Букет стихов для Геннадия Ермошина

http://www.stihi.ru/avtor/stalcker2002

Гена скончался 8.06.2011, 56 лет...
 "Редкий человечище, Гена - светлый, красивый, глубокий, настоящий, надежный. И поэт, каких мало.  ...Ушёл за кромку, человек, с которым сроднился и сомненьями, и надеждами, и стихами."(Олег Горшков). Геннадию не было 57 лет.  Непоправимо, невосполнимо, неизгладимо. "Учёный, физик-ядерщик и необыкновенный, неповторимый лирик. Светлая голова, умница, скромняга. Редкой доброты человек. Он был вне всяческих литературных и окололитературных тусовок, они были ему чужды. Оттого и не издан, и, можно сказать, не прочитан. В отличие от тысяч пронырливых графоманов", пишет Олег в своём Блоге в ЖЖ. Трудно не согласиться с этим.
"Он оказался забыт еще при жизни, поскольку не пиарился, не тусовался, а просто честно делал свое дело - писал стихи. И это оказалось не нужным читателям следующего поколения.
Очень жаль, что так получается в наше быстротекущее время. Наверное, с этим уже ничего не поделаешь...
А Гене - светлая, светлая память. Пусть найдется всего-то 20 или 30 человек, которые будут помнить его и написанные им стихи. Но они будут помнить Гену, в этом у меня нет сомнений" (Андрей Моисеев).

Гены не стало, но остались стихи Геннадия Ермошина, и в них остаётся он сам - живой, сомневающийся, открытый, подлинный:
Мне многие стихи Гены сразу легли на память, те, что поются, те, что настоящая живая лирика:

Стряхни соломинки с волос...
http://stihi.ru/2003/06/06-657
Геннадий Ермошин

Дыханье осени - туман -
Укроет лес холодным пледом.
Мы вместе провожаем лето, -
Полусудьба - полуобман.
Как будто это не всерьёз,
Лишь увеличен счёт победам, -
Мы вместе провожаем лето.
Стряхни соломинки с волос...

Забыв другие имена,
Моё шептала до утра ты,
Как имя будущей утраты,
Испив до капельки, до дна
Вино сомнений, полуслов,
Полунадежд, полупризнанья,
Два опрокинутых дыханья -
За возвращение в любовь.

Она, как птица из окна,
Вспорхнёт, пленённая до срока,
Но станет узницей порока
В иные, злые времена...
Не плачь о том, что не сбылось,
О неслучившемся, неспетом, -
Сегодня умирает лето.
Стряхни соломинки с волос...
 
 
http://www.stihi.ru/2003/12/26-547
***

какой неласковый январь –
позёмка застит,
хоть православный календарь –
червонной масти.
полузасохшие цветы –
забыли гости.
проёмов чёрные кресты,
как на погосте.

они смеются по углам
и скалят пасти -
черновиками со стола –
мои напасти,
в VIP-ложах – лучшие места
по спецбилетам.
я – Арлекин. я так устал,
играя лето…

колпак Пьеро, нелепый вид
марионетки, -
расстрига-ангел вострубит
с еловой ветки.
звезда с хвостом, как стрекоза,
зависнет в небе...
а по щеке - слеза, слеза... -
не надо, бэби...

*  *  *

Нарисуй меня чёрным, художник,
Здесь, на площади, чёрной пастелью.
Бывший бражник и бывший безбожник -
Чёрным иноком в чёрную келью.
Пёстрой музыке красок не внемлю,
Я давно уже знаю им цену.
Опускаюсь на чёрную землю,
Словно Гамлет – на чёрную сцену.

Лик Офелии, будто лампада…
Как хотелось без глупостей вздорных
В белом небе кружить нам крылато,
Ни замков, ни шагов коридорных,
Ни суфлёров, ни замысла действий….
Бедный Йорик! Улыбка паяца -
Как легко преуспеть в лицедействе!
Только нас отучили смеяться.

Быть – не быть? - это, в сущности, просто.
Жизнь – игра, чёрно-белое поле.
Ход конём – к пьедесталам и звёздам,
Ход слоном – к нищете и неволе…
Посох странствий... Нирвана покоя...
Я жестокого века заложник...
Поднимись до Эль Греко и Гойи,
Нарисуй меня чёрным, художник.
...................

Возвращение на Итаку
http://stihi.ru/2005/05/14-1509

начерченный травинкой на песке,
мой мир дрожал на тонком волоске,
вот-вот готовый вдребезги разбиться…
день-лицедей в дурацком колпаке
шалтал-болтал на мёртвом языке
и всё никак не мог наговориться.

впивался в память острым коготком, -
скажи, по ком скорбишь ты, друг, по ком? -
как эскулап, мои тревожа раны…
вернись, Улисс!.. – шипел в камнях прибой,
кричала чайка в дымке голубой.
дышал причал макрелью и шафраном,

прогорклым маслом, хлебом и вином…
«Арго» спешил за золотым руном…
а здесь застыло в позе страусиной
пространство-время, шевелясь едва…
и за борт, за борт - бренные слова,
обёрнутые старой парусиной…

и скрыта суть под разным барахлом,
как Афродита - в девушке с веслом,
и нет проблем страшнее скарлатины…
а где-то там – среди немой толпы –
безмолвен сфинкс… остриженные лбы…
и фараон, и партия - едины…

страна войны, теплушек с кипятком,
по ком молчит твой колокол, по ком?
ты так давно больна невозвращеньем…
непокаяньем каинов своих…
быть может, я и сам - один из них,
и что твоё прощанье и прощенье?..

купаю деревянного коня…
песочный город, помнишь ли меня?..
то улыбнусь, то плачу неумело,
твой блудный сын, уставший от разлук…
и поднимаю свой истёртый лук…
и посылаю гибельные стрелы!..


Колокола

Калики, оборванцы, скоморохи, —
Колокола владимирской дороги, —
Они так много знают о Руси.
Кандальный переплач над куполами…
Пенькой проворной, пулей, шомполами… —
Кому как пало, — Господи, спаси!..

Мы все рядком здесь, как в строю солдатском…
Что ж так неладно в «королевстве датском»?.. —
До срока чахнуть принцам от вранья…
Ну, здравствуй, старый дом, унылый дворик,
Где так любил пивать наш бедный Йорик,
Придворный толкователь бытия.

Осенний дым отечества и тлена…
Неузнанный стою, беглец из плена
Свихнувшихся от алчности столиц,
Седой мальчишка с пожелтевшей фотки…
И никого, с кем я бы выпил водки, —
Нас тут не вспомнят — ни имён, ни лиц…

Один лишь тупичок кривоколенный,
Что дремлет по-над пропастью вселенной
И пеленает старческие сны
О том, что было, и о том, что стало,
В ненастья сплин, и зимнюю опалу,
И морок проступающей весны…

Да жёлтые цветы в окне забытом, —
Офелии, а может, Маргариты? —
И боль, и трепет, — чья же тут вина?..
Наивно как, и глупо, и прекрасно!..
Но всё же не напрасно, не напрасно!..
Ну, здравствуй!.. Но в ответ — лишь тишина…

Лишь ночь без сна — бездомная лахудра,
Похмельный взгляд ноябрьского утра,
Гвалт пьяной электрички до Москвы…
Опять в бедлам под смогом вместо неба,
Где затерялись наши быль и небыль,
Где мы давно ни живы, ни мертвы…

Где не прямы ни время, ни пространство,
Уродец-век холопства и засранства
Красуется в кривозеркалье душ…
Но там, в глубинке, — величаво-строги, —
Колокола, и дальние дороги,
И небо — в зеркалах российских луж.


Кто помнит Гену, добавьте сюда своё, любимое. Пусть из его же стихов составится букет нашей памяти о Гене Ермошине.