вся эта жизнь, весь этот джаз...

Вся эта жизнь, весь этот джаз, все это шоу –
медные трубы, свинг, дикси, брас, соул
бабочки, галстуки, степ, котелки, канотье, контрабас - весь этот джаз
 на море выдувает последние мысли, связанные с тобою.
… рояль, саксофон, барабаны, бордель, красно-черное, и  аранж,
эти белые воротнички, брючки дудочки, маячки
воспевают свободу, мать ее, под сурдинку пьют виски – все это джаз.
Теперь нет ни ее, ни идеи, ни родины
которой всегда был должен,  до гробовой доски,
ни меня прежнего. Расплавленные мозги
месят дамочки выхлестывая чечетку, не щадя каблучки.
Весь этот джаз – кусок ли целого? – разрывается на куски!
Весь этот джаз – погоня…
время загнано как племенной жеребец, захлебнувшийся пеной,
оглушенный собственным храпом, выдохшийся в конец
сдохнувший от тоски.
Весь этот джаз! Лиц не видно, только белые зубы
из черноты, беснуются зраки белее белого, нигеры
так сговорчивы раскуривая косяки, выплясывают…
Весь этот джаз – взъерошенные соски.
Под сурдинку пьют виски.
Могло быть и хуже, останься я там же с  ней.
Омут, цунами, смерч, под усцы коней
не удержишь, отпрянешь навзничь, сгинешь на раз!
На всю эту жизнь, проливается весь этот джаз.
Вот доживу это шоу, выдохну, выдавлю гать –
весь этот джаз этой жизни, и вырублюсь спать.
Вечера утро, как говорится, верней
только без снов, без табунов коней!
Бог если даст, то проснусь и увижу море
и никогда не услышу джаз. Если Бог даст.