Тень моей мертвой возлюбленной

Она приходила ко мне всегда ночью… Она очень тихо вылезала из своего гроба, выползала из своей могилы и прямиком из кладбища залезала ко мне ночью в постель… Потому что там ей было холодно и одиноко, а со мной было тепло и уютно…
Никто мне не верил и все считали меня чокнутым, сумасшедшим, но мне было наплевать… Ведь кто-то же влюбляется даже в карлиц и живет с ними всю жизнь, и даже потом, когда карлицы умирают, их мужья долго не находят себе место…
У нее не было имени, и она была легкой как тень… Когда я к ней прикасался, то у меня кружилась голова и я летал по воздуху… А в ее лоне я совсем исчезал, приорбретая невесомость… С ней меня не было нигде, я сам исчезал как покойник и становился невидимым…
А потом она многому научила меня… Иногда я даже залезал к ней ночью в гроб и мы в обнимку таинственно молчали, ибо мы ощущались в печали…
Ощущения в печали, как сновидения, наполненные тенями и виденьями тех, кто раньше был с нами, то есть нашими недавними снами…
Она тоже была моим сном и она об этом догадывалась, но не говорила… Она просто любила меня и это было самым восхитительным чудом… Она брала меня в свои руки и я мгновенно исчезал в ее невидимых и легких руках я кружился как ветер…
Это было волшебство помноженное на скорбь моей души, ибо я знал, что она умерла и все равно любил ее, когда она выползала ко мне из своей могилы… Там ей было холодно и одиноко, а как было со мной, я угадывал только по ее чудесным вздрагиваниям - во мне и в ней помещалась бесценная влага Вселенной… И еще она кричала шепотом, отчего ее оргазмы были слышны только мне одному и никому больше… Она была верна мне как камень зажатый моей рукой, который наполнялся моим теплом и становился частью моей жизни и крови… Кровь бежала по венам, а мы с ней уплывали в непознаваемое никем пространство, и там на гребне волн и прозрачных исчезнувших в далеком могил мы видели самое большое и вечное, что было спрятано в нас… И мы были с ней везде… Проникая друг через друга в друга в другие миры, мы оставались такими же беззащитными и хрупкими, как и при жизни… И кто-то Неведомый дико разглядывал нас… Он называл нашу любовь сексом и трепетно проводил своей прозрачной ладонью по нашим вздрагивающим телам… Он нюхал нашу влагу и глотал наши слезы… Он мучил нас нашим неведеньем, но моя чудная покойница всегда могла унести меня в другое, более просторное и светлое место, где николго уже не было кроме нас…И там мы нежно трепетали, снова исчезая друг в друге…Это была Симфыония Жизни написанная самой Смертью, и кровь расцветала цветком алой розы на губах моей мертвой возлюбленной, и глаза ее горели звездами, а тело ее глотало меня как океан, целиком, и меня уже нигде не было …  Я был там, где Любовь обманутая страшной явью, светилась всем, чего не было во мне… И я тотчас присваивал себе ее безумный свет… И лился сам безмолвными лучами… Так отраженный исчезаемостью лет, я целовался с ее чудными местами… Цветами множились соцветия грудей, живот вздымался светлой луговиной… И между ног будто в расщелине меж скал ручей блистал нежнейшей серединой… Вот, где я счастливый пропадал… Кто нарисует образ и прольется песней безрассудной тишины… Глаза мерцающие в трепетном колодце берут от солнца свет земной души…
А потом она перестала ходить и вовсе исчезла… Я ходил по кладбищу и искал ее могилу, но я не помнил ее лица, и потом на ее памятнике могло и не быть ее лица… Лица порой исчезают так быстро, что мы не успеваем запомнить их… Иной раз ты носишь в себе лицо своей возлюбленной, бережешь, гладишь, лелеешь, но потом вдруг оно само исчезает и тебе остается только тень ее души, и ты уже ходишь, блуждаешь с тенью ее небесной души… И даже в храме зажигая свечу перед распятием, где поминают всех мертвых, ты никак не можешь вернуть себе ее прелестного облика, и эта мука твоя, она выше любых сил… Ведь она была с тобой везде, даже ночью молча она выползала из своей могилы, чтобы наполнить твое сердце живой радостью и ощущением той жизни, которая была и которой уже не было… Вот и священник улавливает душой твою слезу по твоей мертвойц возлюбленной… И ты знаешь, что ты ее уже никогда не вернешь, но ты хочешь этого, и ты пришел ее не просто помянуть, а вернуть себе ее прелестный облик, который так безрассудно потерял в ночных ласказъх, в дрожащем шепоте и вздохах, в тонком крике ее и в сладких стонах, и просто в странном молчании, заполнившим всю твою скорбную ночь… Аминь!...