Лина Костенко. По мотивам...

ВЕЕР МАДАМ ПОЛЕТИКИ.

Идалия Полетика…
Прославлена за хлопоты,
Когда травила гения, со скуки лишь. И вот,
Теперь в музеях Пушкина,
Со стен глазами хлопает,
И прячется за веером, когда экскурсовод,

Нет-нет, да вспомнит: - Вот она,
Та дамочка недобрая,
Травила… Никудышная, пуста, но и она,
То варево клеветное,
Щепоткой яда сдобрила,
И в гибели поэтовой есть и ее вина.

Куда теперь деваться ей?
Бессмертие безвыходно,
Все взоры разом замерли на ней, на ней, на ней…
А что, мадам Полетика?
Позиция невыгодна,
Теперь замри-ка в рамочке, и на людях красней.

Он, щедрый, незлопамятный,
Твое прославил имечко,
Ведь без него, убитого, ну кем бы ты была?
А так, все делом заняты:
По узелку, по ниточке,
Уже лет сто распутывают все, что ты плела.

Дантес порхал на крылышках
Сребристых эполетиков, -
Во прахе пресмыкалась ты, жеманясь и змеясь;
А требовалось только-то
Тебе – жене Полетики,
Достойно имя пронести, не обронивши в грязь.

Идалия, красавица,
И очи с поволокою,
Плод графского распутства ,рожденный без венца
Как вы травили гения !
Безжалостно, толокою,
Что ж ты теперь –то веером прикрыла пол-лица.

Ты наша современница,
Ну как тебе шепталось?
И веер – раньше не было – как он к тебе проник?
Иль ты прикрылась веером,
Чтоб совесть не вмешалась,
Чтоб люди не приметили раздвоенный язык?

А надо было думать-то,
Цари, Дантесы, Дубельты,
Идалия Полетика – все, скопом, вы под масть.
Опасно, вне сомнения,
Травить при жизни гения,
Он из бессмертья своего сторицей вам воздаст.





Віяло мадам Полетики

Ідалія Полетика,
прославилася бабонька,
цькувала собі генія, знічев'я, просто так.
Тепер в музеях Пушкіна
зі стін очима кліпає,
за віяло ховається, коли екскурсовод
ні-ні та її скаже: — Ось вона,
та сама світська дамочка,
котра цькувала генія. Нікчемна, а й вона
отрути жменьку вкинула, де наклепи варилися,
і є в його загибелі також її вина.
Куди ж тепер їй дітися?
Безсмертя річ безвихідна.
Всі погляди спиняються на ній, на ній, на ній!
А що, мадам Полетико?
Позиція невигідна.
Тепер сиди у рамочці, прилюдно червоній.
Він щедрий, незлопам'ятний,
він вивів тебе з ницості.
Без нього, без убитого, ну ким би ти була?
А так усі розплутують по вузлику, по ниточці,
вже років сто розплутують усе, що ти плела.
В Дантеса були крильця — сріблясті еполетики.
Він пурхав, ти звивалася — як жевжик і змія.
Воно, звичайно, бувши
дружиною Полетикя,
годилось би залишити достойніше ім'я.
Ідалія, вродливиця, і очі з поволокою,
дитя розпусти графської, рождене без вінця.
Як ви цькували генія!
Безжалісно, толокою.
Чого ж тепер ти віялом прикрила півлиця?
Ідалія, сучасниця,
ну, як тобі сичалося?
Звідкіль взялося віяло, бо наче ж не було.
Чи ти ото прикрилася, щоб совість не пручалася,
щоб люди не побачили роздвоєне жало?
А треба ж було думати,
царі, Дантеси, Дубельти,
Ідалія Полетика, і всі на одну масть!
То небезпечно — генія цькувати.
Він у безсмерті страшно вам воздасть.






Copyright © 2007 Marusya Khandus

Примеч.(из Вики):
Идалии Полетике отводят весьма неблаговидную и роковую роль в знаменитой интриге, финалом которой стала дуэль А. С. Пушкина и Дантеса на Чёрной речке.
Более того, есть мнение, что именно она стала автором этой интриги (к
слову, в высшем свете у неё было весьма заслуженное прозвище «Мадам
Интрига»).











Доподлинно известно, что именно в доме у Идалии Полетики состоялось
«свидание» Н. Н. Пушкиной и Дантеса (по мнению некоторых исследователей,
ставшее одной из причин дуэли).

Накануне окончательного решения о дуэли, со слов княгини Вяземской,



«
…мадам Полетика, по настоянию Дантеса-Геккерна, пригласила Пушкину к себе, а сама уехала из дому…
»


Пушкина рассказывала княгине Вяземской и мужу, что


    …когда она осталась с глазу на глаз с Дантесом, тот вынул пистолет и
    грозил застрелиться, если она не отдаст ему себя. Пушкина не знала,
    куда ей деваться от его настояний; она ломала себе руки и стала говорить
    как можно громче. По счастью, ничего не подозревавшая дочь хозяйки дома
    явилась в комнату, гостья бросилась к ней.

    — свидетельство Веры Вяземской


После роковой дуэли только чета Строгановых и Полетика посещали дом Дантес-Геккернов. Из письма Екатерины Дантес к мужу, высланному после дуэли из России: