Степное адажио

«Закушу удила». И, права не права,
выйду в степь, мне невольно процессией служащую.
Я одна. Совершенно одна – не одна -
поплетусь по окрестности, небом запруженной.
«Всё проходит». Не ново.
Но истин с лихвой хлебанув,
я уйду в непонятку вселенной.
И уже не смахнуть ту зыбучую дрожь,
что меня с одиночеством  сочетала.
Ни к чему голосит ветер гордый в степи –
«не буди вдохновенного сна одиночества»
Я смиренно приму небом данную власть,
потому что в ней есть печаль утолённая…
Мне не страшно идти средь уснувших стеблей,
средь прохлады дерев,
одичало причастных к лунному таинству.
Признаюсь, мне, в общем, милы
мили свободы - крайне опасные.
Мне не страшно брести в путах из ковыля,
что плетутся в ногах, но идти не препятствуют.
Остановки не будет. Но будет роптать небо вкруг,
и всерьёз изрыдавшись чернильными пятнами. Почему?
Кто ответит? Нет ведь сумы. Нет охоты на дичь.
Нет восторга причастия. Буду я – и не я.
Будем мы – и не мы. Откровения так иногда недостаточно!
Истекаю слезой... Или зрения сбой, подшутив,
всё изменит на наших скрижалях простраций –
ты не будешь иным, я не буду иной. Ты есть ты. Я есть я.
И зияет дырой наш портфель, отягчённый ассоциациями.
Не проси обрести что-то столь незнакомое
средь уснувших планет, тех, что видели много.
Не проси и прощенье! Прощенье – идти.
Долго, долго, и может, бессмысленно долго.
Разбросаю вовне метры вольной степи,
даже, может, захочется стать на ночлег.
Но нельзя. Это знаешь и ты. Потому и бежим от себя и от всех…
В этом нет обречённости. Нет суеты.
Нет пространства и, соответственно,  времени.
Есть, надеюсь, ты/я. И, надеюсь, я/ты -  только
неузнаваемые до отстранённости.
Скажешь, скучно. Быть может, ты прав.
Какова же та скука простая и полая? –
Ты идёшь и идёшь. Ты не ищешь, не ждёшь, в сравненье
со скукой двух густых одиночеств. Возражай.
Можешь  сказать –  бред всё – о чём я... Спорить не буду.
Просто есть эта степь. Просто нужно идти.
И, увы, ни к чему задаваться вопросами.