Артист

«Вздохнули ль вы, внимая тихий глас
Певца любви, певца своей печали?»
                А.С. Пушкин «Певец»

Назойливый, как волосы в носу,
но внутренне ужасно одинокий,
он проводил нехитрый свой досуг
в кафешке, где крутили караоке.

Гонял мультяшный свой репертуар,
потом переходил к советским ВИА,
потом ходил курить на тротуар -
ну, вроде как, тоска его давила.

От фронтовых переходил к блатным,
которые сейчас зовут шансоном,
и с видом безнадёжно-напускным
заканчивал невянущим Кобзоном.

Буфетчик морщился, хотя, конечно, знал,
что от певца не будет беспокойства.
Споёт своё, тогда покинет зал.
Назойливый имел такое свойство.

Тем более, что в этот тихий час
кафешка неизменно пустовала,
и подавальщица дремала, развалясь
дебелым телом аж на полдивана.

Вот так и в этот раз: он нудно спел,
пошёл курить во время смены жанра,
а возвратиться просто не успел -
его пырнул ножом один лошара.

Он заколол невзрачного певца
хотя и походя, но всё же не без шика,
огульно из-за смуглого лица
приняв за гастарбайтера-таджика.

Пацанчик знал, что это - не прикол,
он на приезжих был в большой обиде.
В спортивной шапочке и ношеном трико.
Ну а конкретно, кто - никто не видел.

Буфетчик сделал равнодушный вид,
чтоб обойтись «без всяких там милиций»,
ему в ментовке нечего ловить -
херово без прописки жить в столице.

Движеньем глаз он проводил певца,
который удивлённо и невинно
вздохнул и покачнулся у крыльца,
запачкал кровью пыльную витрину,

мазнув отяжелевшею рукой
слепые стёкла с тёмной тонировкой.

Девчонка с парнем – кто ещё такой? -
его смущённо обошли сторонкой.

Чужой беды своею не измерить.
Буфетчик с интересом беллетриста
в онлайне изнутри смотрел на смерть
безвестного народного артиста.

Свидетелями аутодафе
остались только бархатцы и пчёлы:
качается пьянчуга у кафе,
и пусть себе качается – никчёмный!

А он, к такой гастроли не готов, 
лажая в завершающем аккорде,
скукожился в лотке среди цветов
и потерял сознание на коде.

-----------------------------------

Буфетчик сжалился и всё же позвонил.
А «Скорая» нескоро поспевала:
шофёр-таджик был худшим из водил -
любитель Пьехи и «Лесоповала».

Вздохнул певец и навсегда умолк -
«певец любви, певец своей печали».

Хотя от крови бок его намок,
несчастного в больнице откачали.

Попал он в лапы добрых докторов.
Измазанный, как шмель, пыльцой цветочной,
он выжил. И сейчас почти здоров.
Но больше не поёт. Я знаю точно.