Николай Г. - Вольные переводы

Николай Ганебных
Вольные переводы

Аполлон

Однажды спеть хотя бы две-три песни
Позвали Аполлона на Парнас:
Зверям,  деревьям, каждому из нас
Его послушать будет интересно

Тотчас нашелся пестрый кот,
Четыре воробья слетели с крыши,
Колонна  в трещинах поэту  смотрит  в рот,
Под  куст, едва дыша,  забились  мыши.

Но у Кастальского ключа нет ни души,
Не нужно это, все остались дома.
Ах, как  сегодня это нам  знакомо,
Хоть плачь,  хоть пой, хоть целый день пляши!

Недобрым словом вспомнил Аполлон своих друзей -
Молчат стволы-колонны,  птицы-кошки  -  пуст  музей…


Глаз рыбы

Мерцает рыбий глаз
В галактиках и  море,
Увы,  не в первый раз
Он  у судьбы в фаворе

Он  мистик  - средь миров
Он бродит неизменно,
герой глухих углов
души - моей вселенной

Он ничему не рад,
Немой свидетель  трат

Моих безумных  чувств,
Взгляд  вечно  пуст и тускл.

Холодный рыбий глаз – что делать с ним?
Он не  изменится, и мы не воспарим.


Балкон 1
Эдуард Мане - «Балкон», 1868

Мане. Париж.  Второй этаж. Балкон.
Апофеоз.
В душе мороз.
Угрюмый  фрак.  Шифон.

Все – декорации. Гортензия. Собака.
Таинственный лакей  - он тоже тут,
Он - призрак, он – пролаза, лизоблюд,
Глаза  - обман,  сосредоточье мрака,

В их позах ледяных - презренье
Ночь тяжело легла  на  плечи всех.
Здесь роскошь утеряла  человечность.

Сомненья нет, нет удивленья.
Молчание:  ни  плач не ждешь, ни смех.


Балкон 2
Рене Магритт - "Балкон Манеа", 1949

Маргитт. Балкон. И новый взгляд
После восьми десятилетий.
Почили миллионы   в Лете,
Потерян след.

Зачем война
Одна вслед  за другой, разбив устои мира,
Смела творцов  и жертв из их квартиры,
Опустошив  балкон, в чем их вина?

Богатый  фрак. Блестит шифон.
Там смерть, где был Мане балкон,
В  тьме ожидают похорон.

Все упаковано прекрасно
Мир болен? Не волнуйтесь понапрасну!
Смерть снова призывают громогласно.


Банкир

Издал банкир немецкий  книгу -
Попытку жалкую   без крика
Вас в дебри увести от сути,-
Пусть стиль его мышленья смутен.

Никто не знает так, как он,
Как заработать миллион.
Потоки  денег и и трансфер,
Тень  на плетень из высших сфер.

Собаку съел  в искусстве счета,
О деньгах вся его забота,
Он любит золото и медь,
В подвалах с золотом сидеть!

Жаль, этот умный  человек
Живет обманом целый век!


Искусство писать книги

Блаженны, кто, искусства ради,
Проводит парочку часов
Над завитушками в тетради,
Кусая кончики усов.

Порою полностью облыжно
Герой обругивает ближних
Порой  он дерзок, наш герой,
Порою скромен,  но... порой.

Он  жизнь разыгрывает в лицах
Отважно,
Важно,
Эпатажно.

Он ищет  жертву, и ему не спится: 
Искусству книжному приходится учиться...


Мадонна
Леонардо да Винчи – „Мадонна с веретеном“ около 1501-1510

Мадонна бежала в летнюю ночь
В две тысячи третьем, из замка на юге Шотландии.
Она была поразвлечься не прочь
И исчезла в направлении Англии.

Четыре года бродила по Глазго,
Играя в прятки с полицейской облавой.
Когда же ее взяла полиция, - браво! -
Ни слова в ответ – ни злого, ни ласкового…

Хозяин замка, богатый сноб,
Успел умереть в сентябре...
Роскошь. Она научилась жить при дворе...
Владельца Мадонна забыла легко.

Младенец Иисус - он не сын ему.
И картину нельзя заточить в тюрьму.


Книга

Сломала семь печатей
На книге бытия -
«Что ей пылиться? Хватит!» -
Вот так решила я.

С предельным уваженьем
К ней отнеслась, друзья:
- Как - правила движенья?
- Как - песни соловья?

Смотрю, в объезд дорога,
Звериная тропа,
- Как солнца, моря много,
Как я была слепа!

- «Олень!» - дорожный знак…
Взять бы еще рюкзак!...


Эгоист

Я - своего  пути творец,
Я  доверяю  провиденью,
Я  -  сам  себе  благословенье,
Я  знаю, есть всему  конец

Молчу. К  тому, что будет завтра,
К тебе – в душе вопросов  нет.
Как лед - из глаз холодный свет.
И не  нужна чужая правда

Я счастлив и доволен,
Я не бываю болен,
Хандрить мне недосуг,

Но коль озлюсь до боли,
Другой, тяжелой роли
Я замыкаю круг.


Ревность

Хотелось и себя, и их убить!
Они шли вместе, дав друг другу руки...
- О, это чувство безысходной муки!
Бежать, себя забыв, и место позабыть!

Не стала помнить их со временем обоих.
Бесцельно, долго по земле кружа.
Краса и деньги побольней ножа,
Вот чьей осталась я холодною рабою.

Так много позади. Я удивляюсь ныне
Безмерной доброте людской,
Когда хоть слово о себе услышу.

А что с людей возьмешь? Что до моих уныний,
Воспоминаний, рушащих покой? -
Пустая жизнь под одинокой крышей.


Немножко

Себя она представит так,
Мол,  чуть глупей,
Мол, чуть скупей,
Чем  самый глупый мужик-дурак

Идет в  спортклуб,
С легкой руки
Печет пироги,
Глоток вина не пронесет мимо губ

Мысли у мужиков:
С нею легко,
Мы  хитрей испокон веков.

Но всегда, если она чуть глупее,
И у самого глупого мужчины во власти,
С этого начинаются все несчастья.


Мороженое

Скользил по коже нежно ветерок,
Гудел уютно вентилятор,
Я комнату  окидываю  взглядом,
Знакомо все,  включая потолок.

Мороженое, твой  призывный взгляд,
Зигзагом белое смешалось с красным,
Ваниль  с клубникой – это так опасно!
Жара, уже который день подряд.

Вновь сладкий поцелуй, и снова лед,
И взгляд, что мне невольно сердце жжет

Кто лед в жару прикладывает к коже,
Того унылое раскаянье не гложет,

И в доказательство тому
Я сладкий лед даю ему.


Глаза

Глаза сияют,
Светят сквозь ресницы -
Жемчужины
Развешаны в ночи.

Ты  в мире звездном
Мой прелестный остров,
Для нас мерцают  дальние миры

Мне душу не морочь
Гадалка, напророчь -
грядет Вальпургиева ночь

Себя не превозмочь,
Хочу, чтоб мне досталась
Ее любовь – моя усталость.


Эксперт

Светила полная луна.
Он постучался в дверь,
- Кто оторвал меня от сна?
Мне не заснуть теперь!

Он был юрист. Он, сущему знаток,
Прочел доклад мне на латыни.
То был образчик скуки синей,
Меня винил он за десяток строк.

Я будто сильно исказила Блока,
Что я к стихам его была жестока

Ему сказала «Знаем мы закон,
Вы, с позволенья, вылетайте вон!»

Я выгнала его. Мол, скатертью дорога!
Я жду в эксперты Александра Блока


Фавн

Душистый клевер или одуванчик,
Высокая  зеленая трава,
И вдруг кудрявая  мелькнула голова -
Фавн -  голопузый,  толстопятый  мальчик.

Плохого он не сделал ничего,
И я  смогла  к  глазам его привыкнуть,
От грустных песен потихоньку сникнуть,
От желтых глаз ромашки  полевой.

Коль косари  придут срезать жнивье,
Мальчишку я за пазухой упрячу,
Мальчишка был, но нет уже его!.

Я обняла его, взяла к себе в жилье,
О скошенной траве он безутешно плачет, -
Мелькнуло  лето, только и всего…


Фото

Попался в руки старый мне альбом.
Ребята бравые, ах, как мы  жизни рады.
От времени, увы, не жди пощады -
А смотримся на фото молодцом!

И где бы вспышкой нас не ослепило,
Каким удачным ни казался кадр,
Поймешь одно, - тому едва ли рад, -
Мгновенье это потеряло силу:

Полиция, я с кем-то за рулем.
Мы слишком быстро ехали вдвоем…

Тут денежный был послан перевод,
Вот на перроне влипли в переплет…

Тут сама нежность, обнаженная душа,
- Но, к счастью,  как и прежде, хороша!


Сонет - улыбка

Привиделся мне Эрот у колодца,
Он отразился  в капельке вина,
И радуга дугой по небу гнется.
В мгновенье ока  -  я уже пьяна!

Он похохатывает у меня в крови,
Он  кончиками  крыл щекочет сердце,
Так  щекотно, что никуда не деться,
Как  тетива,  лишь  только позови!

Отравное желание  любви,
От острых стрел болят на сердце раны,
А сердце остается без охраны.

Не оставляет Эрот  ни на  миг.
С тех пор, как повстречался у колодца,
Смеется, слышу, он , смеется и смеется…


«Пятница,13-е»

Из страха и из глупости людской
Парапсихологи умеют делать деньги.
В любой, почти заштатной деревеньке
Всегда отыщется хотя б один такой.

Дух этих лекарей – злой, подлый и коварный.
Из-под полы расходится товар.
От дырки в бублике ему навар,
Ему доход, а людям - газ угарный.

Теория элит, повальные убийства,
Они в традициях Германии, увы!
Берлин для них – особенное место.

Все прикрывается мистическим витийством.
Поверишь – не сносить вам головы,
Так смерть к вам набивается в невесты…


Ядовитые зубы

Змея писала политический памфлет,
Что жизнь  почти стоит на месте,
Сказав,  меж всех других  известий,
Что равноправия и  ускоренья нет

Давно пора убрать с пути
Моллюсков и четвероногих,
Без многоножек  и двуногих
Мир должен бурно расцвести 

Зачем все перья, плавники …-
Нужней  лягушки у реки.

Вся эта шерсть и волоса
Товар, не стоящий вниманья,

Яд на зубах, в очках  глаза,
Вот что - основа мирозданья.


Желчные

Они  набиты злобой  до  костей,
В них желчью переполненные вены,
В холодной ярости  жестоко  откровенны,
Ждут в жизни только черных новостей.

Им ангелы  описывали в красках,
Как чуден мир, что жизнь, по сути, рай,
Но им вначале  деньги подавай,
- Нужны  нам шрамы! - говорят с  опаской

Тут и здоровые окажутся больными,
Коль каждый  день такой ажиотаж,
Во что, да и кому тут верить?

На час  им счастье открывает двери,
До этих  ежедневных распродаж,
Когда то было так, по крайней  мере


Зеленый шум
Аркадий А. Рылов – „Зеленый шум“, 1904

Зеленый шум гуляет по холму,
Над озером летят порывы ветра,
И паруса над лодками, -  три метра, -
Как  крылья лебедей, прогнали тьму.

Березок  листья плещут и шумят,
Волной по веткам пролетает ветер,
Шатер из веток и упруг,  и светел.
Надуты кроны, будто паруса.

За шквалом шквал легко сгибает травы,
А зелень отливает голубым,
И травы в белых крапинках – цветы.

На этот ветер никакой управы!
И облака вдали как серый  дым.
И краски полновесны  и густы.


Сердце на трассе

Мне страшно видеть, понимаешь,  друг,
Когда ландшафт на миг исчезнет вдруг,
И камнем падая, потом к тебе  летит,
Но разум безрассудство победит!

Отличная  немецкая  дорога
Для скорости на трассе  нет порога,
Но коль на скорость не наложено запрета,
Игра со смертью, вот что значит  это!

Ответь, тебе не нужен ум Сократа,
За  скорость   плата не великовата?
Узнай, за  счастье жить  какая   плата,
Потом  ищи ногой акселератор.

Не ставь на сердце при игре в рулетку:
В игре безумной проигрыш - не редкость


Ярмарка

На ярмарке как  рыбки,
Поскольку  ночь и  март,
Танцуют  звезды зыбко,
Легко схватить инфаркт

Гремя, метеориты
Влетают в карусель,
Бах! - в ангела, и квиты,
Пора идти в постель

Наш мир пронизан ложью,
А время – волей божьей,
Идет, идет, идет

Быть может, в том и счастье,
Часы стучат, стучат
И не идут назад.


Карьера

Вверх по служебной лестнице. Карьера.
Желчь - душу разъедающая слизь.
Холодная, расчетливая вера,
Опасная игра -  двойная жизнь.

Хор славословий, уносящий ввысь.
На перекладине попробуй удержись.
Цель высока. Дерзка.
Где одиночество и облака.

Опасно перекладины скрипят.
Слова не в лад,
Как  водопад
Холодный отчужденный взгляд.

Кому-то счастье - принимать парад
Но нет  пути назад.


Уличная сцена  1913
Эрнст Людвиг Кирхнер – „Берлинская уличная сценка“, 1913

Сегодня те же рыщут по Берлину -
Во взгляде жадность – загнанные звери,
Блестят ботинки – но в глазах нет веры –
Эрнст  Кирхнер точно написал  картину

Смотрел им вслед, и на холсте
Они  вставали в дымке темно-синей,
Их  нет уже, но мы  сегодня с ними,
В берлинской бесконечной суете.

Здесь каждый за себя –  Бог против всех,
Холодный взгляд -  без выраженья  лица
Текут рекой, -  на ком остановиться? -
Жертв ищут  жернова,  не расставляя вех.

 «В Берлине. Уличная сценка».  Умбра. Темные  тона.
Америка.  Нью-Йорк. Богатая страна.


Болото времени
Пауль Клее – „Легенда болота“, 1919

Художник Пауль Клее у холста.
Он создает легенду о болоте,
Мир после первой мировой, где вы живете,
Где горю не предвидится конца.

Купил картину некий меценат,
За сколько марок, это нам неважно,
Сюжет банальным показался и не страшным,
Жене понравилось - как яблоневый сад!

Модерн. Приличный буржуазный дом.
Но у картины начались скитанья.
Война, фашизм, и гибнет мирозданье,
Увы, картина – будто злой фантом.

И не сегодня зародился этот спор.
«Болото времени» - тщета или позор?


Время хрустит

Лишь время сочится из каждой щели,
Здесь камни беззвучно о прошлом кричат,
Услышишь - оглохнешь, лучше молчать
И ноги прохожих в песчаной пыли.
 
Мозаику  здесь полирует песок
В блеске прошедшее время встает,
Как будто репей, к нам оно пристает
Вниз  не смотри. Это выстрел в висок.

Время сочится из каждой щели.
Бесчувственно, молча
Стоит за спиной.

Пустая ладонь, без крупинки земли.
Ему лишь бы ссориться вечно
Со мной.


Похищение

Стекло, фарфор и  стены в зеркалах...
Здесь, в  храме  муз, в извечной тишине
Пурпур  одежд, присущих старине,
И нет ни торгашей, ни мыслей о  делах.

Ты шутки ради снял тарелку со стены.
Где будто в зеркале  мой облик отразился
И нежный  взгляд  девический светился,
Была в ней  радость сумасшедшая весны.

Пятно зияет на  стене  который год: 
Покуда музы дух переводили,
Мы оказались оба у ворот,

Мы знали в храме каждый поворот,
Мы от полиции тогда удачно скрылись,
Любовь у нас с тобой с тех пор  живет.


Карета

В закатный час подъехала карета.
Кто для меня в ней место заказал?
Она с небес спустилась в блестках света,
Я в ней помчалась прямо на вокзал.

Нет кучера. Никто не держит вожжи,
И россыпью алмазы в вышине,
По абрису нехоженых дорожек
Я поплыла к неведомой стране

Полярная звезда светила льдинкой,
Ожил богов огромный пантеон,
А я, прикрывшись шапкой-невидимкой,
Стихи читала, прогоняя сон

t.t.pi.alpha назывался поэтический кружок,
Далеко за полночь пришла домой, дружок.


В конце концов

В конце концов, нам все равно, как мчатся дни,
Когда в аду  в огне изнемогаем,
На жарких углях молча пропадаем
В отчаянье, одни.

В конце концов, нам все равно, когда на небе дым,
Когда  там мерзнем и себя теряем,
Земля внизу не кажется нам раем,
В отчаянье, одним.

В конце концов, нам все равно,  когда, подняв воротники,
В аллеях сада мы с тобой   гуляем,
Там, где торговка слезы вытирает,
В отчаянье, одни

Воссозданные,  будем жить в   стихах, в вине и птицах,
Но мы сегодня здесь,  не стоит торопиться!


Май

Фонтан рассыпался на тысячи мгновений.
Бокал с зеленым радужным  вином.
И  нежным облаком окутаны сирени, 
Зима осталась в нас далеким  сном.

А липы  -  это зелень на зеленом.
В них строят гнезда  черные дрозды,
Их серенады слушают влюбленные,
И ландыши  запрятались в кусты.

Вот-вот нахлынет летняя жара.
Что лето принесет?  Дожди? Ветра?

Пьянит весенний дух, и он нацелен
На новый мир, на солнечный  рассвет.
Мир новые  готовит колыбели,
От прошлого оставив слабый след


Математика

Не пусто множество,  в нем мы,
В нас «a» и «b»  неконгруэнтны.
Несовпаденье  -  признак лжи
И мы, понятно,  не бессмертны -

И к  дому волк не приручен,
И альфу  мы не сдвинем с места,
Нить оборвет  одна из норн
И станет меньше  неизвестных.

Но все, что только  стоит знать,
Стоит как прежде пирамида,
И ходит с луком Артемида.

Ты не копи свои обиды,
Дай мне тебя поцеловать.
Жизнь –  не  испанская коррида.


Из средних веков

Была я бойкою девчонкой.
Как миннезингер, пела звонко.
Жила как в средние века,
Махала сабелькой рука.

Отцу забава не по нраву –
- Мадемуазель,
Найди  себе  другую цель,
Пора о жизни думать здраво.
 
Так появился стиль модерн,
Подошвы из полиуретана,
Авто и  ценные бумаги …

Жаль, позабыт давно Жюль Верн,
Звонки тревожат  непрестанно,
И стали по расчету браки…


Природа

Я захотела на природу посмотреть,
Которую  из книжек только знаю,
Готовая на опыте узреть
Воочию, что значит тьма  ночная.               

Я бодро мчалась через лес и дол,
В меня впивались комары безбожно.               
Весь гнус в атаку на меня пошел.
Не час, не два, ну сколько это можно?

Как солнце село, тут и  мрак, и страх
Замерзала  и в себе засомневалась,
Домой дорогу ночью не найти

Вдруг шорох слышу. Это сыч в кустах.
Кричит: -  Фу-бу! Ты здесь зачем осталась?
В природу вам закрыты все пути!


Посейдон

Страшней всего  девятый вал.
Он с мощью бьет о берег моря.
В ад унесет, со мною споря,
Враз  с ног сбивая  наповал...

Прокатит с  пеной  надо мной,
Влечет ко дну, омыв струею.
Меня  жалеть едва ли стоит,
Я смелой увлеклась  игрой.

Ты надо мной стремишь свой бег
Ты проплываешь  подо  мной,
Наглец, не многого ли  хочешь?

Ты – царь морской,  я - человек
Зачем  ты,   в сговоре с волной,
С безумной яростью клокочешь?

Радуга

На зыбком  радужном мосту
Была я в вышине,
И ангел, знавший про мечту,
Махнул рукою мне.

Сидела,  чуть держась за край,
Подошвы свесив вниз,
И  кто-то, зная мой каприз,
Позвал  девчонку в рай.

В дождинках  пестрых два крыла,
Я  столько счастья обрела,
Душа  от счастья  пела,

Как подо  мной земля плыла!
Хотя она к себе звала,
Полету нет предела…


Картина Репина „Парижское кафе“
Илья Репин - "Парижское кафе", 1875

Цветет и развивается торговля
Картинами  с набором тонких чувств.
Уверенно  сидят на шатких стульях
Богатые ценители искусств.

Парижская кофейня – часть искусства:
Тщеславие и мода напоказ -
Под шляпкой кружевной  таится  в нас
И под цилиндром   мелкое распутство.

Художник Репин – знаменитый реалист -
Парижские описывает нравы,
Его картину купит ради  славы
Возможно тот, кто на руку нечист,

Кто свой портрет на полотне найдет -
На бирже спекулянт, неудержимый  мот.


Романтическая Венеция

В венецианских узких переулках
Он рисовал  гондол старинных тени.
Он понимал, как быстротечно время,
Что отражалось от фасадов гулких.

Он усадил меня на теплый камень,
Когда день слабо к вечеру клонился,
И дальней скрипки  звук над нами вился,
На нас ночи истому  навевая.

И первая несмелая звезда
Переливаясь на вечернем небе,
Несла едва заметную прохладу.

Я эти ночи  вспоминаю иногда,
То  чувство  сладкой  неги,
Что осталось мне в награду.


Драма

Мужские игры - старые дела…
Все козыри в игре, на грани - разговоры,
Зачем так резво скачет в  гору
Конь, сильно закусивший удила?

Не скажешь никогда, окончится ли зло?
Один убит, другой  бежит от кары,
Обоим, собственно, не повезло,
Тот и другой покинули  дом  старый.

История древней, чем этот мир,
Натянут лук для нового убийства,
Как  угнетает эта тишина!

Идет спектакль под  звон старинных лир,
Я снова жду искусного витийства,
Улыбка в драме как-никак  важна!..


Развлечение

Два ангела, слетев с небес на землю,
Покинув ненадолго небеса,
Печально  пели, не найдя заделья,
В мрак гробовой смотря во все глаза.

Что здесь им надо, ангелы забыли,
Пвль в волосах, на мокрых крыльях грязь
Им подходящая работа не нашлась,
Они  работу разную любили

Узнать длину реки,
Число ступеней у крыльца
И светофор поставить у дворца

Но создали лишь новые болота,
Потом дороги,  шутки ради, через грязь.
Забава, прямо скажем, удалась...


Чай в саду

Полуденное солнце. Чай в саду.
Кузнечики. Птиц непрерывный  щебет.
И самовар серебряный, как лебедь,
Все у фотографа на миг на поводу.

Рассеянный разлит по саду свет
И  все сидящие прекрасно знают,
Что перед аппаратом не моргают,
Что птичка вылетит сейчас - привет!..

Всё в Шахматове на своих местах,
И  с легкою  улыбкой на устах

На Александра Бекетова смотрит -
Поэт и привлекательный субъект.
Через мгновенье уже смущенья нет.
Пирог, конечно, тоже предусмотрен.


Подпись
 
Под этим  могут подписаться все:
Земля гремит как старый обод,
Как будто черт  взял  каждого за хобот,
Иначе чем все это объяснить?

Прилежно ангелы выкатывают небо
И зажигают  звезды  в  час ночной,
И распевают тихо надо мной
О  доме  с запахом ржаного хлеба.

Но ангелы не могут уяснить,
Как им на скудные гроши прожить -
Вращение небес им не  дает дохода.

Увидишь ангела на улице ночной,
Черт спросит ангела: ты не пойдешь со мной?
И те за ним толпой  в любое время года.


Неуживчивость

Метр снегу нанесло за две недели,
Министр труда, забыв о слове труд,
Кричит:
- Мы все погибнем тут!
Берлин снег переносит еле-еле.

Недели две по тридцать градусов жара,
Погибнем! – репортер кричит ретиво:
- Нет пива!
- Берлин привык с утра пить пиво!

Вдруг дождик – спасу нет от сырости!
Ведь этак плесень может вырасти!

А ветер помните вчерашний?
Качало страшно телебашню!...

- А если осень?
- Ах, как страшно - осень!
Едва Берлин погоду переносит!..


Проступок

Пойдешь во тьме ночной на преступленье -
Для добрых дел  тогда  не хватит сил…
- Кто  первый начал? - ты меня спросил,
- Найдем другой вопрос  для обсужденья!

-  Ты сколько раз смеялся среди дня?
Видал, как быстро облачко сквозное
Бежало над холмом, не убавляя зноя,
Ты в это время вспомнил про меня?

Дай мне твою ладонь, прижми ее  к лицу.
Забудь заботы!
Знай, союз наш прочен.

Откажемся от  слов, день подошел к концу.-
Мы окунемся
В синий кобальт ночи.


Вальпургиева ночь

В какое платье этой  ночью  нарядиться?
Жестокие настали времена.
Я  - женщина, люблю преобразиться
Так, чтоб фигурка  всех лишила сна

Была метелкой я,  дубинкой,  даже жабой,
Но это не моя, конечно, роль,
В Вальпургиеву ночь - не первая гастроль,
Могу я вас  по спинке  поцарапать

Прекрасной ведьмою любая быть не прочь,
Чтоб черти  улыбались ей приветно,
Но им за майский праздник нужен орден с лентой,
Что это за  Вальпургиева ночь?!

Сегодня  ночью стану памятником Гете,
И с пьедестала упаду на вас, мой  сладкий котик.


Васнецов 1
Виктор М. Васнецов - „Ковер-самолет“, 1880

Душа все время просится в полет,
В костюме русском, в сапогах сафьянных
Вверх поднимается ковер мой самолет
С узором самодельным пестротканым.

Лечу с волшебной лампою в руке,
Когда луна на небесах уже поблекла,
И не охватишь поле взглядом беглым,
Лишь крик совы услышишь вдалеке.

Луга, просторы, всюду тишина.
Мир дремлет. Вниз направлю взоры
Где вьется синей ниткою река

Я отхожу тихонько ото сна,
Ковер летит, но он летит нескоро.
Где Алладин? На чем моя рука?


Васнецов 2
Виктор М. Васнецов - «Гамаюн», 1897

Вверх тянутся болотные цветы.
Трава, напитанная ядом,
Куда ни глянь, она повсюду рядом:
Пустила корни в темные пласты.

Пирует птица в ветках до отвала
И сеет городскую быль и небыль,
О том, что кто-то где-то небывалый
Поджег у горизонта небо

Из лепестков лазурных каплет яд,
Шум города, его безумный ад.

Рассеяны по ветру семена
Их аромат людей лишает сна,
Цветы в лесу и на лугах, средь трав,
Взлетает гамаюн, крыло подняв


Васнецов 3
Виктор М. Васнецов - «Богатыри», 1898

Неточность, отчего – бог весть,
В одежде, в обстановке.
Пусть нет в истории сноровки,
Но радость от картины есть

Богатырям знакома
Открывшаяся даль.
Невелика печаль
Не быть неделю дома

И гривы вьются на ветру
И блещет сталь клинка,
Плывут по небу облака
Прохладно поутру.

Вот бы сниматься им в ковбойских фильмах!
Ведь и сегодня очень любят сильных


Васнецов 4
Виктор М. Васнецов - «Витязь на распутье», 1882

Стоит на перекрестье  память-камень
Посланье-камень, оберег, завет,
«Одумайся, не торопись!..» - совет,
Знак на дороге с русскими словами

Неясно буквы проступают на  плите,
Песок и ветер  поистерли знаки
Кому кого в степи пришлось оплакать?
Чьи косточки горючие  в траве?

Здесь кружит ворон вещий сотни лет,
Собрались в стаю, тьмы ночной темнее,
Над ними небо голубое.

Не спрашивай, души чужой в округе нет. 
Держи совет с душой  своею,
Ты сам в ответе пред собою…


Гидроэнергетика

Я не  могу ни вспомнить, ни понять,
Когда и где махину ту видала,
Не помню, для чего в руках  держала,
Пытаясь необъятное объять.

Тогда я изучала курс валют,
Как раз перед поездкой заграницу,
Наверно, эта  ГЭС давно пылится,
В прелестной дамской сумке, где-то тут..

Ой, помнишь, брат,
МЦ квадрат?
Так шибанет,
Не будешь рад!

Энергия, брат мой, не исчезает,
Десятый час, пора вставать, светает…


Волны

В ночных мечтах приходит мой  герой,
Насквозь пронизанный  потоком света,
Так к  берегу волна бежит с рассветом,
Сирень пьянит нас в  дымке голубой

Довольный,  ты  идешь по валунам,
Глядишь на  озеро, на небо в серых тучах,
Я, ленту вынув  из волос, мечтой себя измучив,
Хотела бы  упасть к твоим ногам

Те песни, что  позабыть пора,
Вдруг стали оживать опять с тоскою,
Неодолимые желанья вызывать,

С мольбой  следить глазами до утра,
Ты бросил взгляд, -  я быть хочу с тобою! -
Что за глаза! - озерной  глади не видать!


Погода

Размыт далекий горизонт,
День молчаливо прожит,
Хотя забота гложет,
Был бы в трудах резон!

Фантазии недавние пропали,
Просчитан в идеале каждый шаг,
На досках необструганных стоят
Дни книгами в читальном зале

Дурные мысли, ссора. Смущена.
За нами вязь из непрожитых дней -
Не помнишь ни запева, ни повтора...

Даже погода, кажется, больна
Как жить, святым всегда видней,
Но жизнь темна от краешков до дна


Голубое утро
Михаил А. Врубель – «Утро», 1897

Прохладой дышит утро голубое,
Чуть  возникая из густой травы,
И пряди, что спадают с головы,
Все в лепестках,  окроплены  водою

Листы кувшинок, белых  лилий пятна
Обвили  человеческую плоть,
И чувств в себе уже не побороть,
У берега, на солнце быть приятно.

Одежда женщины блистает бирюзой,
Ультрамарин, тень фиолетового света
Она таинственно, загадочно одета
Глаза мечтательной блистают синевой

Он как лилия сегодня расцвела
От солнечных лучей, июльского тепла.


Дуб Зевса

Я еду в Грецию, где все на свете есть,
Оракулы и горы Фермопилы,
Где  воздух – это взрывчатая смесь
Необычайной, сумасшедшей силы

Под смоляными пробками вино
Выдерживал три сотни лет Юпитер,
Мне дал рецепт знакомый композитор:
Два литра в день, и после -  казино.

Когда дорогу перекроет дуб,
Я упаду под ствол, к нему на корни,
-Ах, я была бы чуточку проворней,
 А он, похоже,  беспардонно груб.

Юпитер рассмеется надо мной
И скажет: - Деточка, уже пора домой!..


Белая ворона

Когда еще едва светало,
Но был уже урочный час,
Та птица вечно прилетала,
О море песенка лилась

Меня уговорить пыталась
За тридевять земель уплыть,
И ей, и мне всегда казалось,
Лишь только там и можно жить.

Был ворон в белом оперенье,
И - сквозь оконное стекло -
Он был божественным твореньем

Я оплачу стихотвореньем
Забаву, даже баловство,
Как чуден, чуден... миг прозренья....


Бриз любви

В мечтах ночных всего лишь ты один,
Я будто сто развешала картин,
В них мало тишины, бросает вверх и вниз
Моей любви таинственный каприз

Я, с головы до ног увитая плющом,
Тебе вручаю свою Книгу Песен.
В природе нам порядок интересен.
Твоим играю царственным плащом

Тебя я строками готова увенчать,
И это не игра в мерцанье звездном,
Отнюдь не своенравия печать

Хочу очарованье ощущать
И чувствовать, что все у нас возможно -
Не может с болью сердце не стучать.


Летний день

Над ближним озером денек, -
Небес натянут шелк,
Как в летнем цирке шапито -
От счастья мир умолк.

Прошел и вдоль и поперек
По рощам Аполлон,
Похоже даже солнце он
И то забрал в полон

Всяк нежится в полдневном сне
Без всякой мысли на челе
Средь красных крыш и кущ

День в полной силе на селе,
Душа вспорхнет навеселе
К мечте, у края туч.


Огонь

Костер, чуть не пожар лесной,
Он захватил почти полмира,
Мое лицо как взгляд вампира
Жжет яркий всполох огневой

Пустой от скуки разговор,
Сон гонит треск горящих веток,
Противвоборство тьмы и света.
Спит в тишине лесной простор.

Деревья, луг, мост над рекой
Картиной видятся одной.
Стоят загадкою без света

Но ангел вьется надо мной,
А призраки крадут покой
Лишь у богатого соседа.


Стирка

Прищепками полотнищ белых
Не удержать, не уберечь.
Не будет встреч.
Следы мечтаний отгорели.

Так колокол упал и треснул.
Зимы дыханье слышит лес.
Ты в бесконечности исчез.
Белье просохнет? Неизвестно.

Не будем мир окрест менять.
Будь, как он был,
Пусть отгорает.

Нам о других краях мечтать
Уже нет сил,
Хватает рая.


Счет

Всеблагий ангел крышу осветил
Последними, чуть теплыми, лучами,
Я оплачу весь счет, хоть он печален,
За чудный свет от призрачных светли.

Я слышу эту ангельскую речь,
Могу себе глоток вина позволить,
Сквозь край стекла блеск звезд не беспокоит.
Тень от бокала мне бы уберечь.

Я счет монетой звонкой оплачу,
Сомнений нет,
Мне это по плечу,

Доверюсь снова лунному лучу.
Рисую твой портрет,
Я так хочу.


Церковные окна

Сквозь прорезь толстых стен ты
Услышишь разговор -
Расслышь пустынных гор
Давнишние легенды

В свинцовой узкой раме
Церковный свет хранит
Надежды слабый пламень
И нищеты гранит.

Свет в этих окнах вечен.
Под вечер вспыхнут свечи -
Не угласает свет.

Умолкли наши речи.
Молчанье душу лечит -
Дневных мучений нет.


Детская оперетта

Была не главной роль
В короткой оперетте,
И в зале - только дети,
И слабый был контроль.

Была я королева,
На мир смотрела зло,
Обычно дело шло,
Я пела как умела.

«Приказы исполнять, иначе плохо будет!
Здесь власть моя, с огнем не шутят...»
Лишь эта фраза прозвучала в оперетте,
Но за любое слово мы в ответе.

Воздвигли эшафот, и я была убита.
Зал бурно ликовал, стояла молча свита…


Лист десятый

Во мгле ночной, когда мерцают звезды,
Твою звезду нашла на небесах,
Во мгле ночной, с тобою на губах,
Когда у нас в груди уже кончался воздух.

Охотник мой на львов и стройных дам,
Полярная звезда нам холодно светила.
Без крыши лето. Так занятно было
Без крыши просыпаться по утрам.

Сосновый лес был с запахом акаций,
Далекий звон до леса долетал,
Со стрекотом цикад и уханьем сыча

Хоть впору привидениям скитаться,
И поверху летел девятый вал,
Сну на твоих руках он вовсе не мешал.


Мертвый город
Эгон Шиле - «Мертвый город III», 1911

Здесь скучены  дома, без света переулки,
Здесь теснота и скучные дома,
Здесь бессердечие, сводящее с ума
Глухой вражды  тут слышен  отзвук гулкий.

Кто смог, тот выбрался из маленькой шкатулки,
Здесь серые дома,  без света переулки,
Здесь только смерть свой вечный правит бал,
Здесь  только ночь. Луч солнца не бывал.

Слепые окна мрачно смотрят в мир,
Застойный смрад царит внутри квартир
Здесь темнота и скучены дома,
Здесь бессердечие, сводящее с ума

Ваш «Город Мертвых»  – частное владенье
Ваш город – призрак,  жуткое видение.


Книжная лавка Смирдина

Вот лавка  Смирдина. И книги издают.
Год тыща восемьсот тридцать четвертый.
- Да заходите же, какого черта!
- Ах, Пушкин,  друг,  как движется ваш труд?

- Вы видите, что дни грядут  лихие!
  Нет, не могу дать деньги за стихи.я.
  Всегда  с деньгами было страшно туго!
  Не опускайте безнадежно руки.

- У вас, сегодня, слышал, день рожденья?
  И Вы зашли  узнать о судьбах вашей книги?
- Ах, кредиторы? Тяжкие вериги!
 - Приятного вам времяпровожденья!

Смотрите, книжку вашу ставлю  в книжный шкаф,
Тут сотни авторов, один вот даже граф!..

Ссылка

Все обошлось. Все рассчитал и взвесил:
Он  головою поплатиться мог,
Но всю крамолу и стихи он сжег
И оказался в солнечной Одессе.

Граф  Воронцов строчил  доносы день и ночь
«Над Государем он изволил потешаться,
В скандал сей я был вынужден вмешаться,
Его я  выслал из Одессы прочь!»

Граф был, похоже, прирожденный шпик,
И верноподданный  донос   приходит снова
«Он втайне встретился с графиней Воронцовой!»

Все, что писал поэт, осталось вечным.
Мы помним «Талисман»,  с его тоской сердечной


Вольное переложение 2
Одесса
 
Удачно как-то обошлось!
Крамола  явная  сгорела,
Стихи  покрылись  пеплом белым, -
В Одессу, в пекло дальний путь!

Строчит доносы Воронцов:
- Смеялся он над государем,
Я рассчитался с наглецом,
Почти на смерть услал, к татарам.

Все вынюхал как верный пес:
- Встречался втайне с Воронцовой,
Жена держалась образцово,
А Пушкин ахинею нес.

«От измены, от забвенья"-  может, все же был роман? -
На  перстне тайный знак,  и  с нами - «Талисман»…


Мятежный поэт

Остановись, мгновенье!
Ты прекрасно!
И.В. Гете "Фауст" (ч.1. сц. "Рабочая комната" - 1808)
(эпиграф переводчика)

Ах, Пушкин,  Пушкин - он всегда мятеж,
Он вечное творил,
Летел галопом, оставляя брешь,
Его один  мечтал убить, другой -  боготворил.

Он мог рассеять страх, унять печаль и скуку,
Он строки вам писал, как искреннему другу,
Бывал он зол, бывал до страсти гневен,
Был нежен он и необыкновенен.

С любою формой был в своей стихии,
Он смело рушил правила  сухие,
Не слушал жалоб, что, де, это преступленье,
Прекрасно  каждое души его движенье.

Ах, Пушкин – да,  мятежник, без сомненья.
Единственный, кто смог остановить мгновенье.


Анна и Ксения

Себя воображаю с Александром,
И думаю, как женщин он любил!
Он Анну Керн однажды с толку сбил,
К ней записным  явившись франтом.

Себя воображаю с Александром,
В Бад Наухейм, я знаю, это было
Там Ксения его внезапно с толку сбила,
Увлекшись поэтическим талантом.

Я доверяюсь Пушкину и Блоку… -
В любви прекрасные мгновенья
Их посещало вдохновенье -

Друзей своих не отвергая,
Они ценили женскую любовь,
Любови чудными стихами потакая...


Концерт

Ко мне Дионис заглянул:
Ни час, ни два  пробыл,
И он успел, в  меня вдохнул
Безумно жаркий  пыл

Ему казалось, я не пьян,
Застенчив  и умен,
Он пододвинул мне стакан,
И день пошел в наклон

Я танцевал за кругом круг
Но потерял сознанье вдруг

Конец банален. Помню  фразу
- Чтоб больше, - я сказал, - ни разу!

Концерт был, к счастью,  в поздний час
И шел  без зрителей у нас.


Вольное переложение 2
Коллоквиум

Ко мне Дионис заглянул,
А я была одна,
Он рядом сел на прочный стул,
Я не была пьяна.

Вдаль покатился вечерок.
Поставила стакан.
Моя застенчивость  - порок,
А он совсем не пьян.

Мы танцевали до утра
Под дикий чей-то свист,
Скучна осенняя пора,
Я пала, словно  лист.

Банальный случай. Пир горой.
Я все же не его герой!

Такой коллоквиум в тиши.
И в институте - ни души.


Августовские вечера

Осенний ветер был в его глазах,
И ровный голос необычно тих:
-  Тьма накопилась в комнате, в углах
Мир гаснет день за днем нас двоих...

Удастся отучить  его от грусти?
Поставлю фрукты в вазе на столе,
Но вновь тоска у друга на  челе -
Нет, так тоска его едва ль отпустит!

Нам помогает собственно одно
Давно испытанное средство –
Объятья и хорошее вино:

Глоток горячего  медового вина -
И не страшны рождественские ночи,
Полгода, и опять придет  весна…


Столица

Шум сточных вод, таинственные тени,
Под морем света - сумраки болот,
Под каждым домом сонмы наваждений,
Парадным блеском город мой живет

На всех изгибах, глубоко в низинах,
Себя не выдавая, ждет беда,
Лишь грязной пеной, топкою трясиной
На свет являясь на краю пруда.

Дворцы, аллеи мокнут молчаливо,
Пугливым эхом отдается шаг
Холодный сумрак и неона свет

Столица как альпийский склон красива,
Она молитвам, просьбам нашим враг,
Спрошу, в других местах все также или нет?


Сын - измененное название

Завесу тьмы отодвигает мать,
Сын солнце зажигает над землею.
Пока ему не надо много знать,
И день летит над ними сам собою…

Так получилось, с сыном нет отца,
Отец живет в другом, удачном мире.
Скупая бедность властвует в квартире,
Отца монета тяжелей свинца.

Крик петуха на спице за холмом,
Он расправляет крылья летним днем

- Крепись!
Уже с утра заглянет солнце в дом,

Приходит ночь с волшебным одеялом…
И мама с пестрым и красивым сном
Густую тьму развесит за окном...


Сонет о Кафке 1. Честь

Контора - министерство – академия.
Когда мне трудно, не пускаюсь в плач.
Путь выбрал сам, себе я не палач,
А жизнь нельзя сберечь хорошим поведением.

Вам ни к чему об этом знать,
Что путь к себе я начал с обезьяны,
Но сотни тысяч лет уже не рву бананы,
Могу документально доказать.

Мне господа оказывают честь,
Но я для них объект манипуляций.
Они во мне не видят человека.

Они приходят, - для чего, бог весть! -
С презрением к себе, им силы нет признаться,
Что их мораль из каменного века.


Сонет 2. Ловушка

О чем   писать?
Уже в начале – самоотреченье,
Ни Бог мне  не помог, ни суд с  нравоученьем,
Лишь мне решать.

Два выстрела шли  влёт,
От них видны еще сегодня шрамы.
Другие умерли. Но я живу упрямо.
Кто хочет жить, напрасных слез не льет

Я был похищен  с золотых песков,
Но скрыты годы юные в тумане,
Лишь документы могут что-то знать

Да я и сам не помню тех листков.
Мне глупость кажется причиною познаний,
Дающей нам  возможность выживать.


Сонет 3. Переезд

Я в темном  ящике не видел дверь,
Решетки прутья мне впивались в спину,
Не мог стоять, не мог рукою двинуть
И слово первое, что понял, было: зверь.

Нет выхода, не вырваться никак,
Я,  пишут,  был  упрямым и  неловким,
«Он может умереть, но годен к дрессировке»…
Все точно сказано – «цена ему  – пятак»

Не  знаю, думал ли тогда о чем
Похоже, думал  за  меня пустой желудок,
Нет выхода, и я лицом к  стене,

Но понимал, раздвину мир плечом,
Бороться буду за себя  в любое время суток,
Вдвойне сильнее предстоит быть мне...


Сонет 4. Школа

Начало было все ж банально
Жизнь опалила  кожу мне,
С размаху  била по спине,
Я был ей чужд, и чужд брутально.
 
Я ставил целью не свободу, -
Она возможна лишь в раю, -
Суть выявить хотел свою,
Подыгрывал,  иным  в угоду

Я подражал, как только мог,
Я видел мат  их подзаборный,
Я мало пил,  и не был пьяным.

Я говорил за слогом слог,
Записано:  «шутник и ёрник,
Везет же  разным  обезьянам!»


Сонет 5. Культура

Он был профессор, педагог.
Мне нервы щекотал, звал одаренным,
Был недалек, а я юнцом зеленым.
Как будто в цирк, ходил к нему в кружок.

Пустая болтовня, гимнастика ума,
Над этим люди поумней смеются,
Он нарядил меня в костюмчик куцый
В блестящих искорках, как любят буржуа

Я дело понял, он за это платит,
Мой лучший из клиентов варьете
В тупой литературной суете

Когда машиною он хвастает богатой,
Мы потешаемся с одною шимпанзе,
С ней пьем шампанское и кушаем безе


Сонет 6. Успех

Листок переписать мне предложили вдруг,
Им   не по нраву сочиненье это,
Я в хмурый  быт  внес слишком мало света,
И не вписался в этот  хитрый круг

Прогресса и  потока громких слов,
Что ведомства у нас изобретают,
Те, что за деньги жаркую питают
К простому человечеству  любовь

Немало создано прекрасных Академий,
Что травят равно волка и зайчат -
На бедах наших строит  жизнь умелец.

Двойною жизнью буду жить со всеми,
Я вызубрю все то, о чем  молчат.
Я буду скоро настояший европеец!