Сердце Поэта

На иллюстрации - картина Л.Э.Форньера "Похороны Шелли" (1889) /В центре - Трелоуни, Байрон и Хант; в действительной истории, к тому моменту, Хант находился уже в экипаже./   





                Великой дружбе П.Б.Шелли
                И Л.Ханта посвящается
                К 220-летию со дня рождения
                Персия… 
               
               
                «СЕРДЦЕ ПОЭТА»
                ( романтическая поэма )


Персий Б.Шелли (рожд. 4 авг. 1792г) утонул 8 июля 1822г в заливе близ Ливорно; известное издание «Курьер» тогда восклицало: «Шелли, сочинитель некоей безверной (infidel) поэзии утонул; ныне он знает, существует ли бог или нет.»…   
 
(*Сноски публикуются  в конце произведения, состоящего пока-что из четырёх небольших глав.)         
               


                …Слова о том, что есть всецело дружба, -
                О, чувство сокровенное в собратстве
                Средь поэтов – чувство, в постоянстве,
                Кое в жизни есть сильнее горьких нужд,
                Сильнее всех немыслимых препятствий; -
                И вновь мы говорим, вот уж – сколь часто!
                Этакая страсть, - мы можем сравнивать,
                Не правда ли, - но мы ль себе готовы лгать? 
                Самим себе ль готовы лгать об этом?... 
               
                Там, где грезой увенчан странствий путь,
                Там есть пространство, в коем чудный свет;
                Коль вам удастся заглянуть, - среди примет
                Сохранного в бальзаме жизни Чувства, -
                Ко всем реликтам Знанья и Искусства,
                Средь атрибутов всех бессмертных лет,
                Найдётся для сердец открыта Книга Судеб.
                Её глас, в правде славно-пережитых бед,
                И явленных красот, вам даст благой совет
                О том, что - Блеф и Бред, а что сиих избудет.
                В той книге вписаны Души достоинств имена,
                Да не изолгана пусть будет Злом она….
               
                ***        ***         ***
               
                …Я расскажу одну историю для вас,
                Что не воспета лирикою русской:
                Ту, издавна какая увлажняет глаз    
                В Европе всякого певца искусства,
                В Поэзии Всемирной что пример
                Великий есть великой преданности,
                Истинной, всем высшим смыслам,
                Некогда что стали жизнью, мыслью
                Двух несмиримо-искренних друзей,
                Двух гениальных на земле поэтов.
                В обоих них живут и бездна Этны,
                И девственный, небесных музык свет.
               
                Оплотом уз их стала сверх-идея, -
                Страстная мечта, сердцам что вдруг дар^ит
                Все радости преосветленных дней, - 
                Идея Человека во Вселенной,
                Царит кто, как Хозяин знанных мер
                Свободы и гармонии в сим мире
                Природою благословленной Красоты.
                Один из двух был другом простоты
                Домашней, что в саду, в сени деревьев;
                Другой герой наш – в далях, средь каменьев
                Древних городов и стран – друг странствий,
                Магии и приключений;… - одною чашей,
                Всё же, были напоенны души тех:
                В Вине Поэзии – их дружбы был успех.               
               
                То изученье эллинских писаний,
                Что составляло повседневный труд
                Студентов всех в системе общих знаний,
                Для молодых двух англичан друзей
                Сказалось быть душою всех исканий
                В обществе, в любви, внутри себя и вкруг.
                Интригою затей их и желаний
                Вдруг представали все-разнообразны
                Смыслы Пира и Метаморфоз*(1),
                Слова прелестны древних заклинаний*(2)
                Фантазию влекли в мир нег и гроз,
                В мир нимф и ужасающих чудовищ,
                Сокрытых тайн и редкостных сокровищ,
                Пантеонических судеб и их чудес;
                Значенья, что открывались им, окрест
                Преображали заново вид жизни: -
                Красавицу, надменный герб иль крест… 
                То относилось к знаку слав иль тризны
                Царства Эллина, поёт чей дух Земля.
                (Их знавшие шутили: - Я здесь иль не Я?)
          
                О, да, круг «эмпирических» знакомств рос
                Пред оных взглядом: в кругу имён – круг душ;
                Когда б поэту было б не отрадно
                Знать, что глас поэзии признаньем сущ
                Себя в других мирах, где не одна тушь
                Только, и не одна изофимическая*(3) чушь,      
                Но истинно сердечна увлечённость?!               
                Так, и романтика, и просвещённость
                Выстроили больший пантеон творцов
                И умников искусства, и этот свет
                Стал светом высших прогрессивных обществ,
                И…(well, свет.., в конце концов, то,…«не пусто
                Что для Долга-Векселя») да,…все (ж), тогда
                И литераторы, и демократы
                Были тем двоим в друзьях: и Китс, и Байрон,
                И все, кто в гениях творил там как-то… 

                Герои чрез года хранили дружбу.
                Нет, ни один не поступал на службу
                В должностях и всяких там златых чинах; -
                Однако, это было так, что вдруг тогда,
                Как Ли  (..се имя..) в журнальные дела
                Сходил всё больше, с головой, - другой,
                Сэр Персий, чьи вкруг мысли деловой
                Тропою никогда не шли, ввязался
                В битву с нравом и с авторитет-скамьёй*(4);
                Увы, всё реже час тот появлялся,
                Когда б им можно было б вновь гулять
                Вдвоём, расслабиться душой, читать так
                Бесподобны строки, ^и с тем призывать
                Бессмертных духов, и воскресить вновь прах
                Истории взросленья мирозданья,
                И постигать в природе состояния
                Любви, гармонии и все-симпатий:
                В цветах и в облаках, и в..., - но, вот уж нет…
                Бунтарь всё чаще жил в дорожном платье,
                Друг верно в письмах слал ему привет. 

                О, нет, встречались, безусловно…Оба,
                Этак, сочетались, в ходе лет, - и браком,
                И…в смертях. – Увы, хотите ли, нет -
                Но с возрастом, таких вот встреч ряд
                Как раз и означает «час и место»,
                Пленяя ум иль мраком, или гимном.
                «Фатальность глубины в мгновеньи данном», -   
                Не правда ли?...Не застрахован от любви,
                Не застрахован был и от несчастья.    
                Не раз уже там, не успев начаться,
                Обрывалась вдохновенная судьба;
                Ирония зла: Болезнь-случайность и
                Самоубийство, -  превратность такова
                Всегда есть тёмный гид прямой стези 
                Все-человечного Протагониста, -
                Или Попутчик, иль Судья, вердикт свой
                Хладно выносящий…Верные друзья
                В ушедших воспевали противостоящу      
                Силу Разрушению и Тлену; образ муз
                И дивностных богов, созданных ими
                Во творениях из жизней чад Земли,
                Свободных от земных оков и плена,
                Вечно-юных, низлагает всякую измену   
                Доброму их имени.
               
                …Чрез оны дни,
                Персий…вновь женат был, по-утрате, так*(5), -
                Тогда уж умер милый Adonais Китс*(6),
                Тогда уж больше становилось травли
                В обществе свободного Ума и Слова, -
                Ли оставался преданным закону
                Чистой дружбы, и Рыцаря Мечты он
                Всячески пытался защищать, как мог:
                В печати, и в кругах язвящих языков; -
                Увы, там не одни лишь нужды стали
                Основной причиной, чтобы островов
                Мир милой Англии покинул друг,
                А вскоре, так и прежний круг поэтов
                Тоже начал разлетаться кто куда;            
                Иных там приняла Италия.
               
                …Ли,
                Исконный лондонец, - еврей в крови
                Своей наполовину, всё ж принимал
                Тогда, пытался принимать устой, пусть
                И с присущей литератору мечтой
                О реформации старого порядка, -
                За что сей вслед и поплатился: - с женой
                Расстался и до смерти разорился.
                Его грусть - тот искомый компромисс,
                Какой всей революцией живит здесь
                Классицизм, какой встречает атеиста,
                Будь то, демониста ль Духа Смерти, но
                В объятия…о, нет,…уж не протеста…
                (К чему, ведь, шёл и друг уж, в тайне там
                От самого себя)…Этак, когда Ли
                Не мог всё ж больше «умирать за номер   
                Альманаха»*(7), грошом вдали живя
                И от любви, чрез страх, и без поддержки, -    
                Персий, не забыв всю нежну доброту
                К нему, тогда смог упросить беднягу
                Перебраться к италийским берегам.
                Бесстрашность пред издержкой и отвага –
                Истинная дружба…Да, она фатальна…

                Рок, видно; - но к солнечным тогда местам
                Другой страны, Ли не добрался сразу. -
                Как странно: уж к приготовленья часу      
                Как будто б божество не попускало
                Встретиться друзьям скорее: - больнее
                Сделался вдруг Ли, и в жар недугом злым
                Его сковало в эти дни; - в то время
                Персий сочинял, как раз, свой last шедевр…
                Поэты италийских сфер к сему, Ли,
                Кстати, не весьма любили, - дескать, Ли
                И устарел, и…  Байрон, общий друг их,
                Сказать по чести, Персия любивший
                Сердцем, в отношениях был чуть ревнив,
                И это сказывалось в третьих лицах...
                Как бы то ни было…Лишь чрез полгода
                С лишним, истинным умилием в сердцах
                Предстала быть та встреча, что в месяцах,
                Последующих ей, обсуждалась вкруг,
                Как роковая. – Братья в слезах тогда   
                Объятья друг для друга раскрывали.

                Как Провидение так устрояет,
                Что Тем, кто чрез боль ожидания,
                Чрез испытания разлук, встречаем
                Верностию чувств, и вдруг – к последнему
                Сердечному прощанию?! Что – мера
                Таковому злу?! Когда ли мы узнаем
                То, как смертью враз соединяет всё,
                Что прежде разделяло жизни, а теперь… –
                В Одном? - Сколь просит то быть средь других?
                Сколь сторонится их? И сколь прощает
                В том отсутствие самозначения?...
                …Все смысло-извлеченья оны, - знает
                Бог-Мемуарист, - чрез три недели там,   
                На много лет, впоследствии, стали               
                Драматичным следом во кругах суд^еб
                Всех, близких сей истории…- так, когда свет
                Утратил бриллиантовых грёз и глаз
                Поэта…Боле вдруг когда не стало
                Персия...

                …Великая вод стихия
                Приняла к себе ласканно сына,
                Возлюбленного им воспетой бурей
                Чувственнейшей матери Природы. Сей
                Верным был ей там «всегда, её любя
                Всем существом своим и духом.»*(8) Она,
                Взлелеевшая девственные чувства
                В гения душе, какими он всю жизнь
                И жил - любил, творил, страдал и мыслил, -
                О, Провиденно Око! - не могла уже
                Там более без слёз смотреть на муки
                Сына, всё меньше в чём сил находил он,
                Противостать чтоб злу униженья
                Пред шиллингом, перед паскудным словом,
                Что жалом ядовитым отравляет мозг,
                Чувствительнейший мозг поэта, мужа
                Неразменной совести, отца и друга. -
                Спосл^анное кораблекрушение
                Заботливо избавило вас от мук,
                Прекрасный Рыцарь Сердца. Сколь разом вдруг!
               
                То «преображеньице», - «восприятья
                Опыт новый»; - так как-то Байрону рёк
                Утонувший друг, к вопросу оного
                О том, чем можно посчитать здесь гибель
                Судна*(9); - оно к исходу предприятья,
                Последнего в судьбе, экспромта гения
                В героике простых вещей, - прогулки
                Той последней, - оно свершилось, это
                Приключение, преображенье. – Всё. …
                Там в царство Форкиса*(10) схождение его
                Сопровождали стайки Нереид тех,
                Коих с доброй нежностью он воспевал
                Всегда в фантазиях своих; его встречал
                Нептун сам, выходя к нему навстречу,
                И посвящал Поэта в откровенья
                Света бездны, ведя беседу чудну
                С духом глаз его; и Сну и Чуду, в раз
                Сего, представлен был лучистый ум*(11);
                В слушаньи чудесных, заповедных струн,
                В виденьях таинств atlantistic*(12) souls, он
                Смятенье сердца у(с)покоил там; - знал,
                Однако, Час его, что должно духу
                Сей любви быть отданным Земли сынам;
                О, верный ожиданию супруги
                И друзьям, - так, аж и в ласках Нереид,
                Ведомый Неметреей и Каллипсо,
                В напутствиях прекрасной Фетис*(13), - гений
                Освобожденный Персия, стихией
                Очищенный к будущности Вех, тогда
                К томящимся надеждою взратился…

                …Тело утопленника в скорбном море
                Пребывало десять дней. Друзья, до толь,
                Как не нашли его, всё ж представляли
                Образы неожид^анного исхода:
                Жена там верно призывала Фатуум,
                И, от заходов солнца, слушала волн
                Голос, подавив в себе невольный плач;
                Мужчин, несломленных злом неудач,
                Собратство пребывало в тяжкой грусти,
                И, в адрес Неба избегая лести,
                Друг всякий обращался к правдам сердца
                Своего, созвучно было что Поэта
                Сердцезвучию, там смерти гимном
                Кое б не сменилось в нём ещё; - …солнце (ж)
                Не светило счастливо, и тучи сном
                Как будто б были пленены, пространным…
                Да, этак через десять дней лишь, странным
                Контуром в волнах серейшего из дней
                Замечен был скорбно-плесканный остов…

                Как просто всё!...Ещё недавно лик сей,
                Полон жизнью изумительной весны,
                Прельщал мир, искушая в оном токи
                Пред своим небесным взором во чертах
                Живого поэтического чувства…
                Ныне, то – маска, слепленная морем,
                Гротеск игры зло-портретиста Смерти…
                Безумно-смелых правд, любви предвестий
                Чудный спектр трепетно сколь восхищал здесь
                Друга в аурах поэтики Земли
                Освобожденных счастий; - теперь уж весь
                Оставшийся свет его участий… - о, нет,
                Сей цвет иссиня-серый…зрак мёртвых глаз...!
                О, неужели впредь никак, ни разу,
                Уж нельзя услышать дух Поэзии
                С сих уст, что устремит всё снова к Часу
                Волшебства? Ах, вот…Ужель и есть сие
                Апофеоз Конца в поэме беспредельной ноты…?!
               
                ***             ***             ***

                …По эллинской традиции, труп друга
                Как страстного Поэта и Героя,
                Было решено предать огню; тогда
                Убранный в одеянья остов тела
                Взложили на костёр священный; года,
                Что были прожиты совместной мыслью,
                Незримо пребывали близ се места,
                И высью п^олнился пеанс там тризны
                В душах, обращённых к виду смерти
                Сей и к знаку часа чуткой скорби здесь,
                На берегу пустом залива, в гласах
                Долго-звучных диатонична моря. -
                Тень, одиноки крики чаек…

                Начал
                Священных ритуал сей Человека,
                Дух чей соотносится эфиру благ:
                О, добрый Ариэль*(14), - тебе, ведь, этак
                Относить его прекрасным сферам тем,
                Что восприемлют истинно величье
                Все-свободной воли в мире судеб, - чей
                Пресловутый прах – не боле, как удел
                Обыденной земли; - чей вечный смысл -
                В любви и в знании богов и тайн их. –
                Чувство отнесётся ввысь, а праху
                Слава будет, пусть, слёз поминальных…
                Так, да не будет сущ Дух Погибанья
                Болью меж друзей, но новой силой пусть
                Изыдет гений - триумфатор Выживанья.*(15)               
          
                Ах…Сего часа грусть, жертвенный сей миг…
                «Сверх-жертвенность»*(16) - когда-то Персий рёк так,
                Будучи в живых, теперь лишь тихий круг
                Умолчных лиц: Трелоуни, Байрон,…Хант…-
                (Хант, как-то в стороне держался там…) – Да,
                Вот уж уготовлен погребальный одр,
                Уж факел ожидает своих дел, - скор
                Пламенного огня всполох тело, с тем,
                Преобратит отсель лишь в пепельную тень…
                В сгоревшей куче головней и сучьев
                Останется лишь иронья искр и кость…
                Пустой лишь череп…

                Ах, да, череп…Байрон,
                Во парах пинт выпита вина, не мог
                Всё ж там без содроганья видеть чресла
                В плотской гнилости, что ткань не скрыла. Он
                Полагал отбыть отсюда вскоре, он
                Тогда сказал: - Череп сего гения
                Храниться должен в доме у меня. – А..
                Как узнаете? – Муж истинный, всегда
                По челюсти!*(17) …- сказав, отвёл глаза.
                Теперь уж, вот займётся пламя в языках,
                И, может, так уймёт тошн^оту слёз сих…

                Ли всё переживал в себе, затих там
                Больше, и не держался тризны общей;
                Когда лилось вино, когда и песни
                Грустных нот по брегу разносились,
                Он, - да, он пил, но…Эллинскую грусть             
                Сей проживал в мелькающих словах
                И образах их сокровенных весен
                В своём сознаньи. Миф Ли и Персия.
                О, эта чувственность, сей гипер-сенсус!
                Но нет, не сенсус даже, - пологом дня
                Серых вод где скрыта будущность себя, -
                Но осознание всех бездн и разниц,
                И дистанций этак между…Да, друзья
                Они все здесь, и годы - их друзья, но
                Будто б нет уж больше Сердца среди них. –
                Лишь только люди, чужд был издавна кто
                Особенным началам такта, мысли, -
                Они, как те, кто…нет, о, никогда не близ,
                И, в разности в них воспитанных черт, сии
                Ведь, только вдруг напоминают общность
                Снова, в лицах каковая и в умах -
                Глас тем, влекущих боль лишь одиночеств.         
                Сколь это замечалось им, когда тем
                Было вдруг подчёркивать, ему в ответ,
                Вдруг в интонации иль в жесте этак,
                Что он, дескать, на вторых ролях, и нет
                Особенных признаний его чести
                Прежних дружб, но, может, прежде…даже вред
                Здесь скрыт в его приезде…Пей от всех нужд,
                Поэт неоценённой вести!               
               
                О, истый культ!
                О, вечная Эллада и Искусство!
                О, благородный граф Арундель*(18) – Вы есть
                Один свидетель искреннему чувству здесь
                И смыслу, всех что касается небес.
                Ведь Небу не бывать без жизни Сердца,
                Как не бывать Творению без жертв сердец;
                Сам Дион^ис, вот, в круге пьющих лиц сих,
                Невольно экзальтирован до слез, в них
                Если отразится вскоре в жарком огне
                Восстающая история Греха,
                Обрекшего мир на бессердечие*(19). -   
                Исподня суть проклятия Титанов:
                В чём в злых веках, по Одному  - лишь слава,
                По остальным – боль в карах Мира, вечна.    
                Бог Сердца Неба, справедлива лира
                Рассказала раз, как зверство варваров
                Вдруг разрывало телеса невинны, -
                Также, как начнёт в миг пламя дымно            
                Разделять, обгладывать средь красных дров
                И тело ныне Персия, и…Когда
                Вслед общность, - вслед поэтов голосам, - да,
                Примется, вот, также разрывать и суть
                Всей памяти о нём Любви и…! Сестра    
                Небесного Ума, сестра Искусства
                Твоей жизни, Дион^ис, коей рука
                Божественное сердце всё ж не дала
                Ванд^алам Зла, снеся его в небесну Высь, -
                О, разве ль не смутится суть в слезах
                Твоя здесь ныне, где...Ах!...Сердце Персия
                И схоронённый в оном глас, - знак, - ^Как
                Вдруг то не отнесётся боле жизни в нас?!
                ^Как вдруг не сбережётся пред сном Солнца
                Для Ума в нас добродетельной богини?!

                …Когда уж труп почти был в пламени; - вдруг, - 
                Друзья чуть поодаль стояли рядом, -
                Ли в страх с безумным, демоничным взглядом,
                Там ринулся…к нему, к его груди…Нет!
                Сей неудачник, сей человек и зверь…
                Вот, к телу он склоняется теперь, - Ли! –
                Он обнажает под одеждой синь
                В гниль разложенной плоти, - Lord! Ли! Стойте! –
                Сей маньяк уж давит на реберну клеть; -
                Где сил найти такое видеть: сей, ведь,
                Голую рукой - О, ужас хладный в смерть! –
                Внутрь пальцами в ту тошнотворну мякоть
                Лезет мертвеца, чей страшен вид лица
                Вблизи, разбухшего; вот - мяса клок, треск!
                Ужель обрушит гнев Отца на мир весь
                Сей безумец?...Под рёбра, руку в грудь
                Сей запустил, - он вырвал…будь то гроздь 
                Какую… – артерии куски и вен
                Меж оных перст там… – он вырвал слезно,
                О, преблагую эту драгоценность –
                Сердце! Сам! Исполнившись к тому всех сил!!*(20)
                И, к шоку в остальных, сей взгляд его
                И Дион^исом вещан Рок взгласили
                В нём: - Превознесенный смысл слепым огнём
                Не будет съеден!...Море пело в свете
                Сей трагедии во плач всех нимф глазам.

                О, Тризна! О, гулкий погребальный огнь!   
                Видение грехов и зла, известных,
                Что за нами были, во материи               
                Перерождающей оттоль сгорают…
                Всё то, что Человека сотворяет:
                Огнь, море, – воссозданны заново тут
          / В этом /        Этим экзальтированным чувством. День
                Сей героики и сумасшествий
                Пьян? – Гори, лети повсюду, в даль минут
                Тех, что во свете отблеска вод, в рваных
                Чёрно-дымчатых клубах, над местом сим
                Проносятся, в себе лелея образ
                Вдохновенной чести всех признаний. - Вот! -
                Тут, когда один над головой своей
                Подъемлет сей «сосуд поэзии чудес»,
                Его берёт, деяли как с младенцем
                То в Элладе, вознося божественность
                Земных достоинств во наследиях, - здесь,
                К оному где все-вниманья в этот час,
                В страсть, устремляют Боги, Духи, Судьбы; -
                Где верный глас бессмертного дерзанья,
                Как эликсир, пребудет силой Тверди
                К её омоложению; - али не виден путь
                Сакрального движения Небес
                Ко времени любви даль-поколений?!
                Туда пусть обратится добрый гений
                Непреданна Сердца избранной Мечты,
                Там оживёт Душой вновь Откровений*(21)…
               
                …Когда слёз не могли сдержать поэты,
                Когда иного, от всех аур смерти,
                Стало рвать по виду на предмет в дыму, -
                Ах, то был Байрон, - Ли шёл оттуда. –
                Он сел уж в экипаж, и сцен вид на брегу
                Сей тризны оный с расстоянья зрил, тот
                Драгоценный атрибут великих дружб
                Храня с собою. Он знал тут: лишь тропою
                К дому, Лошади Судьбы дар понесут,
                И там, где с вешних лет они любили,
                Там должен быть схоронен сей талант. - Грант
                Легендарной Были*(22). – Не правда ли, граф:
                То преображенье, прехожден протест -
                Всё истина здесь. Не анти-зло, не месть
                Уж боле, но - добродетель…
               
                …Да…Отсель,
                История нам говорит, что после,
                Когда, в пьяну во скорбном, Джордж - лорд Песни
                Сильных - молча уж входил в пространство вод,
                Там тоже, в наставлении рока, Смерть
                Взявшись победить за друга своего
                И сделать в теле то, что друг не смог, и
                Переплыть погибельный залив*(23), - взгляд Ли
                Последний бросил к брегу; обратившись
                К мысленному эхо на короткий миг,
                С тем тронулся, пустившись во след ветру,
                Что уносил корабль на английский брег….
               
                ***         ***        ***
               
                Сие, не правда ль, дивностная повесть?
                Сие о том, что истинная дружба есть
                Среди поэтов…Мне как-то странно здесь
                Уж будет снова видеть зависть, лесть…
                Мне…Сколь хочу, чтоб быть Любви сим летом…   

               
                / 09.06.2011 – 02.07.2011; - Москва /


Персий Б.Шелли (рожд. 4 авг. 1792г) утонул 8 августа 1822г в заливе близ Ливорно; известное издание «Курьер» тогда восклицало: «Шелли, сочинитель некоей безверной (infidel) поэзии утонул; ныне он знает, существует ли бог или нет.»…   
 

СНОСКИ: - 1) -…Труды и Платона, и Овидия входили в Оксфордский курс обучения в то время (нач. 1800х гг); - кстати, существует версия о том, что Шелли за все годы обучения в Оксфорде посетил только одну лекцию, а всё остальное время посвящал самостоятельному изучению книг, этак занимаясь порой по 16 часов в день; как бы то ни было…;   
                2) - «Заклинания есть суть словеса прекрасные» - известное изречение Платона;
                3) - изофимия (isophymia) – общественное явление, обратное мегалофимии, - утверждающей приоритет само-оценки в людях и имеющей тенденцию к к полит. доминированию, - изофимия – означает стремление к равенству и в футуролог. тенденции своей сходит к «уживотниванию», эффект тотальной секс. брутализации в чём есть вполне закономерен (Ф.Фукайама, 1992);
                4) - путь Персия Б.Шелли таков, что в ранние годы своего творчества им был написан ряд политически-социальных памфлетов в адрес несправедливого строя и его короны; позднее, в первой его большой поэме «Королева Маб» эти мысли нашли своё обще-поэтическое воплощение;
                5) – первая жена поэта, Хариетт Уестбрук (1811 – свадьба, ей было только 16 лет) покончила жизнь самоубийством в дек.1816г, повесившись на одном из деревьев Гайд-Парка в Лондоне; 
                6) - “Adonais” – «Адонис» - одна из изящнейших поэм Шелли из рода элегий; была сочинена на смерть Джона Китса;
                7) - «Индикатор» (“Indicator”, 1819-1821) – журнал, выходивший в Лондоне под редакцией Л.Ханта; - «Я чуть было не умер за последний номер» - собственные слова Л.Ханта из его мемуаров;
                8) – перефразированные строчки из поэмы П.Б.Шелли «Аластор или Дух Одиночества»;
                9) – Это краткий эпизод из отношений Шелли и Байрона: как-то раз Байрон, в философской беседе, спросил Шелли о том, что тот будет делать, если вдруг перевернётся лодка; - «Я должен буду воспринять это, как своего рода некое преображеньице…» - странно отвечал Шелли;
                Байрон: - «В моём случае, всё гораздо проще: я просто буду стараться выплыть.»
                Шелли: - «В моём случае, всё несколько иначе: дело в том, что я совершенно не умею плавать», - он заметил тогда с ангельской улыбкой на лице; - сей диалог, взятый из мемуаров, также прекрасно отражён в фильме «Лорд Байрон»;
                10) – Форкис, в греч. мифологии – морской царь;
                11) – я невольно вспоминаю в этих словах то определение, которое Л.Хант однажды дал поэзии Шелли, назвав её «магической лучистостью»
                12) – atlantistic, from Atlantes, от слова атлант, атланты – (словообр. в англ.); - отсюда и выражение: «души атлантов»;
                13) – Неметрея – нимфа из рода дочерей Нерея, в др.греч. означает «истина»; Каллипсо – нимфа-самоубийца, путеводный образ для верной любви; - Фетис (Thetis), Фетида – нимфа, роковая страсть Неба-Зевса, каковой по предсказанию Прометея Скованного было завещано родить фатальное Сверх-Дитя, сила коего будет больше, чем сила Отца, (это знаменует предрицание о смене Времён;  третья смена Времён в Великой Истории Земли – когда Небо перестанет быть главенствующей силой и, подобно некогда до-олимпическому Посейдону, Зевс также должен будет уступить свою власть другому, а значит – другой стихии, другому элементу, другому мега-косму), - в продолжении земной истории, она – мать Ахиллеса;
                14) – «Триумф Жизни» (1822) - последняя поэма П.Б.Шелли, из неоконченных; 
                15) – Ариэль, воздушный демон, «Лев Господний», (начало образа, предположит. - из Исайи, 29) первое особенное своё воплощение находит в драме Шейкспира «Буря», в которой верно служит своему мастеру Просперо; также его образ задействован в поэме Милтона «Потерянный Рай»; Ли Хант в своих статьях, посвящённых Шелли, называл Персия и его поэзию Ариэлем;
                16) – “Hardly bear the weight of the superincumbent hour” – «С трудом здесь бремя выношу сверх-жертвенного часа» - знаменитая фраза Шелли, также воспетая Хантом в его мемуаристических статьях;
                17) – Байрон, как известно, очень дорожил своей коллекцией человеческих черепов; иные он использовал в качестве питейных кубков; - фрагмент диалога о черепе Шелли был описан Трелоуни в своих сочинениях, посвящённых смерти Шелли; - «…Байрон, а как же вы узнаете, что полученный вами череп – действительно, принадлежит поэту?» - «Череп настоящего мужчины я всегда безошибочно определю по челюсти» - так отвечал Байрон;
                18) – П.Б. Шелли является в 17м поколении потомком древнего графского рода Арунделей, один из каковых правнуков после был маршалом Англии в 1379г;
                19) – от этого места я передаю мифическую историю о «сердце Диониса», которая гласит, что: Дионис приходил дважды на землю, и являлся последним из богов (именно богов, не бого-человеков, каковые, по эллинским понятиям, равны, скорее, героям), всецело наследующих власть Зевса на Земле; революционные титаны, мстительные Небу, разорвали тело маленького Диониса на части и съели; Афина, сестра Диониса, родившаяся из ума Зевса, как Справедливость, отняла сердце маленького Диониса у вандалов и отнесла его Отцу, после чего Тот покарал род титанов навечно, а сердце Сына вложил в статую, после находившуюся в храме Диониса; - только чрез годы, Дионис появился средь людей в образе зрелого мужа; - к тем смыслам, в каких я касаюсь образов титанов, я оставляю право избранного благородства, единственно, за Прометеем, кто стал одной из важнейших драматических фигур в творчестве Шелли; - культ Афины, сопережённый культу Диониса и его Сердца, оттоль воспринимается нами уже как культ богини Искусства;
                20) – фрагмент легендарной истории о смерти, сожжении Шелли и спасении сердца его, рассказанный Трелоуни, имеет несколько версий; дело в том, что Трелоуни не однажды переписывал сию историю; мнения же к тому, что именно Ли Хант вырвал сердце Шелли, и «как если бы прямо из огня», принадлежат первым оповещениям о тех сценах; после Ли Хант увёз сердце Шелли так, чтобы тому быть похороненным в Англии; неск. параллельных, более поздних свидетельств говорят также в пользу сего, одно из которых есть свидетельство М.Пруста в его «Описание погибших церквей»; 
                21) – определённое число поэм П.Б.Шелли содержат в себе большой процент художественно-выраженных сказочных предрицаний, которые, однако, не перестают сбываться и по ныне; -  за человечеством остаётся ещё необжитая и не используемая Сахара, а также – Антарктика, а также недра и дно морей и океанов; даже в первой его большой поэме «Королева Маб» глобальное видение реконструированной жизни на Земле есть весьма и весьма объективно в отношении всего того, что на сегодня представляется быть прогрессивной гео-эволюционной мыслью Цивилизации; 
                22) – сердце Шелли похоронено недалеко от Лондона на побережье Ла-Манша, в городе Б^орнмоут /Bournemouth/; 
                23) – «Байрон не смог продолжать смотреть зрелище, и бросился в воды. С тем, и переплыл залив» - Трелоуни;