Жил на свете рыцарь бедный

В надежде на заслуженную милость
Я впрягся в лямку рыцарского стажа.
Мне, как и всем в подобной роли, мнилось,
Что сделан я шутом, игрушкой даже,
и потому, когда мечтал о месте
в твоей душе, то я мечтал о мести.
Мечтал, пока однажды мы не сели
с тобою на садовую скамейку.
Над головою сумерки висели,
и думал я, на полюс или в Мекку
мне убежать отсюда, если снова
я не дождусь магического слова.
Молчала ты. Я ждал, а ты молчала,
и это было тягостно сначала,
и, не решаясь эту тяжесть взвесить,
я на тебя с опаской покосился,
после чего тихонько покусился,
(что из десятка сделали бы десять)
на ощутимо дрогнувшие плечи,
потом - на губы, все смелее, легче...
И ты молчала! Ты опять молчала,
но что твое молчанье означало
и как оно чарующе продлилось
к не подчиненным языку глубинам!
Достаточно любить, чтоб стать любимым,
да жаль - нетороплива справедливость...
Как отделить теперь любовь от мести,
когда они так долго жили вместе?

1971