги.
***

ФРОНТОВЫЕ ЗАМЕТКИ

«…Она достала чашку со стола
и выплеснула в рот остатки чая…» И. Бродский «Дебют»

Ввалившись в дом в помятом pardessus,
с геройским взором, будто был на фронте,
и буркнув несъедобное: «пардоньте»,
потребовал сметану к карасю…

Она, поняв, что он был у другой,
но будучи привязанной деньгами,
брезгливо дернув нижнею губой,
ритмично заработала ногами.

И глядя на постылый потолок,
его коня потрогав за уздечку,
как будто отдавала продналог
в мечтах о бриллиантовом колечке.

И в ванной смыв обильные грехи,
перед трюмо бродила с чашкой кофе,
разглядывая с грустью женский профиль…
Какие ж тут бывали женихи…
***


БЕССТЫЖЕЕ
Упрятав нос в бесстыжий подорожник,
Ты отдалась полуденному солнцу.

На этом диком подмосковном пляже
Ты белым чайкам кажешься русалкой,
Небритому, хмельному рыбаку -
Костлявою чудачкой городской,
Что и смотреть то не на что. Ну вот,
И не смотри. По мне, ты слаще,
Чем сочная натурщица с Таити.

Забыв про буйство экзотических цветов,
Гоген бы рисовал до исступленья
Твои торчащие янтарные соски.

Я завожусь от легкого касанья
Пропахшей лугом бархатистой кожи.
И я не одинок. Веселый муравей
Уже вскарабкался по маленькой ступне.
Мы с ним готовим тайный план захвата.
Жара сегодня нас не остановит…

Ленивая излучина реки
Лишь повторяет контур твоих бедер
***

А Я ПОДГЛЯДЫВАЛ ЗА НЕЙ
«…И тихо, как вода в сосуде,
Стояла жизнь ее во сне». Иван Бунин

Запрятав, будто в алтаре,
свой сон в пушистые ресницы,
она лежала на ковре,
подставив взгляду ягодицы.

А я подглядывал за ней
за приоткрытой занавеской,
и распалялся всё сильней -
она ж была чужой невестой.

Но я был лишним. Был вовне
по уважительной причине:
стояла жизнь её во сне,
как в посеребренном кувшине.

Она была так хороша,
и не хотела пробуждаться.
А я смотрел, едва дыша,
чтоб красоте не расплескаться.

***
ПРОЩАЛЬНЫЙ УРОК ЭРОТИКИ
Ну, отлюблю. Но ты же, в самом деле,
Не ароматная узбекская халва,
Чтобы тобою услаждаться каждый вечер
С чайком-с. К тому же, может статься,
Что и халва однажды надоест.
Теперь возьму и полюблю турецкий кофе
С французскими пирожными...а ты....

А ты люби того, кого захочешь,
Но только, уж, пожалуй, не из тех,
С кем я дружил когда-то, чтобы вдруг
Не встретиться случайно на пирушке.
А, впрочем, можешь и с приятелем каким.

Ты будешь в новом красном узком платье,
И как всегда без нижнего белья,
Не провоцируя. Ты просто так живешь…
Привет-привет…и угнездишься в кресле.

И хочется, отставив чашку кофе,
Присесть на полусогнутых, косясь
Туда, где я бывал безумно счастлив…

Я кофе, впрочем, с детства не терплю.
Мне чай с халвой узбекской много слаще.
***

ТЕАРАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ

В культурном храме дел невпроворот…
Отелло молча душит Дездемону.
Она – c начальством больше не живёт,
чем затрудняет выбросы гормонов.

Свои проблемы крупный режиссер
невольно переносит и на сцену…

Актер массовки - франт и бузотер -
портвейн вскрывает, как тугие вены,
и плещет красным на старинный стол,
накрытый (как покойник) в костюмерной…

Но впрочем режиссер не холостой
и день закончит на жене примерно,
как будто подключив автопилот…

А мы на закусь хрумкаем галеты…
Ну, за театр! Он точно не помрет,
хотя б - из-за наличия буфета.
***

ОСЕННЕ-ЭРОТИЧЕСКОЕ
«Хорошо бы собаку купить» Иван Бунин

Осень с ветром согрешила
И позирует раздетой.
Как наряд из крепдешина
лист, поизносившись летом,
распластался на тропинке,
весь измазан рыжей краской.
Я ж мечтаю о блондинке,
правда, с некоей опаской...
Мне чего-то одиноко,
без жены и без прислужки.
Может это выйти боком…
Заведу себе подружку
и ,отдавшись на поруки,
побреду по мокрым кочкам…
ждать весны, когда набухнут,
как соски, на липах почки.
***

Ты задирала нос (он рос - крючком),
я злился: «вот была бы ты курносой,
то согласилась сразу, без вопросов…
ты ж ускользала черным паучком…

И над моим смеялась пятачком:
не тянет он на полуримский профиль,
да и анфас – нечищеный картофель…
мол, и общайся с репчатым лучком...

и задирала юбку для других…
у тех нашлись весомей аргументы,
помимо подростковых комплиментов,
чтоб миловаться возле мастерских…

И в тесноте вздымался мой стручок…
я представлял себя твоим валетом
за дверью с офигевшим шпингалетом,
зрачком дырявя старенький толчок…

Вот я подрос и сделался синьор,
и защитил, возможно, даже диссер,
купил роллс-ройс, бинокль и красный глиссер,
И стал красив, как толстый помидор.

Но до сих пор мечтаю, будто псих,
обцеловать тебя у мастерских.
***

Я прискакал в ближайший к богу ЖЭК,
но был обед. Сантехник не работал.
А дождь все лил. Была ему охота
повысить уровень морей, озер и рек
И доказать тем самым нужность флота…

Все мужики по жизни моряки,
когда хотят к бабёночке причалить,
и, чтоб ее не сразу опечалить,
снимают перед спальней башмаки…
Я ж мусор выносить возьмусь едва ли
в конце романа, впрочем, и в начале…
и снова не добравшись до венца-
прости, меня чего-то укачало-
и даже не простившись у причала,
плыву к другой я стилем шельмеца…
С подарком в плавках - в виде леденца-
(пока еще не выглядит мочалом)…

А как состарюсь, так возьму перо
и совершу над похотью победу
с историей про дождь, и про того,
кто все - таки приперся в ЖЭК с обеда
и запаял небесное ведро...
а я помчался к ней - позвать в кино,

а может в парк пить теплое вино,
но встретил там нетрезвого соседа…
***

ПОСЛЕ УРОКА ФИЗКУЛЬТУРЫ

Петрова, излучая атлетизм,
не надевала лифчика под форму.
А ей вменили антисоветизм.
На взгляд мальчишек - очень даже спорно.

А формы…формы были о - го- го!
Они понравились нам всем до одного,
благодаря проявленной смекалке,
строителям и женской раздевалке.

Петрова, точно зная - пацаны,
отколупав кусок перегородки,
рассматривают рощу и холмы,-
напялила на голову пилотку
и громко стала вдруг произносить
какую-то дурацкую речевку.
Ах, не забыть бы у нее спросить-
какой Ильич рифмуется с ночёвкой…

Всем отчего-то было хорошо…
Петрова повязала красный галстук
и прыгала по полу нагишом…
Физрук сказал бы: получился заступ.

А после состоялся педсовет.
Она была наказана сурово
и заработала плохой авторитет…
И плакала от зависти Суркова.

***

НИЧЕЙНАЯ ДАМА

Она, проснувшись однажды утром,
решилась вновь стать ничейной дамой...
Еще не зная - он очень мудро
уже к другой перевез пижаму…
***

Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ (Н.Ш.)
Он ужасно давно проживает с одной толстушкой-
Хохотушкой… Ты скажешь – какой- то смешной простушкой.
Для него же – конечно, красавицей - королевой.

Он за нею не видит даже соседку, что слева
От мусоропровода. Рыжую ( моложе его лет на тридцать.
Слава Богу, он никогда не слышал, как она матерится.)

У него болит поясница. И кран протекает на кухне.
Он все ждет, что припрется сантехник и снимет в прихожей туфли...
И мечтает, что все вдруг станут интеллигентами…

А она бахвалится формами, перманентом и
Лечит волосы какой- то дрянью… аромат - убийственный…
Он все равно называет ее своею единственной.


***

Эротика – по сути лишь игра.
Здесь всё зависит от воображенья.
Как эротична плотная чадра!
как возбуждают плавные движенья
чудесного, наверное, бедра!

Но, может, будет лишним обнаженье?
А вдруг там обнаружишь целлюлит
(ты все-таки не доктор Айболит).
А вдруг она увидит твой живот.
И огорченно приоткроет рот.
***

НЕ РЕВНУЙ

За окном - осенние пожарища,
ну, а Бог устроил постирушки.
Не ревнуй, медсестры мне - товарищи.
И, уж точно, больше - не подружки.

Доктор что-то лжет на тарабарщине.
В зеркале - чудак зеленолицый.
Будто отрабатывают барщину
Ставшие постылыми вещицы:

старая латунная таблетница,
тепленькая грелка в цвет пижамы...
За окном луна влюбленно целится
В банку краснозвездного бальзама.



О СЕБЕ: ЗДЕСЬ http://proza.ru/2010/05/14/691