Господин ниоткуда

(Баллада о рассеянном склерозе)


На крыше под названием «пентхаус»
Жил дико одинокий джентльмен.
И раз в него желание закралось,
Желание каких-то перемен.
Купил он помещение – каюту.
И сел на современный теплоход.
И в город под названием Калькутта
Отправился паломником. Но вот

Забыл он тапочки и деньги в тряпочке,
А ассигнации нужны везде.
Отправить некого за книжкой чековой
Ни по земле ему, ни по воде.

Не то чтоб угнетало расстоянье
И был не под рукою казначей,
Но все-таки имел он состоянье
И тысячу привычных мелочей.
Выкуривал сигару после ланча
И жизненный уклад его блистал,
Как лимузин, что вез его на ранчо,
И как «Плейбой», который он листал.

Нам тоже тапочки и деньги в тряпочке,
Подумать ежели, нужны всегда.
Не человеками без книжки чековой
Мы все являемся – и в том беда.

Несчастный господин из Сан-Франциско,
А, может быть, из города Нью-Йорк,
Уже попал в такую группу риска,
Что был бы неуместен даже торг.
Ведь будь ты и лощеный иностранец,
Но если без большого барыша,
То ты уже по сути оборванец,
Хотя и завизированный в США.

И в нужных тапочках, и в нужных тряпочках
Ты бесполезнее, чем манекен.
Винить тут некого: без книжки чековой,
Хоть был ты Ротшильдом, но стал никем.

Но был у пассажира загранпаспорт,
А паспорт – это главный документ.
И был он не Фидель, который Кастро,
А представлял иной истеблишмент.
Похлопал он по верному карману,
Где носится обычно депозит.
И к старому морскому капитану
Нанес, как полагается, визит.

Не в драных тапочках, не в рваных тряпочках:
Сукно отменное, штиблеты класс.
У человечества везде отечество,
Где с уважением глядят на вас.

Обрисовав сложившуюся драму
На фоне проплывающих красот,
Он попросил отправить телеграмму
За номером «тринадцать-девятьсот».
Он взвинчен был от утреннего кофе
И чувствовал себя не на коне,
Но говорить о полной катастрофе
Пока не позволяло портмоне.

Ну, вышло в жизни не-доразумение,
Но, тем не менее, не в этом зло.
И впечатление меняет мнение,
Куда б течение ни занесло.

И старый волк, не мешкая с ответом
И не приемля всяческий комизм,
Лишь улыбнулся сдержанно при этом,
Внушая пассажиру оптимизм.
Он поглядел надежно и сурово:
Как верная овчарка на цепи.
И твердо обещал до пол-второго
Все сделать по разряду «V. I. P»

Ведь не калека вы без книжки чековой
На фоне века, что служить готов.
Вам без смущения шлют приглашения
Все заведения чужих портов.

Однако, в помрачительном тумане
Увязло ожидание, пока
Не захрустели густо «мани-мани»
В кармане дорогого седока.
Ах, денежки – спасение по сути,
Но образ их по-своему постыл.
Ведь йоги все находятся в Калькутте,
Куда Колумб когда-то не доплыл.

Мы б были вольными, собой довольными,
Что плещут волны и шумит вода.
Но нам надежнее счета платежные,
Мы их заложники – и в том беда.

Бывает ситуация такая,
Что все же поучительна вполне:
Желаниям спонтанным потакая,
Держите под рукою портмоне.
Билет экономического класса
В сознанье совершил переворот.
В конце тоннеля свет – и это касса,
А нет ее – и вы уже банкрот.

Вот аллегория: когда история
Дает, айм сорри, вам по головам,
И не велик багаж, чтоб не икалось аж,
Держите парус ваш на Валаам.

2005