Будни ироничного человека

Будни ироничного человека

Голод

Меня мучает странный голод –
Не застолий желаю. Нет!
Я глазами к рассветам приколот,
Я зубами рву бусы планет.

И в созвездия впившись вопросом,
Ем сиянье далеких светил:
Ярких точек небесное просо
Разве кто-то мне есть запретил?

Я набью свой живот до упора
Сладкой ватой седых облаков.
Не боясь ни молвы, ни укора,
Утоплю в небе ярость клыков.

Я вгрызусь в неприступные горы,
В ароматные плоти полей.
Что мне сладкие ваши кагоры?
Океан за здоровье налей!

Нашинкуй нежных встреч поцелуи,
Боль разлуки – на фарш пусти.
Я от голода Землю свалю и
Пусть она сухарем захрустит…

Есть спешу, ибо время, как ослик,
Тянет жизнь в направлении Ост.
Я наемся, конечно. Но после
Будет ждать меня длительный пост.

Оттого и бешусь дни и ночки,
Что не вечна для юных весна.
Как хомяк, набиваю щёчки
Дорогими мгновеньями сна.

Кругодневное путешествие

1
Мой день, как Земля – круглый.
А я, как матрос – смуглый.
Вся жизнь – это рейс кругодневный,
Где Боцман то пьяный, то гневный…

2
Уставший от сна и покоя,
Мой парусник требует бури.
Полундра! Да что же такое!
Опять капитан где-то курит…
3
Живу, словно крейсер «Аврора»,
Навечно прибитый к причалу.
А был ведь эскадрам опора,
И пушки, как тигры – рычали…

4
Но где б ни дымил я трубой,
В Стамбуле, Крыму или Сочи,
Мне вечно сигналят "Отбой",
Пора возвращаться к ночи...

Бессонница

Я слова бросаю в тишину,
Семенами в ночь они ложатся,
И растут, то выпуская жальца,
То улыбками взмывая в вышину.
               
Расцветает память на заре
Строчками причудливых созвездий,
Заставляя чьи-то сны гореть
Пламенем блаженства и возмездий.
               
А когда в глубинах страсти мы
Потеряемся – утешусь песней:
Ничего на свете нет прелестней,
Чем выращивать стихи
                на грядках тьмы…

Соловей

Вечерок багряный
Над землёй плывёт,
Соловей упрямый
О любви поёт.

Хорошо петь песни
Ночью над прудом,
Хорошо жить если
Есть жена и дом.

Если же несчастье:
В доме – ни гроша,
Песня в дни ненастья
Так же хороша.

Льётся горечь змейкой,
Встретит у крыльца.
Ах, судьба-злодейка,
Пожалей певца…

Парнас и пончик

                Прекрасен Рафаэль, но бутерброд вкуснее…

                Сергей Редков

Со мною недавно случилась напасть –
Познал я поэзии сладкую власть.
Стихи затопили просторы листа:
Воспел я любимой медовы уста.
И ей, как подарок, те строки поднёс.
Она же достала с печеньем поднос
И молвила мудро: «Случится беда –
Стихи не спасут, но поможет еда».
Я ей возражаю: «Стихи – мой удел!»
Она: «Ты носки бы теплее надел».
В ответ я: «Душа моя тянется ввысь!»
Она мне: «Ботинки почисть! Причешись!»
«Не буду – кричу я – здесь рифму менять!»
Но слышу в ответ: «Утомил ты меня».
Вот так и рассталась подруга со мной.
Зато сочинил я шедевр неземной!
… дырявые брюки, на завтрак – трава…
А может быть, женщина в чём-то права?


Притча об одной семье

I
Какое счастье быть мужчиной!            
Мечтами страстными гореть,
На слёзы  свысока смотреть,
И находить тотчас причины
Чужих успехов и побед,
Своих не замечая бед.
А после – ехать на рыбалку…
Или сбивать бананы палкой…
Короче,  жизнь для мужика
Всегда приятна и легка.

II
Так думал некий муж почтенный,
На полдивана развалясь.
Порвав с жестоким миром связь,
Смотрел TV приобретенный
На распродаже. А потом,
Мурлыча мартовским котом,
Просил обед весьма обильный.
Но…  получал ответ обидный
Своей жены. Прямой протест:
«Кто не работает – не ест!»

III
Таким ответом непочтенным
Обижен гордый патриарх.
Взяв в руки старый альманах,
Покой спасает в тихом чтении.
Иль в созерцании бытия.
Или в пучине пития,
Когда в семье совсем уж плохо,
Когда слова жены как блохи
Кусают сердце всё больней,
И чаша гнева всё полней.

IV
А были дни совсем иные,
Когда влюблённые вдвоём
Ныряли в счастья водоём,
И, от бессонницы больные,
В любовь играли день и ночь…
Но время то умчалось прочь.
Осталось только утомленье
И дней остывших повторенье –
Обиды молотильный круг.
Кто виноват? Ответ: супруг.

V
Он в брак вступил, как бодрый малый:
Работал с ночи до зари,
Жене цветы всегда дарил,
Не раскисал снежинкой талой,
Когда беда стучалась в дом…
Но вдруг сломалось что-то в нём.
Сперва уволился с работы,
Затем забросил все заботы
И пыльный полюбил уют:
Мужчины тоже устают.

VI
Лежит, как вертолёт подбитый,
Уткнувшись носом в уголок,
Копя на животе жирок.
Глаза закроются – храпит и
Зевает сладко иногда.
Ему – покой, жене – беда:
Она готовит, убирает,
А муж бездельем всё хворает.
Но почему он стал так жить?
Мы можем лишь предположить.

VII
Муж с детства быть хотел «Великим» –
Министру, скажем, помогать,
А не лопатою махать
Всю жизнь как истукан безликий.
Он, как в протест, в себя ушёл:
Но ничего там не нашёл…
А что жена? Она страдает
И каждый день его бодает
Упрёками со всех сторон;
Такие речи слышит он:

VIII
«Ведь я – навек твоя супруга, –
Весь день горбачусь, гнусь дугой!
А где зарплата, дорогой?»
И шваброй по спине упругой
Возлюбленного мужа бьёт.
А тот – опять своё поёт:
«Я – мыслю!! Это – очень сложно.
Здесь, знаешь, надорваться можно.
Мне сильно жаль, что не дают
Зарплату за подобный труд».

IX
О сколько гениев погибло
В дыму семейной суеты!
А может быть, мой друг, и ты
Творцом бы стал, но… ешь повидло
И, чтоб скандалов избежать,
Не смеешь даже возражать
Своей жене. Ты – у причала.
И как волна бы не качала,
Не тронет за душу твой стих:
Когда ты сыт, твой голос – тих.

X
Бывает так: Наполеоном,
Как ни старался, стать не смог.
И сразу сдулся и размок
И трутнем стал, в себя влюблённым.
Жену не замечает он,
Лишь требует сварить бульон.
Жена на мужа смотрит грозно.
Одумайся, пока не поздно!
Дождёшься, муж, большой беды.
И виноват в том – будешь ты.

XI
Недолго женщина терпела
(Такой сюжет давно знаком).
Вернувшись как-то вечерком,
Зашла на кухню и…  запела.
Движения, как пух, легки;
В глазах играют огоньки.
А муж – «Уж не ношу ль рога я?
Верна ли ты мне, дорогая?»
«Конечно, я тебе верна» –
С улыбкой молвила жена.

XII
А то, что поздно возвращаюсь,
Так это – не моя вина:
Немного выпила вина
В гостях подруги давней. Каюсь!
Мы с ней до вечера сидим,
На фотографии глядим.
Затем уходим на прогулку
По скверам, паркам, переулкам.
(Мне те прогулки - как халва:
В истоме сладкой голова!)

XIII
Коварство муж подозревает,
Но доказательств явных нет.
К тому же, праздничный обед
Жена ему разогревает
И говорит: «Сегодня в пять
«Подруга» ждёт меня опять.
Какая цель того визита?
Стараюсь я для паразита:
Я роль изгнанницы приму,
Чтоб лучше мыслилось ему.

XIV
Уйду гулять до самой ночи!
Пусть думу думает за двух,
И совершенствует свой дух,
И размышляет, сколько хочет».
Когда мужик разлёгся пнём –
Знай, гений шевелится в нём.
Быть может, он роман напишет
Из тысячи четверостиший.
Иль, философией горя,
Познает тайну бытия…

XV
С тех пор в семье той дни спокойны.
Наладился семейный быт:
Жена в «гостях», а муж храпит;
Всем хорошо, и все – довольны.
Не жизнь – мышиная возня…
Позвольте, милые друзья,
На том закончить повесть эту.
Послушайте совет поэта:
Муж! На диване не лежи,
Иначе счастье – убежит.

Стирающая женщина
(поэма в свободном стиле)

Она жила у самого моря,
Но никогда не видела его,
Потому что перед её окнами
Всегда сохло застиранное бельё,
А глаза были прикованы
К медному тазу,
В котором
Вздымались и пенились
Причудливые волны –
Штормил стиральный порошок.

На блестящие медные берега
Бушующая
Безумно-мыльная стихия
С особой яростью
Выбрасывала безжизненные щепки –
Крошево из мелких веточек
И листьев,
Застрявших в складках
Затопленной одежды.

Это были
Обломки парусного корабля,
На котором её возлюбленный –
Сказочный принц –
Так и не добрался к ней,
Стирающей женщине,
Никогда не видевшей море.

Но однажды
Случилось чудо –
Во время очередной стирки
Принц не погиб.
Стараясь не потерять сознание
От приторной малиновой отдушки,
Борясь с террором активных гранул,
Деликатно убивающих любые пятна,
Он всё же смог выбраться
Из океана патологической чистоты
И, обессилевший,
Грязный и ободранный,
Рухнул на зыбкий берег реальности.

Придя в себя,
Мужчина сразу же
Отправился к несчастной женщине,
Которая никогда
Не видела море.

Он подошёл к ней
И сказал:
– Здравствуй!
Я хочу показать тебе
Настоящее море.
Ты увидишь, как оно прекрасно,
Особенно вечером,
Когда заходящее солнце
Остужает в бескрайней,
Солёной и пенистой чаше
Свою первобытную страсть.
Я буду ласкать твои ноги,
Как эти вечные волны,
И мы станем вместе
Встречать золотые рассветы,
Полные любви
И счастья.

Услышав это,
Женщина заплакала
И стала срывать
С мужчины одежду.
Тот сначала обрадовался,
Но когда понял в чём,
Собственно говоря, дело,
Заметно погрустнел.

– Посмотри, на кого ты похож, –
Сказала женщина, –
Сейчас я постираю
Твою рубашку,
Носки, душу,
И ты станешь
Пушистым и шёлковым,
А это –
Гораздо лучше любого моря,
Которого я,
Открою тебе по секрету,
Никогда не видела.
Да и бог с ним,
С этим морем.

В течение трёх дней
Бесприрывной,
Ожесточённой стирки
Одежда принца
Была четырежды замочена,
Четырежды прополощена,
Четырежды отжата
И четырежды высушена,
Но самого принца,
Почему-то,
Нигде не было:
Видимо, на этот раз
Выплыть ему
Не удалось.

Женщина удивилась,
Но расстраиваться не стала,
Так как
Впереди её ждала
Очередная стирка.
Знаете ли,
Когда много работы
Времени для жалоб
И слёз
Почти не остаётся…

А совсем рядом
Шумит и волнуется
Живое море,
Но стирающая женщина,
Судя по всему,
Его никогда не увидит –
Слишком много чистого белья
Висит перед её окнами.


МЕДАЛЬ ГЕРОЮ!

(шутка)

Военный проходил парад.
Гулялось публике и пелось.
Я видел множество наград:
“За штурм…”
           “За взятие…”
                “За смелость”.

Героев не хочу обидеть,
И совесть мне пусть не гудит –
Медаль желал бы тоже видеть
Я на своей худой груди.

Мне воевать не приходилось,
Но есть и в мирной жизни битвы
Такие, что вам и не снилось –
Осколки бьют острее бритвы.

Сильней Полтавского Сраженья
На кухне разгорелся бой.
На лбу – от сковородки жженье:
В атаке жертвую собой.

Ага! Противник дым почуял.
Все цели мной поражены!
И наконец-то получу я
Медаль “За взятие… Жены”.

Странный случай

Вдоль домов пятиэтажных
Шёл высокий гражданин.
Был он очень-очень важный,
От макушки – до штанин.

А кругом – сосульки тают.
Зеленью грозит весна.
Вся природа расцветает,
Пробуждаясь ото сна.

Закипают в почках соки,
Солнце греет величаво…
Только гражданин высокий
Красоты не замечает.

В голове его – не ветер!
Мысли важные кипят.
Вдруг, случайно взгляд приметил
Эскимо в руках ребят.

– Как же так!? – подумал важный
Гражданин, весь алый.
– Эскимо хочу я страшно,
Словно мальчик малый.

К продавщице он подходит,
Деньги вынимает.
Что с ним, братцы, происходит?
Сам не понимает.

Гражданин – директор дамбы,
И не знает голода.
Почему же все отдал бы
За батончик холода?

Позабыта важность где-то,
Сброшены заботы:
– Скоро праздник! Скоро лето!
Никакой работы!

Песни в голове звучат,
Он поёт их с птицами.
И любуется девчат
Дивными ресницами.

Счастлив, будто съел варенья;
Двигает усами…
В чем же смысл стихотворенья?
Догадайтесь сами.

Весна. Кризис среднего возраста

У ангелов чернеют крылья,
И миг безумия всё ближе,
Когда страстей жестоких рыла,
Клыком впиваясь, сердце лижут:
Спасенья нет – тебя я вижу.

Твои манящие глаза
С упрёком говорят: "Назад!
Куда полез? Ведь ты – женат.
Иди домой и жуй шпинат".


Но тянутся к тебе ладони, 
Как тянутся листочки к солнцу.
И кажется, что мир – бездонен;
Он засиял, как три червонца,
И улыбается японцем.

А ты, смеясь, ведёшь плечом:
Мол, мы здесь вовсе ни при чём.
Остановись! Ведь я – женат!
Иду домой... Жую шпинат...

***
Опять мой друг томим
Безумьем страсти нежной.
С утра горит, как Рим,
Но счастье – безнадежно.

Богиня не ему
Дары свои вручила.
И сердце, как в тюрьму,
Бедняге заточила.

Не ест он и не пьёт;
То – многим бедам вестник.
Богиня же поёт
Ему такие песни:

– Сойдёт страданий сель,
Умерь свои рыданья;
Ничто не портит цель,
Лишь только… попаданье.

Совет в стиле сонета

Хочешь жить спокойно и счастливо,
Быть невозмутимее слона?
Раздави любовь свою, как сливу,
Если безответная она.

Разыгрались  страсти дикой серной?
Не томись ты ревностью в ночи:
Раствори любовь в кислотах серных,
Пусть она навеки замолчит.

Перестанут, наконец-то, сниться
Эти сумасшедшие ресницы
И плеча волнующий изгиб.

Позабудь скорее взгляд небрежный.
Утопи себя в трудах безбрежных.
Не сумеешь – всё: считай погиб.


О ЛЮБВИ

Когда я вижу красивую женщину,
то сразу же становлюсь принцем на белом коне.

Рыцарем.      

Джентльменом.       

Ангелом.

Но стоит ей подойти поближе, белоснежно-пушистые крылья быстро слетают с моих плеч на пол,
и вся моя благовоспитанность проваливается в пульсирующую вечностью бездну.

Господи, прости меня! Мне очень и очень стыдно...

Зато страшно приятно.

Грешок

Падение порою
Похоже на полёт:
Хожу весь день героем,
В душе весна поёт,
Но тянет вниз упрямо
Нелепой страсти груз.
Для душ погибших яма
Зовёт. Дрожу как трус
И чувствую зной ада.
Эх, жизнь моя, прости;
Да лучше грешным падать,
Чем чистеньким ползти!
Страдать мы будем позже,
Пускай душа поёт –
Падение ведь тоже
Похоже на полёт.

Бракованное зеркало

Безобразие какое! В чём тут дело?
Невозможно стало зеркало купить.
То ль кривое, то ли запотело:
Как ни взглянешь – хочется разбить.

Это, извините, раздражает.
Сделать зеркало нормальное не могут!
Что за карлика оно мне отражает?
Ведь на самом деле – выше я намного.

Где мой гордый, благородный профиль?
Где овал прекрасного лица?
Вместо носа – молодой картофель.
Уши клоуна, а глазки – подлеца.

Бракоделам я не дам теперь покоя!
Разгильдяев надо наказать!
Дайте отражение такое,
Чтоб не стыдно было людям показать.


ОДИГИТРИЯ

Я в церквушку недавно зашёл,
Что стоит с моим домом в соседстве,
И в иконе случайно нашёл
Отраженье знакомого детства.

Ведь я, голенький, так же лежал
На руках у сияющей мамы,
И к губам её грудь прижимал
Ни бесстыдства не зная, ни срама.

А во сне я летал – признак роста.
Из груди – млечный путь в меня лился.
Было так же всё свято и просто,
Хоть на нас и никто не молился.

Не знакомы мне были притоны,
Не блуждала рука в силиконе:
Моя мама была – Мадонной,
И с неё рисовали иконы.

Стать младенцем и в эти ладони
Захотелось вернуться мне шибко,
Чтоб исправить пороков бездонье
И нелепой гордыни ошибки.

Полюбил бы, как ангел, людей,
По утрам на крыле б чистил перья.
Только чур – без крестов и гвоздей!
И не надо копья в подреберье.

Алые паруса на Неве. День выпускника

1
Тысячи накрашенных Ассоль…
Тысячи качающихся Грэйев…
Алый парус, звёзды, мост косой.
Впереди мечты, любовь… карьера.

2
Под шампанское и праздничный салют
Дни невинности как сны ребёнка тают…
На «Секрете» множество кают,
Но не каждого в них Летика пускает.

3
Вдалеке от шума – Саша Грин
(это не бумажка весом в доллар)
Прячась между  призрачных  витрин,
Подарить нам Сказку хочет снова.

Нечто, навеянное морем

Я смотрю на пушистые волны,
Что ласкают янтарный закат.
Шум прибоя, медлительно-ровный,
Как хрустального эха каскад,
Что-то шепчет до боли родное,
Не отпустит – хоть вёсла суши!
Как отверстие пули сквозное,
Ноет память в подвалах души.

Вспоминаю вот это же море,
Только тысячи жизней назад.
Тот же парус маячит в просторе,
Только чьи-то чужие глаза
Наблюдают пушистые волны,
Обнимают хрустальный каскад:
Бег прибоя, медлительно-ровный,
Бесконечный, янтарный закат…

Сочинский экспромт

На море, как в раю:
Нет ни чинов, ни званий,
У всех одно призванье –
Лежать в одном строю
У счастья на краю
И зреть, забыв гордыню,
Как баклажан иль дыня
Под солнечным дождём…
На пляж! Чего мы ждём?!

Уставшие тела
Желают расслабляться,
Резвиться да купаться –
Не жизнь, а пастила!
Но отпуск, как стрела:
Промчится быстрой птицей.
А осенью – приснится
Прибоя грозный рык,
И чача, и шашлык.

И безмятежность гор,
Беседующих с небом,
Седых преданий небыль
И звёзд немой укор,
И диких чащ простор,
Пугающе-прекрасный…
И чей-то плач напрасный…
И музыка ночей,
Что льётся, как ручей…

Полет на параплане

Я сегодня записался в птичий клан
И над морем яростным лечу.
Только вместо крыльев – параплан…
Высоко-то как! Я вниз хочу!!

Но на катере не слышен голос мой,
В брызгах волн меня он вдаль несёт.
Я лечу, наверно, круг восьмой;
Ветер же – болтает и трясёт.

Иногда визжу, как сто котят.
Видно, в птичью стаю не возьмут:
Птицы ведь летят куда хотят,
Ну а я туда, куда везут.

Наконец-то радостный момент:
Камнем в воду под прямым углом.
Слышу в честь себя аплодисмент.
Хоть немного, но побыл – орлом!

Солохаул. Горный монастырь
       
                I
На высоте, весьма приличной,
Звенит и щёлкает в ушах.
Нечеловеческим величьем
Моя раздавлена душа.

Громады скал и дно ущелий
Мелькают в щетине лесов.
Прошу у Бога я прощений,
Когда обрыв под колесом.

Здесь даже атеист упрямый
Прикроет свой надменный рот,
Когда левее – смерть, а прямо
Опасный, резкий поворот…

                II
Над горизонтом море дышит,
Гуляют тучи по горам.
Здесь высоко, здесь небо – слышит,
Недаром здесь построен храм.

Сверкает маковкой на склоне
Среди бесчувственных камней.
Я подхожу к святой иконе
И нахожу спасенье в ней.

И слышу совести укоры,
С мечтами грешными борюсь.
Я создан так же, как и горы,
И высоты – не убоюсь…


Из ночного разговора в поезде Адлер-Москва
(разговор был долгим, но эти слова моего собеседника запомнились особенно)

– Скажи, желаешь испытать
И страх, и восхищенье разом?
Тогда ты должен увидать
Вершины горного Кавказа.

Красивей места в мире нет!
Не веришь? Убедишься лично:
В душе твоей оставит след
Кавказа гордое величье.

Но, путник, боже упаси
Тебе свернуть в глухой аул:
Спасти тебя – не хватит сил,
Закончишь жизнь свою, как мул.

Не тронет плач твоей родни
Веками скованного братства.
Поверь, что даже в наши дни
На свете существует... рабство.

В потоке южных поездов
Я сам едва не заблудился.
Не лезь в осиное гнездо,
Будь счастлив там, где ты родился.

Моя Тула
               
                1
Какой-то весенний праздник.
Кажется, Первое Мая.
И я – в те дни первоклассник, –
Едва ли хоть что понимая,
Свой красный флажок поднимаю
И вместе со всеми внимаю
Стихам, что  гремят со сцены:
О Туле, родной и бесценной,
Звучит дифирамб вдохновенный.

Тула – Город Герой!
И если
              кто-то
                порой,
Собравшись осою в рой
Напасть на тебя  решит,

Мы выставим крепкий щит,
И вражий хребет затрещит…

…ведь каждый в Туле – герой,
Стоит друг за друга горой…

… и реки здесь – самые чистые.
И люди здесь – самые добрые.
Глаза у них – звезды искристые,
От слез умиления мокрые.

…Туляк – не обидит мухи…

И далее в том же духе.

Когда ж это кончится, братцы?!
Я – мальчик: мне хочется драться!
Понять мне стихи ваши сложно.
Уйти мне отсюда можно?
               
                2
И только сейчас я изведал
Всё счастье  жить в славной Туле.
Тогда же быстрее пули
Стремился домой, к обеду.
А после – бегом на речку:
Смотреть как мазута колечки
Собой украшают Упу.

Из
      пенопласта
                крупу
К родным берегам
                прибило.
Значит – война наступила!

Сейчас я заморским врагам
Всерьёз надаю по рогам.
И тут же
                откинет
                ласты
Эскадра из Пенного Пласта.

Получит агрессор в скулы
За город любимый – Тулу!

И пушек победный хор
Звучать будет до
                тех пор,
Покуда
                Добрый 
                Туляк
Не крикнет мне:
               – Слушай, сопляк,
Умён ты с рекою сражаться,
Нельзя у воды баловаться!

И ласково скрутит мне ухо.
И далее.
                В том же духе…

                3
С тех пор я имею две Тулы:
Одну – воспевают со сцены.
(Патроны, затворы и дула,
Как славы былой манекены)
Другая – в калошах по лужам,
В ручьях, где кораблики кружат,
В мечтах об отличнице Маше,
И в дворике маленьком нашем,
Где пьяной сирени кокетство
Меня
            возвращает
                в детство.

К 9 мая

Каждый год на девятое Мая
Флаг победы страна поднимает:
Поздравляет седых ветеранов,
Вспоминая их подвиг и раны.

Присылает цветные открытки,
Чинит крышу и красит калитки,
На парад, на концерт приглашает
И гордиться собой разрешает.

Но проходит девятое Мая,
И никто не уступит в трамвае
Своё место… 
                Стоят ветераны.
Позабыты и подвиг, и раны.
И звучит как насмешка, как пытка,
Пожелание счастья с открытки…

Вы поменьше речей говорите,
Лучше ваших детей научите
Уступать своё  место в трамвае
Старикам и десятого Мая.


Ода палатке

Друзья мои, желаю я воспеть
Обычную торговую палатку:
Пройдя цивилизаций круговерть,
Стоит пред нами чистенькой и гладкой.

Цвела при фараонах и царях,
Призванью своему не изменяла:
На континентах всех, на всех морях
Народы меж собой соединяла.

Порою мир трещал, сходил с ума –
Она одна удары все сдержала.
Ни наводнения, ни голод, ни чума
Не прикоснулись к ней своим
                смертельным жалом.

Встречал всегда упитанный купец
Улыбкой вежливой и глаженой манишкой.
При нём – жена и – счастия венец:
Довольные и сытые детишки.

От умиления и слёз свело глаза…
Мораль стиха я подытожу кратко:
Сгорит страна, но выживет – базар,
И во главе – торговая палатка.

Сказки Пушкина. XXIвек

Я скучаю по русским сказкам,
Как ребёнок по маминым ласкам.
Я в «Мак-Дональдс» идти не хочу:
Дайте Пушкина – я заплачу!

Но стреляют по сердцу с экранов
Люди-монстры с глазами баранов.
Душу съел зарубежный быт.
Неужели мой Пушкин забыт?

Нет! Я знаю – услышу снова
С детства милое русское слово.
И с лукавством опять подмигнёт
Озорной Лукоморский Кот.

Будет белка орешками щёлкать,
Набивать изумрудами щёки.
А из моря, атлетов стройней,
Выйдут тридцать отважных парней.

Мне женой станет Лебедь-царица,
А не кукла, чья талия – спица:
Как любовь ей даётся легко
Под дебелый смешок и пивко!

Пусть детишек знакомят с жизнью
Не мультяшки, подобные слизням.
Не мутант «Человек-Паук» –
Звездочет, мастер древних наук.

Надоели заморские «принцы»
У которых один лишь «принцип».
Я вернуться в мир сказки хочу.
Дайте Пушкина! Я – заплачу.

Неспокойно как-то

Спасение наше, как прежде, в прогрессе…
Да мало ли что напечатают в прессе!
Не верьте словам, не тревожьтесь напрасно:
У нас все отлично, у нас – все прекрасно.

Ну – где-то тряхнуло, сирена завыла –
Меня же тем страшным цунами не смыло!
Зачем размышлением душу волную?
Схожу-ка я лучше с друзьями в пивную.

В сбербанке – проценты, как ногти, растут;
Не мучает бремя сопливых простуд;
У храма не плачу, почуяв пятак;
И все бы как  надо – да что-то не так.

Но в чём же проблема? Ведь жить – хорошо!
Подумаешь, дождик зимою прошёл.
Хмельная сирень в январе зацвела.
А в Африке – снег… Это что за дела?!

Чем дальше идём по дорогам прогресса,
Тем больше на будущем язв и порезов.
И как динозавр, я предчувствую телом,
Что есть и терпенью природы – пределы.

2012 год. В ожидании очередного конца света

(лирический экспромт)

Мне теперь кошмары снятся,
Я не сплю в ночи…

Что же происходит, братцы?!
Войны непрестанно длятся;
Угрожают радиаци-
онные лучи.

Всюду – жертвы экстремизма…
Гибнет старый мир!

Не спасёт от катаклизма
Ни богатство, ни харизма,
Ни убежище, ни клизма,
Ни бряцанье лир.

Где же спрятаться от горя?
Где не страшен крах?

На вершинах скал? У моря?
(там, где волны с ветром спорят)
На равнине ли? В предгорье?
Нет – в твоих глазах!

Утону в них без оглядки,
И не страшен ад.

Пусть гигантский град по грядкам:
Не страшны теперь осадки!
Ты – что к чаю шоколадка,
Сладкий рафинад...

Кошмары Дарвина

                Посвящается событиям в некоторых странах
               
                1
Обезьянам дали автоматы,
Обезьянам обещали Рай.
И загнав бананом в казематы,
Приказали им: «Давай, стреляй!»

И стреляют обезьяны ночью.
И стреляют обезьяны днём.
Хрупкий мир, и без того не прочный,
Разрушают злобой, жгут огнём.

И сородичей кромсают, как баранов.
Кровь и слёзы льются через край…
Вот что делает желанье есть бананы!
Вот что делает желанье видеть Рай!

                2
Но вмешался в бойню Высший Разум:
Дал бананы и построил Рай.
Обезьяны стали Homo сразу.
Ешь. Плодись. Живи-не-умирай!

Для трудов благих даны им земли,
Для любви, подобной райским снам.
Пусть душа святая Богу внемлет!
Что ещё для счастья нужно нам?

Воцарился мир на всей планете,
Но… бананов стало не хватать,
И проснувшийся примат, при лунном свете,
Точит нож на брата, словно тать.

                3
И опять разбой во всех пределах;
Жадность ловит души, как блесна.
Разделились на зелёных, чёрных, белых,
Только кровь у всех – одно красна.

Раздают приматам автоматы,
Соблазняют, бедных, словом «Рай»,
И загнав бананом в казематы,
Снова требуют: «Давай, стреляй!»

И стреляют обезьяны ночью.
И стреляют обезьяны днём.
Хрупкий мир, и без того непрочный,
Разрушают злобой, жгут огнём…

Подражание японскому.

У соседа радость – построен новый дом.
В нём слышен юный смех.
Саке и счастье.
А мне на грудь прыгнула жаба.
Тяжелая, совсем задушила…

***

Рука выводит иероглиф.
Несколько черточек, читающих моё сердце.
Когда я устану,
они будут смеяться и плакать за меня.
Время, ты проиграло…

***

Свершилось чудо:
за сараем, у грядки с картофелем,
взросла и расцвела сакура.
Теперь сижу и любуюсь ей.
Даже не поехал с друзьями на шашлык…

***

Почему так прекрасно это утро?!
У жизни появился смысл –
дают зарплату…

Танк твою через хокку!

Рваное утро.
Как раб спешу на службу.
Сапогом грязным
давит трамвая масса.
Кто-то сломал мне ребро.

А где-то небо…
Танком едет по хокку
моя голова.

Муха-романтик

Упрямая черная муха
В стекло своей мордочкой бьётся.
Стекло же над мухой смеётся:
«Оставь, пожалей своё брюхо.

К чему этот жуткий балет?
Не будь для насмешек объектом!
Скорей возвращайся к объедкам –
К останкам борща и котлет».

Но муха не слышит те речи,
Из комнаты душной стремится,
Трепещет крылами, как птица,
Мечтая о пляже у речки.

А форточка – заперта глухо,
И лето прошло, как обычно…
Нет, все-таки мне симпатична
Мечтою убитая муха.

Круговорот меня в природе

Очень часто
меня называют
никчёмным человеком.

Я, мол, не посадил даже цветка,
не говоря уже о том,
чтобы построить дом
или добиться взаимности
 у любимой девушки.

И вообще, моя жизнь
бесцельна и пуста,
так как из меня не вышло
ничего дельного.

Но вы ошибаетесь, господа!
Когда-нибудь
 я обязательно стану
чем-нибудь нужным
и полезным.

Например, землёю.

Из меня получится
девяносто килограммов
отличнейшего чернозёма,
на котором вырастет
прекрасный цветок.

Он будет сорван
и подарен девушке,
которую я так и не сделал
счастливой.
А её дети построят на мне дом,
в котором никогда не умолкнут
счастливые голоса
и смех.

Теперь видите,
как много пользы и радости
я принесу людям в будущем.
Надо лишь немного подождать...

Статуэтка

                I
Пылью дни ложатся на меня,
Бой часов со мной в года играет…
Я – фигурка ангела у рая,
И в глазах моих слова звенят
О любви, что век не умирает.

Меч в моей руке, как правды сталь.
Истину пою – она простая.
Но вокруг меня лишь чашек стая,
Штоф, графин, вульгарнейший хрусталь,
И вопрос: «Когда же нас достанут?»

Тишина на полочке моей…
Неужели вам не интересно
Слушать сны о счастье неизвестном
В час, когда телега скучных дней
Тянет вас в неведомую бездну?

                II
А за стёклами серванта слышен шум:
Кто-то ржавый примус чинит снова,
Кто-то жарит лук с морковью к плову,
И кроссвордом тренирует ум,
Маринуя буквы в банке слова.

Кто-то ест семью лесных опят,
Бурно отмечая именины.
Кто-то набивает пух в перины,
Где всю ночь кроватями скрипят
Чьи-то перетружденные спины.

Утром, выплавляя солнца медь,
Кто-то лучиком бежит по крышам.
Кто-то звёзды поднимает выше…
Я же – о любви пытаюсь петь,
Но меня, увы, никто не слышит.

Небесный стихоход

Хороший фильм «Небесный тихоход»!
А у меня – небесный СТИХОход:
Идут,
            Идут,
                Идут стихи на небо –
Галактикам далёким на потребу.

И где-нибудь на краешке вселенной,
Услышан, прозвучит мой голос бренный.
И рассечёт безмолвие, как бритва,
Вся в рифмах безответная молитва.

***
Соловей задорный
Плачет у ларька...
Счастье – иллюзорно,
Истина – горька.

Монолог ироничного человека

Легко найти очарованье
В цветущей прелести весны,
Когда все дни, как по желанью,
Теплы, безоблачны, ясны.

Когда приветливые лица
Сияют солнцем тут и там,
И не возможно не влюбиться
В глаза, подобные цветам.

Легко быть чистым да святым:
Таланты не нужны,
Когда желанья и мечты
С природою дружны.

А ты попробуй милым быть,
Когда ноябрь у власти,
Когда с тоски желаешь выть,
И ветер рвёт на части.

В ушах зловещий стон звучит…
Душа ли станет доброй,
Когда промёрзлые ручьи
Шипят и вьются коброй?

Когда судьба, как иву, гнёт,
Ломает по ошибке,
Скажи, тогда во тьме сверкнёт
Сердечная улыбка?

И если я услышу «Да»
Среди безумства рек,
То знай, что горе – не беда,
Ты – лучший человек.

Сквозь бурю сможем ли пройти,
Не морща бровных дуг?
Легко? Тогда – нам по пути!
Скажу тебе: «Ты ¬– друг».

На байдарке

Плеск волны и птиц весёлый шум
Как бальзам на мой уставший ум.
Положу в рюкзак я колбасу
И на речку – отпуск на носу!

Брызги, словно рыбки серебристые,
Засверкали звонкими монистами.
Засмотрелся. Чуть не унесло
Сердце за борт, вместе с ним – весло.

Больше не нужны нам славы лавры,
Потому что мы теперь – кентавры:
По воде скользим сквозь неба арку,
Вместо конских тел у нас – байдарка!


Опять!

Скорей звоните в МЧС –
Горит душа моя, как лес,
И через сладостный порез
Из сердца нежность снова льётся…
Ведь знаю, чем всё обернётся.

Какой же всё же я балбес!
Опять на грабли те полез:
Уже теряю сон и вес,
Но верю – счастье улыбнётся.