Лунной ночью мне не спится

Лунной ночью мне не спится, и стою я у окна...
Спят давно многоэтажки,
Там, где частные дома,
Извиваясь в неба крае, дым валит из труб вовсю,
То хозяйки печи « жарят», обогреть свою семью.
Тишина стоит такая, разом может оглушить,
Только воздух, льдом играя, от мороза дребезжит.
Чарованию не спится! – глаз не можно отвести,
Всё сияет и искрится, не боится белизны.
Потому и ночь такая, спать не хочется. Светло...

Как там бабушка родная? - без неё мне, нелегко.
Скоро день её рожденья...
И тогда везли зимой,
Провожая в хлопьях снега, в дом последний неземной...
А при жизни, как любила лошадей она! -  да вот,
Даже след копытный  нынче и не сыщешь под окном...
***

Пред глазами, холст не маслом - писан памятью, со слов...:
Бричка катится, другая. Уж окончен сенокос.
Малы дети одни дома. Зной и тишь стоят вокруг.
Одолело мух жужжанье, да под стон гнилых подпруг.
Непосильная работа... Бабам  в поле б - хоть еду...
Наработались до пота, засыпают на ходу -
Не мешает даже встряска! А ведь дома дети ждут.
И лошадки, без подсказки, сами с поля их везут.
Вот они какие кони! Как их  можно не любить,
И без слов всё понимают...

Жаль, тому уже не быть:
Под окошком ...жигулятся «мерседесы», «ауди»;
Ездокам их плохо спится - как бы тех не увели!
Лошадиных сил так много, что несутся от души,
Только в том железе нету... ни любови, ни души.
И стоит лишь сивый «Мерин» под моим окном сейчас,
Снегом весь припорошённый, лишь моргает красный «глаз».

Запоздалый вой сирены, где-то рядом зазвучит,
И исчезнут те виденья, как в пустыне миражи.
Сон мои слепляет веки. Вон, снежок опять пошёл.
В ночь с молитвою навеки, чтоб с рассветом день пришёл.
Ледяной холодный ветер мысли мрачные умчит,
Пусть Души моей отрада во земле спокойно спит!