На гибель теплохода Булгария

Собака лает – караван идёт.
Народ – в одышке.
Головёнки клоним.
И Путин всем командует
- вперёд –
быть может, к завтра,
США обгоним.
Медведев, друг,
почти что, корешок,
не успевает
разводить руками:
он говорит, всем будет хорошо,
когда вперёд всех вынесут ногами.
Ты о земле забудь,
смотри на синь,
а в небе – ангелы,
а небеса – просторы,
а на земле, кого ты не спроси,
не жизнь, а – обещанье,
разговоры.
Реальна смерть,
а счастье, так, пустяк,
мифическая скорбная химера,
ах, Путин и Медведев,
я – в гостях, у Вас,
но неуютно мне и серо.
Мой дом, наверное,
станет Божий Рай,
а здесь, в России –
- всё овраги, ямы,
сказал мне Путин нынче –
- выбирай,
вступай в ряды,
мы строим Божьи храмы.
Но дети засмеялись,
мертвецы,
улыбками посулы проводили,
а храмы могут строить подлецы,
для блага,
когда ты уже в могиле.
И я сказал им
- дети, Вы правы –
ответ держать – уже не фунт изюма,
а с игровой шуршали пузыри,
из развороченного Волгой трюма.
Пожары, безразличие, потоп,
Медведев, Путин,
прогниваем, тонем,
отец ребёнку приготовит гроб,
и мы с ребёнком Веру похороним.

16 июля 2011 г.
С-Петербург