Смотрю на нож

В квартире тихо. Одиноко.
Лишь я и ты. Твой острый взгляд
Прикован к "Незнакомке" Блока.

А я смотрю, как стынет яд.

Я вижу, как он, растворяясь,
На глади розовой лежит,
И, как стихии подчиняясь,
Предательским огнём дрожит.

И вижу в бархате стакана
До остроты стеклянный взгляд,
Душа (как резанная рана)
Готова совершить обряд.

Смотрю сквозь стены и эпохи,
И вижу каменный порог,
Всё тихо. Пузырьками вздохи -
Так яд проводит в воду ток.

Так, за порогом, путь в Вальгаллу,
Туда мы вместе попадем.
Если религия солгалла,
Мы будем прокляты вдвоем.

Ты так изящна и послушна,
Ты так подвластна и смирна,
В квартире страшно, дико, душно,
На небе полная луна

Зашла виною ярко-алой,
И силы нет остановить...
Один глоток из чаши алой,
И разорвётся с криком нить.

Сжимая кольца получасий,
Ломая с хрустом пальцы рук,
Я представлял бессчетных пассий,
И обращался в мертвый звук.

...
 
Стакан разбит. Разлито зелье.
Порвался душный фимиам,
По пальцам пробегают змеи
Огнем вчерашних пентаграмм.

Бессмертно - безучастно звёзды
С насмешкой смотрят на мой дом,
Отравленный и острый воздух
Покрыт мерцанием и льдом.

Но я уверен в твоей силе,
Уверен в грации твоей,
Я буду ждать тебя в могиле
До окончанья наших дней.

Ты мне мерещишься закатом,
И твой блестящий силуэт,
Окованный в огонь и латы,
Дарует золотистый свет.

Желаю я совлечь одежды
И пасть в клокочущий вулкан,
Между сегодняшним и между
Сыграть безумственный канкан.

Ты так чудесна, грациозна,
Ты так изящна и мила,
Не говори мне слова "поздно":
Луна за тучи уплыла.

Теперь! Скорей! Никто не видит.
Прильни ко мне, отдай себя,
Пусть в сотый раз старик Овидий
Споет о гибели, скорбя.

Так провожали в дали Блока,
Так пил мудрец чудесный яд.
Кто говорил, что жизнь жестока,
Не ведал соли бытия.

Ты так прекрасно обнаженна,
Я так ужасно обнажен,
Закономерно и законно
Исполнить данный нам закон.

И сладострастием томимый,
О пол, ударившись, как грош,
Я буду, нежный и любимый,
Смотреть с надеждою на нож.