Cave canem...

                “Поехали в Шурландию на тачке без колес…”
                Муньос.

                I.

 Прохожий с равнодушием грача,
 нахохлившись, скользит по окнам взглядом,
 беззвучно напевая: “Ча-ча-ча…”.
 Бордюры – гид, оставленный нам адом
 напоминаньем – он отныне рядом, –
 молчат о неуместности врача.

 За окнами цветы и статуэтки,
 простенки так уродуют виньетки,
 что глаз от рези щурится, слезясь;
 не огрызаясь, следует по ветке
 к распахнутой за ней сиянья сетке
 и просыхает, свету научась.

 Случайных гольф шатанье над брусчаткой
 не отвлечёт рассеянный и шаткий
 безбрежный взгляд, упрятанный в футляр
 от посягательств флоксов и виньеток,
 пульсаций перикарда мидинеток,                […мерцаний?]
 пустоты драпирующих в фуляр.

 Нет, улица не кончится в Китае,
 любимый город в дымке не растает,
 не сотканный в предчувствии собак,
 уже из трещин тьмы скребущих когтем
 по бочкам с растерявшим запах дёгтем,
 у Данаид заимствующих бак.

                II.

 Уже разумие кайлом
 нору безумья сокрушило
 и вылезло к таблицам шило,
 мешка извергнуто хайлом.

                III.

 Ведь Вы еб***сь не за деньги?
 Что не оправдывает визг
 и хрип, и клейковитость брызг,
 и пятна на постельном сленге.


 Soundtrack: Katie Melua, A Moment Of Madness.