Борис Годунов уточнение

         
   (второе название:
      ИСТИНА В ВИНЕ)

                Действующие лица

Архивариус – работник архива
Дама профессор – научный сотрудник
Царь Борис – царь Борис Годунов
Василий Шуйский – новый царь, а в начале руководитель следствия
Щелкалов – думный дьяк, представитель власти
Самозванец – временный царь
Марина Мнишек – невеста временного царя
Тень царевича Дмитрия – тень наследника престола
Тень Грозного –  тень царя Ивана Васильевича
Ямщик – представитель гласа народа
Народ -  безмолвствует (внешне)
Казаки – шумят и грабят

                Сцена в архиве

                Архивариус

История записана и скрыта.
Записана, чтоб легче было скрыть.
А дверь сюда ведь не для всех открыта
Сюда нельзя так просто заходить.
Я двадцать лет до некоторых полок
Добраться даже просто не мечтал!
У нас к ним путь извилист так и долог…
Хотя казалось бы… пройти из зала в зал.
Пройти и взять коробку просто с полки
И полистать бумажные листы.
И было бы во всем немного толку,
Когда бы факт не всплыл из темноты.
Он так всплывает, будто в океане
Чудовище из мрачности глубин….
Так было в прошлом, будет так и далее.
А фактов этаких, здесь вовсе не один.
Они роятся стаями под сводом,
Как бы мышей летучих тихий лет.
Их вызывает к жизни не погода,
А политических событий поворот.
Когда кого-то надо уничтожить,
Раскрыть историй неприглядных череду,
Для этого и через, невозможное,
Я точно здесь чего-нибудь найду!

 

Я тут забрался в старые архивы
Времен Царя Бориса, смуты всей…
Такая пыль, но фактов просто нива
Один другого и важней, и злей!
Царь Петр во всем уж так был реформатор…
Архивы под метлу впрямь перетряс.
И про столбцы сказал: А размотать их!
Порезать на форматные листы, зараз!
Переплести листы в большие книги
И места станут меньше занимать.
И полки выстроим, и выставим в ряды их;
Легко все  будет просто полистать.
И можно место отыскать, почти любое,
По номерам страниц и даже глав,
И так историю всю приведем навек к покою,
Все факты  «смуты» по порядку разобрав.

                Дама профессор

Что можно здесь извлечь?
Какая в этом польза?
И вообще мне странна  Ваша речь
Что слушать-то мне это дольше?
И книг 5 тысяч где-то здесь.
Расставлены они по полкам
И только две там интересных есть
О деле, да еще о и ребенке,
Которого убили,
Почти наверняка за тем,
Чтоб трон занять и были
Зверье они совсем!
Они его душили
И резали потом.
И тело подложили
Так просто под столом.
И дело изучалось,
Читалось много раз
И Пушкин знал немало
И описал как раз
Какие были факты.
Во всем не прав Борис,
Он узурпатор главный
И власть себе отгрыз.
Как вкусную морковку.
Корону отхватил.
Он был властитель ловкий
И Дмитрия убил.
И подкупить нетрудно
На это было слуг
И вот вам нате смута
И свистопляски круг!

   Архивариус
В чудовищной ошибке
Все оказались вдруг
Все торопились шибко
Не покладая рук.
Все резали, сшивали
И тут же праздник был
В архиве выпивали,
Так, наплевав на пыль.
Ведь люди то живые
И отхлебнуть не прочь,
А после, как шальные,
Работали всю ночь.
Спросить могли-то строго
За сроков срыв, потом
И многого другого
В порядке, что Петром
Был утвержденным планом
Хоть трудно выполним,
Но царь в расправах рьяный,
Всегда грозился им.
И в этой суматохе
Судебных дел столбец
Под руку подвернулся
И залит был в конец.
Какой-то пьяной дрянью
Налили на него,
А после размотали
Разрезали его…
Ну и чего тут думать
Все это ж пыль веков!
Попьянствовали малость
Ну и всего делов.
Кто будет разбираться
И это все читать?
Границы есть у власти.
Она только пугать.
Все чаще-то и может,
А проверять нет сил.
И тут уже несложно
Скрыть, кто же начудил.
Собрали спьяну дело
И сшили кое-как.
Хоть ниткой и не белой,
А вышло почти так.
Листы перемешались
И те, кто их читал,
Все дружно заблуждались.
Не тот кусок попал.
Они читали книгу,
Почти наоборот,
И видели в ней фигу,
А думали полет…
И множество открытий
И куча новостей,
Прицел, как будто сбитый.
И не попали в цель!

  Дама профессор
Ах, надо же такому случиться просто так
Да, надо углубиться в архивный этот мрак.
А эту книгу, верно, придется нам расшить
Листы разложим, вот так, и станем ворошить
Искать из них порядок, по-новому их класть,
Вооружась наукой и случай нам не власть.
Когда пьянчужки эти пролили здесь вино
В столбец неравномерно проникло ведь оно.
На самом верхнем слое рулона из бумаг
Пятно оно большое. А дальше, меньше, так?
Вино прошло в бумагу и там, внутри столбца
Так видно прямо сразу пятно уменьшится.
Вот проверяем сами, скрутив бумажный лист
И капаем чернила… смотрите... расплылись!
Теперь раскрутим листик и видно, просто блеск!
Не стоит удивляться, удачно вышло здесь.
Вот это вот начало, вот середина есть
Как здорово попали, в вине ведь правда есть.
Когда кто пьян, возможно, и два угодья в нем
А если он к тому же еще  хоть чуть умен!?
Все после будут долго смотреть и обсуждать,
Ну, как не догадались научно поискать!
 
                Смеются…

                Дама профессор

А очень просто ларчик открывался,
Да он и был почти, что не закрыт…
Как только лист к листу тут подобрался
Секрет исчез.
Его могло не быть,
Когда бы пьяные писаки из архива
Не перепутали давным-давно листы,
То были б книги все реально так правдивы
И факты были бы надежны и ясны.
Василий Шуйский заправлял всем этим сыском
Он был бы рад Бориса утопить,
Но фактов на Бориса не было и близко.
Народ в молве мог, что угодно говорить.
Решали ведь бояре и прилюдно…
На царство кликнули Бориса неспроста,
Он говорил всегда и все разумно
И был поборником порядка и креста.
Поклеп лишь поздние ученые нарыли,
Читая перепутанные разгильдяйски книги дел.
И странно, их сомнения не охватили…
Как посчитали составитель книжек, был умел?
И даже сделал все по правилам науки:
Все, все листы подряд нумеровал,
А там лежали, как попало лишь три штуки,
Никто не понял! И пожалуйста, завал!

     Архивариус и дама профессор дуэтом

Что ж дарит нам наука?
Сиянье, знаний свет
Она дает нам в руки
Реальнейший ответ.
Она дает нам радость,
Раскрытье всяких тайн,
А в этом мире благость,
Почти всегда изъян
Какой-нибудь скрывает,
А власти норовят,
Ссылаясь на науку
Лгать грубо всем подряд.
Врут оптом всем и разом,
А люди все съедят
И их уснувший разум
Обманываться рад.

     Танец архивных дел
               

                Сцена в кабаке и около

          Ямщик
 
Поет: песню Сырокомли «Когда я на почте служил ямщиком…»

             Самозванец

Твоей любви, дружище, не вернуть
Займись делами, грусть-то и отступит.
Вот покажи-ка  мне к литовцам тайный путь
И будет денег кошелек, и лошаденкам сбруя.
Я заплутал, немного, а пора
Мне быть уже в гостях у знатных панов.
Не пожалеют они денег. До утра
Нам надо выехать за линию курганов.
Есть тройка у тебя и крепок ты,
Дороги знаешь, знаешь, где заставы,
И будет нам успех на том пути,
И станет он началом нашей славы!

                Ямщик

Нам надо документы написать.
Кругом чего-то стража так и рыщет,
Как бы в беду нам здесь не угадать
Не стать у волка в лапах вкусной пищей.

                Самозванец

Не бойся парень! Я уж написал
Таких бумаг, что все вдруг станут смирно!
Иначе бы сюда я не попал
Да в кладовой еще есть много спирта.
Россия пьет и будет она пить,
Покуда, наша жизнь не станет  краше,
А нам дела все надо завершить.
Под выпивку  решим задачи наши.
Я даже сам их приглашу попить
И покажу бумаги и печати,
Чтоб стражники могли спокойно жить
Им надо пить без всяческой печали.
Они как вороны: хитры, но и глупы;
Привыкли, что их все вокруг боятся.
От этого уже угас их к службе пыл,
Но все еще себя считают властью.
А власть обычно смотрит по верхам,
Кто хорошо одет, солиден, виден
К тому ж ведет себя, как явный хам,
Такого, власть уж точно не обидит.
Она сочтет,  этот, верно, свой!
Кто ж может быть уверен перед силой.
А думать не досуг ей головой,
Они все головы давным-давно пропили.
А потому чванливых, всех легко  посты
Пропустят, если нет особых указаний…
Со мною главным шляхом просто ты
Проедешь. Да и я ведь не простого званья.

                Шепчутся

                Самозванец

Враги народа жаждут счастья
Сильней намного, чем народ.
Они хотят ужраться властью
На много, много лет вперед.
Они нам создадут проблемы,
Но им на это наплевать,
Они успеют свое племя
Обогатить и закопать.
И их не вынуть из могилы
Поскольку плиты так крупны,
Что человеческий обмылок
Сожмут до микротолщины.
Бесконкурентные владыки
Бывали в мире много раз,
Порой  они с звериным рыком
Веками так держали власть,
Что только после их паденья
В бассейне, бане, нужнике
В народ сходило вдохновенье
Отдаться правильной руке.
Из всех грустней судьба Бориса.
В разор введенная страна,
Не весть каким была уж призом,
А бед и голода полна.
Когда бы вовремя сменилось
Безумство Грозного-царя,
Смогла бы власть явить и милость
Народ поднять, и не казня
Ввести все новые порядки,
Не торопясь, и в урожай,
Когда бушуют репой грядки
И меду льется через край.
Но, мерзопакостный царище
Твердил, что Курбский это враг,
Довел страну до пепелища,
Низвергнул в беспросветный мрак!
И не оставил на реформы
Ни дней, ни денег, ни еды,
А в перестройках без прокорма
Все видят символы беды.
Народ он видит все сквозь брюхо.
Когда набито – чернь слепа,
А если в глотке вой и сухо,
Не попадайся, сплошь война!
Все разнесут и все разграбят
И уничтожат на прочь власть,
А виноват, прогнавший Раду,
Он – это главная напасть!
Он не хотел советов умных.
Прямым бандитам отдал трон
И вот итог – при толпах шумных
Сдержать народ.. попробуй.
Вон…
Судьба реформ так запоздалых,
Всегда плоха, одна печаль.
Вы вспоминайте чаще старых
Царей и слуг.
Их вам не жаль?
Пойдем туда и всем свободу
От гнусной власти принесем,
Земли опять дадим народу
Скота  добавим в хлевах  сел.

Народ в России можно пожалеть бы,
Он натерпелся просто до черты.
Одно другим, сменяясь, лихолетья
Идут, и нет конца их череды.

           Марина
Я хороша и точно это знаю,
А здесь народ так дик, неукротим,
Что угрожает он Литве, родному краю,
Нам будет плохо, если мы не победим.
Он нас сотрет вообще на карте мира,
Но не хотелось бы их просто убивать,
Попробую для них я стать кумиром
И их сплотить в нормальный строй и рать.
А с ней пойду в Сибирь. На Юг и дальше
И будет множество у них других земель,
Которые освоят, разберут и вспашут
И эта ведь прекрасна, в общем, цель.
Тут стоит рисковать и даже жизнью
Иначе вновь продлятся годы войн
И на гробах сольются крови брызги
В испепеляющий вражды большой огонь.
Поглотит он и Русь, Литву и Польшу,
А выиграют немцы и исламский трон.
Нельзя, нельзя нам грызться, эдак  снова
В конце концов, Христос привел нас в храм
У нас один он, мелкие раздоры
Не стоит бесконечно строить нам.
Не нужно бесконечно углублять,
Пора закончить всяческие споры,
Ну, хватит нам друг-друга разорять
И сеять не зерно вокруг, а только горе.
Я хороша и точно это знаю
И я умна и грамотна при том
Я все к тому, достойна я такая,
Чтобы занять великорусский трон.

                Самозванец
Я точно знаю, этот был мальчонка
Отъявленный бандит и изувер.
Он с малых лет разбойничал так ловко,
Весь птичник перебил и переел.
И вечно бегал весь обвешанный ножами
И детской сабелькой без устали махал.
При этом болен был падучей и ночами
В припадках сильно бился и орал.
Он сам себя в игре порезал, в тычку.
Был знатный нож в руке его тогда.
Он в приступе упал, ну как обычно,
И вот настала тут для всех уже беда!
Там набежали няньки в перепуге,
Решили, жив еще, а он уж был хорош…
И надо было распустить скорее слухи,
А то жизнь нянек стоила бы грош.
И тут придумали каких-то там убийц вдруг
С ножами и дубинками в руках
От них де не сумели затвориться
Порезали,  и Дмитрий там зачах…
Я точно знаю, не воскреснет тот щенок…
Мои бумаги неопровержимы
Все очевидцы сосланы давным-давно в острог
И вряд ли вообще-то они живы.
В Москве уже пошел на брата брат.
Бояре стравливают ловко так людишек,
Что и народ безцарствию не рад,
Он отхватил в боярских кознях шишек.
Бояре придушили Годуновых вовсе зря.
Он не был плох, на знать навел налоги,
Но средь них много жадных и грозят
Всем из-за этого и беды и тревоги.
   
                Марина
А вдруг тебя убьют?
В чужой стране
И мне не выжить
Может даже суток
Туда я въеду
На лихом коне
Финал же будет
Прямо таки жуток.
               
                Самозванец

Зачем тебе так думать
О плохом?
Ты молода,
К тому же ты красива.
Так было и так будет
Навсегда.
Боярин влюбится
Какой-нибудь, спесивый.
И если мы до часа,
Скажем «Х»
Не станем говорить,
Что ты царица.
Тебе  там и не многое грозит,
А здесь ведь тоже
Можно оступиться.
     Марина

А ведь казаки знают
И войска,
Что претендую я
На долю власти.
Я влезла в это дело
Неспроста.
Все бросить, будет  полное
Несчастье.
Оно охватит и твою страну,
Да и моей достанется немало,
Когда в цари там кликнут сатану
С зубами как турецкие кинжалы.

        Самозванец

Все решено!
Нельзя нам отступать!
Войска проплачены
И ждут уже добычи.
А не дадим ее так сами
Можем стать
Для них закуской,
Уж таков обычай!
Так что идем!
До самой до Москвы
И попытаемся им дать
Простой порядок.
Царей объевшихся вина и белены
Не выдержать им множества
Подряд так.
Попробую народу дать понять,
Что меньше буду
Над народом издеваться.
И главное казаков удержать
Уж больно буйные они
В своем непостоянстве.

       Тень царевича Дмитрия
Раз, два, три, четыре, пять
Вышел птичек побивать.
Как прибью их штучек пять,
Новых привезут опять.
Моя сабелька востра
И рука моя шустра.
Эти гуси все к столу
Я прибью их на углу.
Бабки с няньками вопят,
Что луплю я всех подряд.
У меня еще палица,
Чтобы всем попортить лица.
Невелик я, но удал
Страху много всем нагнал.
А как стану я царем
Страху будет не в объем.
Вот тогда я всех казню
Эту мерзкую родню.
Нянек всех сошлю в Устюг,
Отвяжусь от их услуг.
Буду есть, что захочу,
Буду петь… Как закричу…
Все сбегутся поглядеть
Ах, как ладно стану петь!
А сейчас всем докажу
Как приучен я к ножу.
Попадаю в цель легко,
Даже если далеко…
    
Втыкает ножик

Какие же все глупые вокруг!
Все говорят. Что ножик сильно острый,
А как же его сбросить просто с рук,
Чтоб он воткнулся прямо, это просто.
Я научусь обыгрывать детей…
Всю землю их себе поотрезаю,
Я их сильней еще и похитрей!
Я это знаю, точно это знаю

    Падает и трясется

     Самозванец
Сгинь зверское отродье сатаны!
Ты, слава богу, никого уж не прирежешь,
Не быть тебе главнейшим всей страны.
Из гроба дотянуться не сумеешь…
Корона отдана Борису, дальше мне…
И я не уступлю ее случайно…
Есть войско у меня, я на коне!
Бороться буду за права свои отчаянно.
Я знатен, много знаю, я умен,
А ты сын случая, продукт игры рожденья.
Со мною сотни три уже знамен,
Достоин я народа восхищенья!


                Москва. Лагерь войск

                Тень Грозного

Не прощу, никого не помилую!
Буду лично рубить вас и жечь
Вашу силу побью моей силою
Отделю кочаны ваши с плеч.
Я вас вижу насквозь, все понятно мне.
Вам бы жирную кость, да в вине,
А еще бы им женщину мягкую
И вперед на игривом коне.

          Щелкалов

Спокойней будь, возвышенней, мудрей
Не торопись рубить не допросив
Нам  нужно знать враждебные затеи,
А уж потом рубить их, не простив.
Царя надуть, их хлебом не корми!
Надул, да и дои себе державу,
Притом царя не забывай … хвали
Он де великий и разумный, славный
Так легче в нем сознанье усыпить.
Ну а народ? Гоняй его попутно.
Народ он что, по тот он край стены
Одно лишь надо. Стены попрочнее.
Чтобы пугающей стояли вышины
И не проникнут точно к нам злодеи.
И тайный сыск не даром ест хлеба.
Когда он есть, то что-нибудь отыщет
В Сибири вечно есть нужда в рабах,
Там можно расселить большие тыщи.
Они тот край освоят без труда,
Поскольку есть дорога лишь туда…
                Народ
Чего он зверствует,
Больной или дурак?
Пытает сотнями,
А тыщами казнит
И говорит все суета сует,
А по ночам в колокола бренчит.

        Самозванец

Вот то-то Царь…
Природный, говорят…
Его в цари назначила природа,
Ему на вопли из народа наплевать…
Поскольку в нем есть царская порода.
А я умней, спокойней и мудрей…
Для развлеченья никогда не убиваю…
Господь лишил Царя его детей…
Он так от них и от него народ спасает.

               Народ
Больной, больной…
Светящуюся мазь
Ему таскает лекарь иноземец.
Царь пользует пудами эту мразь…
С нее и не таких наделаешь коленец.
Врачи нарочно лечат так его,
Что весь народ рыдает и трясется.
Как царь больной, еще бы ничего,
Как он излечится и что тогда стрясется?
 
    Самозванец
 А что стрясется? Вырежет вас всех…
И не дай Бог воскреснут его детки.
Они любители таких больших утех,
Которых не видал никто на свете.
Димитрий вон все в тычку-то играл,
С ножами баловался и в падучей,
Как на ножи внезапно-то упал…
То не был уж какой-то странный случай.
Там все больные! Все ну, как один…
От них спасаться надо в новом царстве
Для вас я стану лучший господин,
Ко мне ко мне давайте собираться!!!

               Народ

А ничего, больной он иль здоров,
Он самодержный царь, и мы ему что мухи,
Вот ноги оборвет, и радуй ему ухо,
Пока от воплей сердце не замрет.

                Народ
Велят кричать на царство нам Бориса!
Еще одна в курятник рвется крыса…
Никак не наедятся черти всласть!
Боярам все бы денежки и власть…
И будто бы их кто-то выбирает…
Да нынче всякий умный понимает,
Что выбирать-то нету из кого.
Один страшней другого. Вот чего!
Как не просеивай мышиное говно,
Пшена к столу не выйдет все равно!

 Речь думного дьяка Андрея Щелкалова

Во славу Господа течет мирская жизнь!
Тучнеют нивы, множатся заботы,
Отцы святые, не снимая риз,
Творят молитвы до седьмого пота.
В палатах царских многие труды.
Согнули спины дьяки и подьячие.
Нам некогда порой испить воды!
Но мы не жалуемся, крест несем, не плачем…
А вы, без чувства долга и стыда,
Освободив от ноши ваши плечи,
Зачем в таком числе пришли сюда
И говорите мерзостные речи?
Достали ваши крики до Кремля
И беспокоят царственное ухо!
Вы бросили возделывать поля,
Погрязли в воровстве, бегах и смутах!
Кто нам позволил толпы собирать?
Как смеете Царя вы беспокоить?
Мы можем ваши жизни отобрать,
Вас «наградить» и разом упокоить!
Я прикажу вас вытолкать взашей!
На этой площади потребую повесить!
Но я так добр, что нынче палачей
Отправил брагу пить и слушать песни..
Послушайтесь меня и уходите,
В свои дома, работы и поля.
Смиренно Господа о милости молите,
И не оставить вас его любовь,
Да и моя…
Ступайте вы, вам должно тихо ждать
Когда на вас низринут благодать!!!

   Речь Василия Шуйского

Я все расследовал… И никаких убийств
Нет за Борисом в Угличе ли где-то…
Царевич сам зарезался, каприз его болезни,
Мне известно это…
Я следствие по правилам провел…
Всех допросил; двоих, троих повесил,
Никто от протокола не ушел…
Там все слова стоят на верном месте…
А это путаники, как и, что прочтут…
За это я уже не отвечаю…
У нас историю-то не особо чтут…
А просто-напросто для дела применяют.

        Казачий хор

А что нам разницы пограбить бы кого???
Когда любого можно объявить врагами
И много наберем себе всего…
Потом пропьем, веселье будет с нами.
Борис уже и никакой не Царь!!!
Тень Грозного его ошельмовала,
Он обвинил его, что деток убивал…
А что ли этого для отверженья мало???
Его прогоним, Димитрия воскресим…
На трон посадим и с красивой бабой…
Потом еще немного погодим,
Да и опять пограбим с новой славой!!!

       Начинают разгонять толпу

Народ разбегается, и  цари мертвые, и живые свистят в три пальца
вслед народу.
        Архив

Царь Борис

Я ошельмован буду на века!!!
Не убивал, боролся с казнокрадством…
Моя вина совсем невелика…
Не справился я с этим буйным царством.
Неурожаи, голод и война…
Потом какой-то этот Самозванец…
Пообещал еды всем и вина,
Кованый очень, верно, иностранец.
К себе сманил казаков и народ,
Вошел в историю, ну, правда, вскоре вышел…
Такой несчастный получился год!
От голода подохли даже мыши…
Потом, спустя почти что двести лет
Взялись писать историю по новой….
Им не дает покоя тот сюжет,
А я там не при чем… Даю вам слово!
Царь Петр во всем реформы учинил…
Архивы перетряс, переоформил…
Вот Пушкин прочитал и сочинил…
Чего-то о делах моих греховных.
Я ж не грешил, в чАсти цареубийств!!!
Уж Шуйский уличил бы, постарался…
Но ничего не выявил весь сыск…
А целый год копал и ушибался…
 
   Дама профессор

Теперь и мне понятно стало всё!
Ни в чем Борис был правда не виновен…
Напутали в архивах все с шитьем,
И сшили дело так халтурно снова….
Теперь листы все к месту перебрав,
Спасибо помогло пятно в страницах,
Я точно знаю. Пушкин был неправ...
Да, и нетрудно было ошибиться…
Еще, обычно, говорит свое молва…
За власть и вокруг власти убивают,
И тут поверить: просто дважды два.
Не только я, так многие считают.
1975-2009.