Возвращение

  Я  рядом был с тобой,
Мне холодно с другими...
Поль Элюар



         ВОЗВРАЩЕНИЕ

1.
Слёз не было. Она стояла прямо и смотрела на Него. Она будто окаменела. Окаменела на столько, что не слышала ни оркестра, ни плача, ни слов прощания. Более того - Она ... улыбалась, улыбалась Ему.
Ей казалось, Он всё видит и слышит. Видит, как Она улыбается Ему и тоже сейчас улыбнётся.
Нет. Он, конечно, этого не сделает. Раньше, когда Она спрашивала Его - почему Он не делает того-то или того-то, Он отвечал: "Не могу - я должен поддерживать свой имидж".
Сейчас Он, по Её мнению, вполне сносно поддерживал имидж покойника...

2.
Она проснулась от того, что Он смотрел на Неё.
- Ой, я совсем не слышала, как ты пришёл!
- Знаешь, я жрать хочу, как зверь!
- Сейчас, сейчас - засуетилась Она, - У меня как раз твои любимые почки с гречкой. Будешь?
- Что за вопрос!
Она заторопилась на кухню. Резала хлеб и улыбалась.
Достала из холодильника салат. Даже водки припасла (прихватила с поминок). Знала, что придёт. Ждала.

- Хорошо, что ты не плакала, - сказал Он - Ты знаешь, я не люблю, когда ты плачешь.
- Это почему же? - усмехнулась Она - Женщинам надо плакать время от времени!
- А у тебя нос распухает, ты смешная становишься. Мне тебя и жалко и смешно. Хорошо, что ты не плакала.
- Я знала, что тебе это не понравится.

- Ты была такая красивая! Тебе идёт чёрное. Только шпильки зря надела. - в Его глазах загорелись искорки - У тебя ноги кривые.    
- А это я нарочно, тебя позлить!
Они рассмеялись. Она глубоко вздохнула. И это был не печальный вздох. Это был вздох облегчения. Ведь, Он пришёл.
Рубашка сползла с Её плеча. Он подошёл к Ней сзади, обнял за плечи и поцеловал. Сначала в плечо, потом в шею, потом резко повернул к себе и стал целовать губы, щёки, лоб...
- А в нос? - капризно спросила Она. Он поцеловал и в нос.
- Ты же есть хотел!
- Я уже ем! - зловеще проговорил Он.
- Не напугаешь! Садись,  давай! Сил набирайся.

... Они лежали тихо и не разговаривали в привычной (любимой) позе. Голову Она положила Ему на плечо, прижалась вдоль всего тела, а ногу закинула на пах. Обняв Её левой рукой, Он поглаживал её бедро, а правой гладил по щеке. Она громко вздохнула. Он чуть склонил голову, но ничего не сказал. Она знала, что это был вопрос на её вздох и ответила:
- Да посуду не убрала, не забыть бы утром, а то дети увидят, спрашивать начнут. Что я им скажу?
Он снова погладил Её по щеке. И это означало: да уж, ты не забудь.
Постепенно они уснули.

Первый раз Она так жутко проспала! Конечно, опоздала на работу. Но не это было удивительно для сослуживцев.
После Его "ухода" (других слов Она не признавала) Она совсем не улыбалась. Иногда лишь, в рамках приличия, но глаза Её всегда оставались серьёзными. Сегодня перемену заметили все.
Она вошла в том самом чёрном платье, оно обтягивало её похудевшую фигуру, подчеркивая прелести, в туфлях на этих злосчастных шпильках ( Она купила их назло Ему. За то, что так рано "ушёл" от Неё).
И ГЛАЗА! Какие были у Неё глаза! Заметив реакцию публики, Она опускала их, но уголки рта упорно расползались в стороны. Улыбку ещё как-то удавалось сдерживать, а вот румянец на щеках говорил обо всём!
В середине дня, когда Она уже немного успокоилась, к Ней подошла подруга и тихо спросила:
- Ты что, спятила?!
- А что?!
- Ещё сорока дней не прошло, а ты уже не можешь без мужика!
И тут Она не выдержала. Она начала смеяться - всё громче и громче. Сослуживцы ошарашено смотрели на Неё. Все были в шоке. Все, кроме подруги.
- Замолчи!- почти прошипела подруга.
 Отдышавшись, Она так же тихо ответила:
- Небось, подумают, что я свихнулась?
- Уже подумали, - недовольно пробурчала подруга. - А ну--ка, пойдём.
Они пошли в курилку. Там никого не было.
А теперь рассказывай, - подруга смотрела на Неё прямо, в глазах была тревога, недовольство, но только не праздное любопытство. Их дружба была настоящей.
- Я Его ждала, и Он пришёл. - просто ответила Она.
- Я так и знала!
- Что? Что я свихнусь?
- Нет. Что всё будет именно так.- тревога в голосе не пропадала.
- Почему? - почто растерянно спросила Она.
- Ты и сама знаешь, почему. Ты так легко отдала Ему себя. Впустила Его в себя настолько глубоко, что по-другому и быть не могло.
- Не знаю, - пожала Она плечом, - Но я всегда была уверена, что мы будем жить вечно. Ведь, Он сказал мне об этом ещё давно. Помнишь, я тебе рассказывала. Он сказал, что мы Всегда буде вместе. И поэтому, я знала, что Он вернётся за мной...- Она запнулась - ко мне, я хотела сказать.
-Нет! Вот именно, "за тобой"! - сказала подруга - Ты не боишься?
- Чего? Я так рада. Я думала, что это не скоро произойдёт  и ждать придётся долго. Знаешь, когда Ему вздумалось "уйти" (Он будто чувствовал, что "уйдёт"), Он говорил мне о любви так часто и так нежно, я даже плакала иногда от Его слов. Какая-то тоска была в них, сердце заходилось, когда Он прижимал меня к себе. А Он ещё хихикал, что я сантиментальная девчонка. Я уверена, что Он что-то такое знал про нас обоих, я чувствовала, что ОНО есть, а что это - не знала.
- Ну, ладно! - прервала Её подруга. - А ты подумала, что будет с твоими детьми, когда ты побежишь за Ним сломя голову?!
- Никуда я не побегу, - спокойно ответила Она - Он просто будет приходить ко мне и всё. Кому от этого плохо?
- Рано или поздно ты захочешь с Ним - ТУДА! Детей ты с собой возьмёшь что ли?
- Да ну, тебя! Не болтай глупости. Пойдём лучше поработаем, давно уже я так не хотела работать, как сейчас.
Шли молча. "Свихнулась" - думала подруга.
"Думает - свихнулась"- думала Она и ухмылялась про себя.

3.
- Выпить хочешь?
- Ага.
- А поесть чего-нибудь, я курицу пожарила, как ты любишь - с чесноком и черносливом.
- Хочу!
- Пойдём на кухню. - Она тихо выбралась из-под одеяла. На Ней ничего не было. От тела пахло духами или шампунем, или чем-то ещё, но очень вкусно.
Всё было ещё тёплое, и Она быстро накрыла на стол.
- Ешь! Ну, что ты сидишь! Ты же есть хотел!
- Я Тебя хочу!
- Съесть что ли?
- С собой взять.
Она растерянно смотрела на Него.
- Мне плохо без тебя. Очень, - добавил Он.
- Мне тоже.
- Хочешь со мной?
- Не знаю. Наверное. А дети? - вдруг вспомнила Она.
- Знаешь, я могу взять только одного, - в Его глазах была боль.
- Сына?
- Да. Но не потому, что Он мне дороже, а потому, что он Мой сын. На дочь у меня права нет, я ведь, не родной.
- Я не пойду! - сразу ответила Она.
- Я знаю, - Он был печален.
- Давай водки выпьем, ещё с твоих поминок осталась.
- Давай, - махнул Он рукой.
- Скажи, - спросил Он немного погодя и запинаясь, - к тебе кто-нибудь приходит? Я имею в виду...
- НЕТ! - резко оборвала Она Его на полуслове.
- Может быть, было бы лучше...
- Я сама знаю, что мне лучше. - Она начинала злиться. - Я хочу только тебя!  Пей и пойдём!

4.
Она опять проспала. Проснулась от навязчивого звонка в дверь.
- Кто там?
- Я. - это была Её подруга.
- Заходи, - Она томно потягивалась слегка прикрывшись халатом.
Подруга сказала:
- Иди, одевайся, на работу опаздываем. И душ прими, а то от тебя пахнет как-то уж очень...
- Сексуально? - игриво спросила Она.
-Дура. Пойду чайник поставлю.
- Ладно, - протянула Она.
И вдруг, Её словно током дёрнуло - "Посуда!" На столе осталась посуда - две рюмки, две вилки...
Под душем Она слегка успокоилась и с ухмылкой пошла на кухню:
- Скажи-ка, а ведь ты не просто так пришла?
- Не знаю, - подруга была явно растеряна, - может быть удостовериться, а может, спасти тебя, - как бы сама себя спросила она.
- Не надо меня спасать. Меня спасёт Он. - тихо и серьёзно произнесла Она.
-Ох, ты не ведаешь, что творишь! - с болью в голосе сказала подруга, - Смотри, потом поздно будет.
- Ну, хватит. Давай по кофейку и покурим.
Молча закурили. Так же молча выпускали дым и никак не могли снова заговорить. Вдруг Она закашлялась. Кашель продолжался некоторое время, потом Она затянулась ещё раз и вновь подавилась дымом. От кашля на глазах выступили слёзы.
- Ты чего это? - спросила подруга.
- Да так, что-то последнее время курить не могу, давлюсь.
- И давно это у тебя? - с каким-то подозрением задала вопрос подруга.
Она посмотрела на подругу долгим взглядом. Подумала и ничего не ответила.


5.
В школе начались каникулы, и Она решила, что детей лучше отправить в деревню к Его родителям. И сами отвлекутся и стариков развлекут. Так Она думала, когда везла их туда. Но когда возвращалась, мысли Её были заняты совсем другим. Она вспоминала.

... Они шли по аллее парка. Он смотрел на Неё ласково и нежно. Ей были приятны такие минуты, когда Он так смотрит на Неё. Она улыбнулась Ему, и Он чмокнул Её в нос - это означало "глупая девчонка!".
- Почему? - надула Она губки.
- Потому что ты взрослая и умная, у тебя двое детей и уже второй муж, а ты ведёшь себя, как девчонка. Ты безобразно сантиментальная.
- Это плохо? - игриво спросила Она.
- Это прекрасно! - улыбнулся Он, - я тебя за это люблю.
Она глубоко вздохнула и произнесла:
- Ты неземной! Откуда ты такой?
Он поднял глаза к небу:
- Оттуда.
- А сюда зачем? - продолжала Она игру.
- За тобой, конечно.
- Зачем я тебе?
- Чтоб жить с тобой, чтоб любить тебя, чтобы ты меня любила, сына родить. – и, понизив голос, произнёс глядя Ей в глаза, - А ещё трахать тебя каждый день! Много-много раз!
- Ну, здрасьте! Для Этого любая другая сойдёт. Стоило из-за этого от живого мужа уводить.
- А мне нельзя было другую. - Он с удовольствием поддерживал эту их игру, - мне тебя звёзды вычислили. И вообще, я тут в командировке. Вот тебя и нашёл.
- И взял! - закончила Она Его тираду.
- Не-а, не брал. Сама пошла!
Она изобразила на лице негодование:
- Вот, нахал! Ничего не сама! Я сопротивлялась. Вот!
- Да ты и сопротивляться-то не умеешь. Во всяком случае, мне. - подшучивал Он.
- Просто я не хотела. Я же знала, что ты не просто пришёл, а пришёл ко мне! Я чувствовала.
- Ой-ой, какая чувствительная, - и Он опять поцеловал Её.
Если бы их разговоры кто-нибудь услышал со стороны, как они с умным и серьёзным видом говорят всякие глупости, решил бы "Вот идиоты!"  Они подумали об этом одновременно, поозирались по сторонам и рассмеялись. Долго шли молча. Потом Она вдруг спросила:
- А когда твоя командировка кончится , ты ТУДА - Она подняла глаза - вернёшься?
Она спросила это настолько серьёзно, что можно было подумать - Она верит в это.
- Да. - также серьёзно и твёрдо ответил Он.
- А я? - в Её глазах была растерянность.
- А ты останешься здесь. Ты свою миссию выполнила.
- Какую миссию?
- Родила мне сына.
- Так ты и его заберёшь?!
- Конечно.
Глаза Его выражали такую печаль, что Ей стало страшно: "Он не шутит".
Ей ужасно захотелось перевести разговор на шутливый тон, вызвать в Нём улыбку, смех, да что угодно, лишь бы не эта серьёзность во взгляде и в словах. Но, как назло, в голову ничего не приходило. И с напускным возмущением Она спросила:
- А что же ты раньше-то молчал? 
Почувствовав Её испуг, Он ответил тихо, нежно и серьёзно:
- Я не хотел тебя расстраивать, милая моя! - и поцеловал Её долго и нежно.


6.
Она сидела на кухне одна и молча смотрела в никуда. По щекам Её текли слёзы. Она думала о Нём. Вообще-то Она любила думать о Нём, даже когда Он был ещё рядом с Ней. И слёзы эти Она любила. И всегда говорила, что если женщина и должна плакать, то только от счастья. И это были как раз такие слёзы.
Шумно вздохнув, Она перевела взгляд из ниоткуда на дверь кухни и вздрогнула.
Он смотрел на Неё сквозь дверное стекло. Она не сразу поняла, что в Его взгляде напрягло Её. Взгляд был серьёзным и печальным, но Ей показалось, что ещё и каким-то злым.
Вошёл.
- Ты какой-то странный сегодня, - подошла, поцеловала, - привет, родной.
- Здравствуй, дорогая. Я смотрел на тебя. И пожалел.
- Что пожалел? - не поняла Она.
- Пожалел, что так рано ушёл.
- Да. Мне тоже жаль. - Ей не нравился разговор. Что-то напрягало. Возникло ощущение, что Он может сказать что-то такое, чего Она очень боится. И Она продолжала - Знаешь, хотела сегодня чего-нибудь себе купить. Было такое ощущение, что ты вот здесь, рядом. Обернулась, а это мужик какой-то. Чуть не схватила его за руку. Вовремя опомнилась. Вот, даже и посоветоваться не с кем. А помнишь, как ты мне говорил, что хочешь привести меня в магазин и одеть с ног до головы по своему вкусу. Как куколку. Помнишь?
- Помню. - Он обнял Её за плечи, помолчал, уткнувшись носом в волосы, и сказал - У меня ещё будет такая возможность.
- Как это? - ошарашено спросила Она и уставилась на Него.
- А я всё придумал.
- Что - всё?
- Я останусь.
- А разве это возможно?
- Вернее, не останусь, а приду снова. Только другой, но ты меня сразу узнаешь. Я уверен. Ты просто не сможешь не узнать! Хоть и другой, но это буду Я, и ты меня почувствуешь. - Он не выпускал Её из своих рук, словно боялся, что Она ускользнёт.
- Ой, я, кажется, поняла. Значит, ты явишься в образе какого-нибудь забулдыги. А я мучайся! - Она пыталась засмеяться.
- Ну, почти угадала, только чтой-то ты меня в забулдыги загнала. Поприличнее выберу.
- Ну, ладно, хватит меня разыгрывать. Пошли в постель, а то я усохну. Понял?

... Ей не спалось. Она лежала тихо и время от времени нешумно вздыхала. Мысли Её были совсем не радужными.
"Что с Ним сегодня? Он был пассивен и вял и только глаза Его мерцали в темноте, вспыхивали и тут же угасали.
Он ослаб. Он очень ослаб. Прошло столько дней... А сколько?"
Она не могла сосчитать. Больше месяца... А кажется, целая вечность. Они за эти дни вспомнили вместе и поодиночке все свои прожитые годы. И смеялись, и грустили, и даже плакали. Но всё это от любви. От самой большой любви, на какую они только были способны. Она вспомнила, как когда-то давно, ещё в самом начале, Он сказал Ей: "У нас с тобой пока ничего нет, ни жилья, ни достатка, зато у нас есть МЫ. У тебя - я, а у меня - ты. И наши дети. Мы с тобой самые счастливые. Как без любви люди живут?! Ведь, жизнь только тогда и хороша, когда любишь сам и чувствуешь, что и ты кому-то нужен. Правда?"
По щекам катились слёзы. Она не смахивала их, отдавая подушке причитающуюся дань.
А что Он там говорил про новый облик? Шутил? Или всерьёз? А если правда? Может, действительно это лучший или даже единственный выход из ситуации. А то, кто Я? Ни жена, ни вдова. И вообще язык не поворачивается сказать, в каком я оказалась положении. ...Оказалась в положении... положении...
Она начинала проваливаться в сон, мысли ускользали и путались.
Положение... Господи, заклинило в мозгу. Кстати, а когда у меня
критические-то придут? Надо встать посчитать...Ааа, завтра.. И Она окончательно уснула.

Утром на полу возле тапок Она увидела записку, написанную почему-то бледно-розовыми чернилами:

"Милая, любимая, любимая бесконечно и навсегда. Прощай! Я не приду больше. Не могу терзать тебя, моя девочка, прости, что не сказал сразу. Не смог.
Не отчаивайся, золотко моё, ты же знаешь, я не люблю, когда ты грустишь и плачешь. Я всегда любил тебя весёлой и зажигательной. Ты всегда была для меня зажигалкой. Огонь, который ты зажгла во мне, не угаснет никогда! ...я не могу больше оставаться...Прощай! ...боюсь, не успею...я теряю силы... прости, люблю, целую, навеки верен тебе... твой..."

Она без чувств упала на тёплые ещё подушки. У Неё открылось кровотечение. Но этого Она уже не чувствовала.

7.
Через месяц Она выписалась из больницы. Они шли под руку с подругой и та рассказывала ей о том, что произошло:
-Когда ты на сороковой день не вышла на работу, я сразу подумала: "ну всё, забрал!" Бегу к тебе, а сама боюсь, вдруг тебя нет. Ну, вообще нет! Или вдруг там два трупа, прости Господи!
- Господи! Что ты несёшь?! - устало прервала Она свою подругу.
- А что? Разве я не права? Дурёха! Ведь я записку нашла. Она у тебя в руке была, я её еле вытащила. Прибегаю, дверь нараспашку, сквозняк жуткий воет, холод собачий - я войти боялась. А ты лежишь так ещё запрокинувшись - не понятно живая или нет. И в крови вся. Записку я, конечно, прочла, уж прости.
- Да ладно, - махнула Она рукой.
- Когда поняла, что ты в обмороке - скорую вызвала. Говорю, мол, так и так, мужа схоронила, сороковой день сегодня. Ну, говорят, ничего, полежит, отдохнёт. Подлечим. Успокоим.
- Да уж, успокоили. Всё какие-то таблетки совали. А я их выбрасывала. Говорят, надо на юг съездить.
- Ну вот! - обрадовалась подруга, - мы тебе путёвочку достанем.
- Да не поеду я никуда. Я по детям соскучилась, К ним поеду.

Дома подруга суетилась на кухне:
- Я тут у тебя похозяйничала немного, обед приготовила, уборочку там слегка. Вещи не трогала. Пыль только. Знаю, ты не любишь, когда вещи перекладывают,   - подруга кричала с кухни что-то ещё, но Она уже не слушала.
Она стояла и смотрела на Его фотографию в чёрной рамке.
Вошла подруга.
- Откуда ЭТО?! - зло и резко спросила Она.
- А, так это твоя свекровь приезжала, - виновато ответила подруга, - говорит, не хорошо без фотографии. Ну и поставила. Я не стала возражать - какое я имею право! А ты уж сама решай, хочешь - убери.
Она смотрела молча и печально:
- Пусть стоит, только рамку уберу...
- Что! Опять?!
- Да нет, успокойся. Просто не люблю фотографии в рамках. Как в клетке - свободы нет.
- Ну, ты теперь у нас свободная птица, - затарахтела подруга, - надо и о себе подумать...
- Да угомонись ты, - почти прикрикнула Она на подругу, - неужели ты не понимаешь, что я любила, люблю и буду любить только Его. Одного! Других я просто не вижу! Может, это и плохо, но это так. И больше об этом не говорим. Поняла?
- Поняла, - обиделась подруга, - чтож непонятного, живи, как знаешь.
Они замолчали, но Ей казалось, что подругу что-то беспокоит. Слишком уж суетлива она была и глаза отводила.
- ЧТО?! - прямо спросила Она, глядя подруге в глаза, - ГОВОРИ!
- Да не знаю, как и сказать. В общем, наши с работы пошли на сороковины на кладбище... Беспорядок там был...
- Да не тяни ты, говори!
-  Ну, венки все валялись, фотография упала, земля накидана. Но ты не беспокойся, наши там убрали всё. Порядок навели. - подруга смотрела участливо, но было в её взгляде что-то неуловимое, особенное, будто знала что-то очень тайное.

Она глубоко вздохнула:
- Ну и ладно, успел, значит,- спокойно и обыденно сказала, отвернулась и закурила.
Подруга подошла к шкафу, сняла с полки книгу и пролистав, протянула Ей листок бумаги.
Она, не читая и даже не глядя на него, свернув вчетверо, положила в карман. "Спасибо" - только и сказала. И улыбнулась. Впервые за столько времени.

8.
  Течения времени Она не чувствовала. Дни тянулись бесконечно, ночи казались вечностью.

    Следующее лето выдалось жаркое, душное, без дождей. Было таким же сухим, как и Её душа.
 
     Она научилась просыпаться рано - незачем было оставаться в постели, если в ней не к кому прикоснуться. Она тосковала по Нему, по Его рукам. Поэтому стремилась из дома, уходила гулять с утра и до вечера. Дети гостили у бабушки и дома Её ни что не держало.
    Было утро. Был отпуск. И был Её день рождения. Она шла по скверу, медленно, присматривая, куда бы присесть покурить. Теневые скамейки были заняты старушками и молоденькими мамашами с колясками. Нашла. Села. Достала пачку сигарет. Она курила не часто, не много, но сигареты были всегда одни и те же - с ментолом (Его любимые). Она старалась не менять старых привычек, как бы поддерживая в самой себе игру в Ожидание. Вот Он придёт, а у меня всё по-прежнему, всё, как и раньше...    Она тяжело вздохнула.
    - А почему так тяжело?
    Она вздрогнула и резко повернулась. На краю скамейки сидел мужчина и смотрел прямо Ей в глаза, улыбаясь уголками рта, от чего на щеках образовывались небольшие ямочки.
    - Я напугал вас, простите.
    - Нет, ничего, я просто задумалась, не заметила, как вы подсели.
    - Прошу простить, что оторвал вас от мыслей. Но, похоже, они не очень вас радовали.
    Она ухмыльнулась. Помолчав, добавила:
    - У меня сегодня День рождения, а я видите, тут сижу. Друзьям сказала, что уеду к родственникам, а родственникам - что буду отмечать с друзьями.
    - Вы с кем-то поссорились?
    - Нет. Я никогда ни с кем не ссорюсь. Просто захотела побыть наедине с собой. - Она докурила сигарету и бросила окурок в урну, но уходить Ей почему-то не хотелось. Чем-то этот человек Её заинтересовал. Он не смотрел на Неё, как другие кавалеры - взгляд его был умным и прямым. Но во взгляде так же была какая-то печаль (а, может, Ей это только казалось). Она не могла определить. Но ямочки на щеках, как магнитом
притягивали Её взгляд. Что-то в них было неуловимо знакомое, родное. И руки! У него были замечательные руки. Белые кисти, длинные пальцы, красиво и ровно остриженные ногти. Она вообще любила, когда у мужчин красивые, благородные руки. Такие руки должны быть нежными и ласковыми, как у Него. Она дёрнулась.
    -Что с вами? Вы смотрели на мои руки. И они вам не понравились, - констатировал он улыбаясь.
    - Да нет, что вы! Наоборот, понравились, - Она улыбнулась ему в ответ.
    - Ну вот, вы уже улыбаетесь. Я рад. Давайте покурим ещё, если вы не против. Только угостите меня вашими сигаретами, а то я свои дома оставил.
     Она протянула ему пачку и, смеясь, спросила:
    - На рояле?
    - Нет, у меня нет рояля. Так же, как и у вас.
    - А вдруг есть?
    - Не-а. - он затянулся сигаретой и произнёс, - Как давно я не курил с ментолом! - и, помолчав, добавил:
    - Так вот, рояля у вас нет, а хотите я скажу, что у вас есть?
Она молча с вопросом смотрела на него.
    - У вас много разной музыки, много книг. Вы прекрасно готовите и восхитительно завариваете кофе.
    Она озадаченно уставилась на него и вдруг сказала:
 
    -Ну, что же,  Идёмте. - и встала со скамейки.
    - Куда?
    - Вы так изящно настаивали на чашечке кофе, что отказать вам было бы жестоко.
Он поднялся вслед за Ней, и с возмущением (довольно притворным) воскликнул:
    - Я?! Никогда! Это вы сами захотели позвать меня. Ведь, захотели? - заглянул он Ей в глаза.
Она отвела взгляд в сторону и сказала:
    - Конечно! Не могу же я ударить в грязь лицом. Все ваши похвалы так вскружили мне голову, что я не могу не подтвердить это на деле.. Ну, так мы идём?
    - Только я сразу хочу предупредить - это вы сами меня позвали.
    - Ну сама, сама, так что? Вы испугались?
    - Ничуть!

    ... Войдя в квартиру, Она вспомнила, что в коридоре перегорела лампочка. Пришлось пользоваться зажигалкой. Она достала тапки и протянув ему, сказала:
    - Переобувайтесь.
Глядя, как он снимает туфли, как надевает тапки, которые, впрочем, пришлись ему впору, Она почувствовала, как защемило в груди. И в тот миг, когда он разгибался, быстрым движением смахнула слезинку. А он спросил:
    - Это чьи?
    - Теперь ваши... - Она сама не ожидала, что скажет это.
Он посмотрел на Неё как-то странно.
    - Вы одна?... живёте...
    - С детьми. Дочь и сын. Они сейчас отдыхают у бабушки.
    - А тапки-то мужские.
    - Ну и что? - почти с вызовом спросила Она.
    - Ничего. Просто спросил.
    - Ну, тогда входите, включайте музыку, читайте книги, а я пойду на кухню за кофе.
    Он прошёл в комнату. Огляделся. И совершенно неожиданно для себя самого почувствовал себя так свободно и комфортно, что не удержался и, зажмурившись, потянулся так, что кости хрустнули. И тихо произнёс: "Кайф!"
    Он рассматривал корешки книг, проводил по ним пальцами, затем выхватил одну, плюхнулся на диван, подложив под себя ногу, и принялся листать страницы.

   
    Она вошла с подносом в руках и на мгновенье застыла в дверях. Чашки на подносе звякнули, руки слегка дрожали. Поза, в которой он сидел, ввела Её в ступор. Она быстро взяла себя в руки, прогнав наваждение - мало ли чего привидится.
    - А вы, я смотрю, быстро освоились,- ставя поднос, произнесла Она с иронией.
    - Да? А мне показалось, я как домой попал. У вас очень уютно.
     Он отбросил книгу:
    - Мне здесь нравится.
    - Вы так говорите, будто хотите сказать: Остаюсь!
    - Да-а. А вы как догадались? Знаете, у меня такое ощущение, будто я здесь жил и раньше. Странно, но мне здесь всё кажется знакомым.
    Она дрогнула. Что это?! Просто наваждение какое-то! Почему он так говорит? Её тоже не покидало чувство, что он давно знаком Ей. Она испугалась. Ей стало так страшно, что Она растерялась. Она уже свыклась с мыслью, что Она - одна. Что Ей "надо ждать". А чего?! Чего ждать? ЕГО! Но, ведь, это - не ОН! НЕ ОН!
    Она удивлённо подняла брови и медленно проговорила:
        - Пейте кофе. Слушайте музыку,  а потом уходите!
Он долго смотрел на Неё. Что-то в Ней переменилось, но что? Она закрылась, отгородилась от него стеной неприязни.
    - Я что-то не так сказал?
    - Вы всё говорите НЕ ТАК! И ведёте себя, как нахал!
    - Я?! НАХАЛ?! Чё я такого сделал? - как школьник протянул он, - я даже ещё не знаю, как вас зовут. И вы меня не знаете. Притаскиваете в дом незнакомого мужчину, кормите, ухаживаете, тапки дарите, а потом я же и нахал! Всё, ни минуты здесь не останусь! Дайте лампочку!
    - Зачем? - опешила Она.
    - Как?! У вас же в коридоре света нет. А там мои туфли! Не могу же я в своих любимых тапках идти по улице! - он смотрел на Неё, полон негодования. А Она была так растеряна, но, когда взгляды  их встретились,  то, не выдержав, они оба расхохотались. Они смеялись до слёз и с этим смехом, с этими слезами вышло всё напряжение, которое копилось в ней целый год. Вся Её печаль улетучилась. И вдруг Она
осознала - это ОН. Эта уверенность вошла в Её сердце тихо и спокойно. Она приняла её, как неизбежное, как данность. Ну, конечно, это - ОН.

         9.
      Рассвет ворвался в окно внезапно и мощно с первым лучом солнца. А Она продолжала спать. И проснулась Она не от того, что светло, а от того, что Он смотрел на Неё.
     Открыв глаза, Она увидела Его лицо. Он рассматривал Её.
    - Здравствуй, - прошептала Она.
    - Здравствуй. - Он гладил Её плечо, едва касаясь пальцами, наклонившись, нежно поцеловал её лоб, висок, щёку.
    - А носик! - прошептала Она со слезами на глазах.
    - Не беспокойся, - произнёс Он, - я не обижу ни одну клеточку твоего тела, - и чмокнул Её в нос.
Она о чём-то подумала и улыбнулась.
    - Что? О чём ты подумала?
    - О том, что у меня вчера был день рождения.
    - Я что, должен что-нибудь подарить?
    - Уже нет! У меня уже есть подарок, вот только не знаю, кого благодарить.
   - Может быть, себя? - Он поцеловал Её в плечо и добавил:
    - Ведь вчера мы узнали друг друга.   
    - Да.
    - Ты ждала меня?
    - Очень! - вздохнула Она.
        *****************