Лицедейка и любовь

Она была лицедейка, поэтому люди не всегда были уверены, что знают, как ее зовут на самом деле.  Она читала одноглавую повесть. Она любила ножи так же, как боялась их лезвий.  Однажды в толпе мелькнул Гельмут. Она зарделась от того, что он самым бесстыдным образом прижал ее душу к своей.  Их зрачки исполняли белый танец, а в руках его проникновенно запел самый прекрасный нож. Она почувствовала, будто в книге, которую она читала, наступает  кульминация. Вспомнила слова своей бабушки: «Не дари своей руки человеку, пока не поймешь, что в самую темную и страшную ночь, когда порядочные люди наглухо запираются, его окно будет открыто для тебя.» Вспомнила, но пошла. Он не знал, что она пришла по его следам. Они вместе играли на дудочке, разыгрывали маленькие интермедии, крутили маленькие ветряные мельницы – эти занятия ни к чему не обязывают, ведь так? В грудной клетке ее крутилось какое-то колесо и иногда от этого становилось больно, но она все же не прекращала дышать всей этой ванилью, пока однажды он не ушел к дочери далекого императора. Как ни странно, накануне она как раз обожгла себе горло тремя порциями мороженого. Она вдруг услышала, как кто-то поет во весь голос так, что хотелось вырезать себе уши. Это пела ее левая грудь. Потом стало тихо… тихо… И лишь где-то вдали раздавалась одинокая песня гондольера, раздававшего местным детишкам счастье в фигурках из жевательного мармелада. Тогда она приготовила себе корицу с солью, выключила звук потолка, разорвала шёлковую простыню, погасила одну свечу и принялась зашивать свое сердце стихами и всем, что попадется под руку. Шила медленно, но посвящала этому горы и равнины времени. Особенно трудилась ночью. А ближе к утру, когда ей оставалось всего несколько стежков, приплывал Гельмут, распарывал шов своим чудесным клинком и растворялся в тумане.  Бабочки рождались и умирали. А она знала, что он вернется к ней, но не раньше, чем через 9 кошачьих жизней. Однажды за работой она случайно проколола какой-то сосуд и из него потихоньку полилось чувство горько-сладкой  жидкости. Когда он пришел, она была почти мертва…