Подражания...

Вечно питерцы со своими элегиями,
С белыми ночами и прочими безобразиями,
С острыми и терзающими поребриками
И душами, выстуженными на год вперед за зиму.

Но нет у них ни мавзолеев, ни публичных могильников,
Их покойники - мертвецы или персонажи писателей.
- Алё! Достоевский! Можно взять у вас интервью по мобильнику?
Почему Раскольников ваш - персонаж отрицательный?

Идешь растерянный вдоль по Невскому,
Найдя его как иголку в стоге сена.
Как же тут было холодно и неуютно бедному Достоевскому!
Может ему хотелось дом в Майями с попугаями и бассейном?

Что искал тут Петр в холодной и топкой местности?
Или, топнув ногой, настаивал, чтобы строили как в европии?
Как невинность, теряю остатки трезвости -
Сколько тут все таки сил и людей угробили!

Вспоминается Блок тут умерший заживо,
И Есенин в какой-то холодной, бессильной истерике.
Тут Довлатов, терзаясь сквозь хмель, одалживал,
Чтобы бросить в конце концов всё и умереть в Америке...

Не до элегий уже, я пинаю гранит его плотный ботинком
И вспоминаю "Иронию или с легким паром...".
И незнакомки проходят толпой сомнабул и невидимок,
От них несет парфюмерией грубой, а от реки - перегаром.