Горе - ухажер

Один мой воздыхатель как-то раз
Сравнил мой облик с фреской в Ватикане.
И, чуть помедлив,  бросил кучу фраз
О несравненной грации и стане.
Мол, взор мой ярок, будто вспышка звезд,
Ресницы трепетны и остры, словно спицы.
Потом, смутившись, тихо произнес
О страсти и коварности тигрицы.
Среди аккордов громких лестных слов
Мне слышались напевы и хоралы…
И уносился вдаль поверх голов
Величественный гимн – соратник славы.
Была мне лесть приятна и горька,
Пьянила и трезвила в одночасье.
Вздымалась томно к голове рука,
А сердце замирало в мнимом счастье.
Я знала все, что он сказать, не смел.
Мне грезились картины между строк,
Ведь если рисовать бы он умел
Писал бы он полотна, как Ван Гог.
Когда хвалебный пыл иссяк, как утренний туман,
Мой ухажер посетовал хвастливо,
Что все признанья классиков  - обман,
Что он один лишь среди них Светило.
Будь времени побольше у него,
Он всем бы кавалерам нос утер.
Померкли б Моцарт, Рембрандт и Гюго…
А Пушкин что? Гуляка и позер!
Потом, склонившись пафосно у ног,
Расшаркался щеголеватым франтом.
Не дав проверить мне, что б этот сударь смог,
Когда б ему хоть искру их таланта!