Возьми меня, мама, как прежде, в далёкие дали!

Возьми меня, мама, как прежде, в далёкие дали!
Мне так одиноко! И не удержать тормоза.
Конечно, я помню, что вовремя жать на педали,
да только дорога в ухабах, устали глаза.

Возьми меня в поле, туда, где налившийся колос
по пояс и выше, где синие рву васильки.
Где щёки с мороза, а утром простуженный голос,
да все ели снег, когда шумно играли в снежки.

В сентябрь златолистый, где веточки гнутся от яблок,
которые утром с заботой в портфель мой кладёшь.
И гольфы поправишь, и смотришь смеющимся взглядом,
и синие банты в косички с любовью плетёшь.

Туда, где ноябрь сединою прошёлся по травам,
и инеем тронута, словно сиротка, полынь.
Лёг первый снежок на поля, на луга, на дубравы,
вода потемнела в реке, и промозглость, и стынь.

Я помню тот клин журавлей, и мы машем им, машем...
Они улетали, а мы оставались с тобой.
А ты перед сном всё поила своей простоквашей...
и всё колдовала, как ангел, над дочки судьбой.

Вот мне бы туда, где ещё к абоненту есть доступ,
где сердцем прикроешь, когда разразится гроза.
Порою бывает, доходишь до края, до точки!
Непрошенно слёзы, прости меня, застят глаза.