Ответ на посвящение

          http://www.stihi.ru/2011/07/11/6889





Живой ли лик
 под капюшон культуры,
 какой уж никакой,
 мы прячем?! -
 блин лица
 из "Чаепития в Мытищах" -
 опустим,
 диктаторов двойные
 и тройные подбородки,
 нависшие над влажными камнями
 фонтанов старого
 и расплодившихся повсюду новых Римов -
 в значении имперских вожделений
 и наслаждений
 августейшей плоти -
 опустим так же,
 глаза представим,
 что не чужды грусти
 и печали
 всечеловеческой -
 Воронежско-Тосканской,
 представим обезличенный народ
 и человека, что из "Доктора Живаго"
 "Свечу" читал
 в клетушке "вагонзака"
 наизусть -
 я это слышал,
 представим кирзовый сапог -
 за голенищем
 литейной пылью крытым,
 тетрадку в клетку
 с грязною обложкой
 таящий сладко -
 сквозь клетки
 веточки реминисценций
 из "Слова о полку",
 из Лорки,
 из Марины,
 Бориса,
 Осипа,
 Иосифа,
 Нерваля,
 Александра,
 Михаила,
 Анны,
 Иннокентия,
 Арсения,
 Гомера,
 Владислава -
 да мало ли?! -
 упрямо прорастали,
 ломали,
 жизнью обусловленный порядок,
 врастали в Отчий
 кругосветный небосвод,
 смерть победивший...

 Не живший -
 не напишет ничего
 внимания достойного,
 не сохранивший
 связь с системой
 корневой сказаний
 и легенд,
 и былей,
 и святых повествований
 о лебединых гимнах
 в львиных рвах -
 ростком
 метаморфоз глубинных
 не выточит скульптур
 судьбы конкретной
 в доступных взгляду
 человечества всего,
 оформленных раздумно
 облаках
 парящих образов,
 не спящих
 в бдительных умах,
 сквозь прах
 единоличный -
 в каждого грядущий...

 Не мёртвым повторением
 поющих фраз,
 известных приобщённым
 к мировым шедеврам
 временем проверенным
 на прочность
 сохранения в них
 жизни живой -
 мы выживаем
 в аду наземном,
 что явлен зримо
 населению юдоли -
 и был,
 и есть,
 и будет
 видимо,
 пока -
 воздушно-каменный
 театр времён
 растущих
 с чашей целокупной
 братства духа,
 завещанного небесами
 людям от рождения,
 мы в этом
 гибели чудесно
 неимущии
 ценой мук Прометеевых,
 Христовых -
 не возлюбим
 с жаждой -
 видеть каждого...

 Мы выживаем,
 выстрадав вполне
 единственную форму
 демократии,
 согласно Бродскому:
 смерть и болезни -
 всех уравнивают здесь -
 в любой земной
 стране...

 Мы ад, чистилище
 и сферы неземные
 с сиянием
 пречистым их
 и муками,
 и тропами, что башмаки
 в износ пускают
 быстро -
 живые носим
 в сердце...

 Чудовища реальности
 кошмарной -
 кошмарами ночными
 к нам приходят
 на протяжении
 десятков лет...

 Мы понимаем,
 что благополучие,
 коснувшееся нас сегодня
 (относительное пусть) -
 не избавляет
 миллионы наших братьев
 и сестёр
 от горечи земной -
 от голода,
 арестов,
 истязаний
 и мы не зарекаемся
 от расставаний,
 прощаний навсегда,
 не отрекаемся
 от страшного Креста,
 мы содрогаемся
 живой душою,
 представляя весь трагизм
 существования
 под этим небом
 и на этой
 земле -
 сестёр и братьев
 наших -
 детей Единого Творца...

 Всё это - тема
 сохранения лица
 живого человеческого,
 окрылённого мечтами
 о высоте,
 лишь пламени духовному -
 всегда и повсеместно
 доступного Синая...

 Поддержим тему
 дружбы по родству
 сердечному,
 что в бедах - только крепнет,
 как на полях Аргосских,
 помнящих
 Пилада и Ореста,
 так - у застенков
 сталинских
 с очередями,
 помнящими
 шаль Ахматовой,
 что Блок воспел
 задолго до шаров
 железных в воздухе -
 беседы с Колей
 длились в Мандельштаме
 до встречи в горних,
 в огне фронтов
 Арсений плакал
 о Марине -
 над Камой
 в окоём бессмертия
 вспорхнувшей -
 священны узы дружбы,
 не боящейся тиранов...

 Вот слёзы на
 глазах
 и это значит,
 что со мной
 удача -
 не забывать о том,
 что всюду - дом
 не на песке...

 О прочное родство -
 в тоске полночной
 и рассветной песне -
 не одной,
 поэзии большой свечение -
 кругом
 и бывшего "Союза"
 территорию,
 поверьте -
 любит Муза,
 в царстве зверя
 с волшебной дудочкой
 в руке,
 откинув покрывало -
 она, как Данте -
 Анне диктовала
 страницы "Ада"* -
 с поправкою на время
 и особенности
 языка,
 народа -
 природа Мусикийских гимнов -
 во времена
 и эры все - одна -
 над морем горя -
 Олимпийские высоты
 пели при Гомере,
 в эСэСэСэРе -
 пели правду полотна
 Синайской белизны
 с глазами
 соли мира
 на звёздном
 отблеске
 в оскале
 сталинского топора -
 искали правду в Боге -
 не уроды,
 не калеки
 моральные -
 в любой стране
 и в каждом веке,
 над хлебом
 (чаще - горьким) -
 пели небо,
 расстрелом Лорки
 и петлёй Марины,
 и вшами Второй
 Речки,
 и маками кровавыми
 на снеге
 Чёрной -
 мой поэтический -
 упорный
 врост в сферы
 горние -
 отмечен,
 под "высшей мерой" -
 маятником Анненского
 дух мой бил
 об стены,
 как колокола -
 в голом логове
 врагов
 людских -
 язык,
 я под обещанным
 "намазываньем лба зелёнкой"
 корневел -
 в сонм голосов
 ушедшим голосом
 и снился
 сам себе -
 в грядущем,
 поющим
 гимн родства
 со всеми
 существующими
 в ярко выраженной
 выше
 теме,
 как вещий
 сон,
 мой голос -
 колос
 и колосс,
 но не на глиняных
 ногах -
 из глин могильных рос
 прожилками магнитных грёз
 с комочками, плывущих над кустом
 из "Авраама ... Исаака"
 звёзд,
 я - прост,
 как сказки Зодиака -
 без злака духа, смерть прошедшего насквозь,
 как ось земная - шар нас приютивший,
 они - подобны знакам на товарах ширпотреба
 или - вракам,
 изощрённого на выдумки ума -
 я вглядывался в звёзды из окна барака
 и видел человечества, перенесённый в вечность мозг -
 свет добывающий из мрака,
 заранее обещанных подземных вёрст...

 Журнальных мэтров милости - не просим,
 За премиями не стоим в очередях,
 Не окликаемые на базарных площадях -
 С достоинством мы бремя дара носим,
 И может,
 Волей Божьей,
 Только потому,
 Как золотые листья в пору листопада,
 В аллеях наших ученических тетрадок -
 Обильно кружат - вдохновенья
 Откровенья,
 Разреживая звёздно злую тьму
 Мирского равнодушия к стихотвореньям,
 Меняющим структуру языка -
 Без рвенья
 К выморочным днесь
 Наградам...

 Пока!

 Я в этих строчках -
 весь...

Аминь и точка.


_______________________________________

*
 Муза

 Когда я ночью жду ее прихода,
 Жизнь, кажется, висит на волоске.
 Что почести, что юность, что свобода
 Пред милой гостьей с дудочкой в руке.

 И вот вошла. Откинув покрывало,
 Внимательно взглянула на меня.
 Ей говорю: "Ты ль Данту диктовала
 Страницы Ада?" Отвечает: "Я".

Анна Ахматова