К селянам

Снова я в гостях переобулся,
наобум размер нащупав свой.
Камышом с осокою вернулся
на природу. в пригород. домой.

Снёс крапиву удочкой до сруба,
от калитки метя на порог.
С помощью кусачек и шурупа
пробку из " Кагора " поволок.

В лопухи, напитанный лозою,
слёг, на небо вытаращив взгляд,
к коему обратной стороною
в грядках огородники сидят.

Целый день они с любовью в сердце
поливают юные ростки.
Огурцы, щавель, чеснок и перцы
их оберегают от тоски.

У меня же выдалась бурьяном
на участке сорная трава.
Это видеть тягостно селянам:
Где укроп? Где редька? Где морква?

Как на нарушителя и вора
смотрят на меня из - под стрекоз,
ибо в щель соседского забора
лютик лентой Мёбиуса врос.

Сверху вниз нахмуренно взирают
со своих натруженных колен,
словно я их репку презираю
или недолюбливаю хрен.

Или ненавижу их картофель,
что прополке страстной подлежит.
Будто тут не я, а Мефистофель
выпил и в прострации лежит.

Если б я выращивал усердно
баклажаны, ревень, кабачки,
мне бы были рады непременно,
как шнуру и штапику стручки.

Пригласили б в дом на разговоры,
где у них повсюду - там и тут -
лук в чулках, в коробках помидоры,
на окошках цитрусы растут.

Где гвоздём к стене прибили нимфу
на холсте " кулюторность сублесть ",
где, узнав, что я умею в рифму,
попросили б что-нибудь прочесть.

Молока испив большую кружку,
я им с выражением на " бис "
перед сном прочёл бы про петрушку,
про свеклу, про тыкву, про редис.

Я сказал бы людям этим милым
как у них уютно и тепло,
как бы я хотел ( но не по силам )
жить их жизнью, собственной назло.

Как всех своих чувств дурную зАмесь
поменял на нимфу бы с гвоздя.
А они б сказали: " Это зависть.
Так нехорошо. Нельзя!.. Нельзя!!"