Вглядываясь в восход

   Мой клинок иссечён в кровь. Прости меня, странник, за клинопись смерти в чужих горизонтах. Остывшие раны, горящие шрамы, мой выкрик разорван расплёсканной тишью. Спроси меня, кто я, быть может, я вспомню, хотя половины из слов своих просто не слышу и собственный шёпот не понят. За каждый не поднятый щит я винЮ себя, что их, убитых, винить, если руки всегда не свои и ведомы хрустальным, почти неосознанным чувством, как будто бы нить над тобою. Ты марионетка с нелепой способностью мыслить и помнить, напуганный смертью, искрящий любовью. И вскройте мне горло, пусть льются слова, я устала держать их в руках обожжённых и голых, устала от жара... Прости меня, странник, но я выживаю - надеждой в сердцах измождённых и грешных, но я слишком много смертей рисовала на ткани заката. Я просто устала приветствовать день и удерживать тень в недомолвках, запретах и клятвах. Мне просто нужно немного покоя. Мой клинок иссечён в кровь, а сегодня самый красивый восход.